Иные миры. Будущее возможно... - Альберт Дебейер

Еще долгое время мои мысли были заняты обитателями Урана и их сказочно прекрасной культурой.

Снова потянулись однообразные безотрадные дни. Благодаря регулярно принимаемой чудесной пище муравьев я чувствовал себя физически бодрым и сильным, однако мое психическое состояние было далеко не блестящим. Я впал в глубокое уныние. Странные бредовые идеи овладели моим сознанием. По временам мне казалось, что я лишаюсь рассудка. Я испытывал глубокую апатию и полную волевую подавленность. Без сомнения, человек не приспособлен к такого рода продолжительным путешествиям в безвоздушном пространстве. Ледяной ужас пронизывал все мое существо, и мысли застывали в голове, словно сталактиты.

Я испытал значительное облегчение, когда в поле моего зрения появилась новая планета – Нептун. Последний по своему внешнему виду весьма отличался от Урана. Всю его поверхность занимали огромные моря и пустыни. Когда мы приблизились к планете, я смог разглядеть по берегам морей гигантские болота. Мне пришло в голову, что аналогичную картину должна была представлять собою Земля в отдаленную эпоху своего младенчества. Мне показалось, что я каким-то волшебством перенесся в те времена, когда нашу планету покрывали обширные болота, кишевшие чудовищными гадами. В первый момент мне показалось, что огромная планета совершенно лишена жизни. Вглядываясь в водную поверхность, я разглядел на ней нечто вроде огромного древесного ствола. Внезапно ствол резким движением поднялся над водой. Я увидел, что ошибочно принял за дерево чудовище, отдаленно напоминавшее гиппопотама. Гигант, тяжело ступая по воде, побрел к берегу. В следующий момент я заметил в воде огромную морскую змею. За ней вынырнула на поверхность другая, третья, и вскоре уже целая армия водяных гадов маневрировала у пустынных берегов.

Благодаря изумительному телескопу я мог подробно разглядеть эти ужасные создания. Их гибкие скользкие тела отливали всеми цветами радуги. Мы проносились на довольно близком расстоянии от планеты. Под нами тянулись бесконечные топи, в которых копошились бесформенные тела чудищ. Планета была окутана густыми клубами испарений, а на ней царил вечный полумрак. Сквозь туман солнце казалось бледным тусклым световым пятном. Мы достигли крайних пределов Солнечной системы и находились на максимальном расстоянии от Солнца. Казалось, огромная планета была погружена в тяжелый удушливый сон; уродливые создания, которыми она была населена, представлялись мне бредовыми видениями. Внезапно одна из морских змей подняла свою маленькую голову и поглядела в нашу сторону. Затем медленно развернулись тяжелые кольца, и змея погрузилась в морские пучины. Остальные чудовища тотчас же последовали за ней. Ничто уже больше не нарушало покоя застывших сонных вод. Насекомое вытянуло щупальцы по направлению к рычагу. Еще мгновенье – и планета скрылась с наших глаз.

Прошло некоторое время, и муравей впервые за все наше путешествие обратился непосредственно ко мне. Не без некоторого волнения сообщил он мне, что мы сделали полпути. Через несколько минут должна была решиться наша судьба. Мы достигли крайних пределов Солнечной системы. Если расчеты окажутся верными и мы встретим комету – все будет хорошо; мы полетим в обратном направлении и, миновав Меркурий и Венеру, достигнем в назначенный срок Земли. Однако если великая странница почему-нибудь замедлит явиться нам навстречу, с нами все будет кончено: мы неизбежно умчимся за пределы Солнечной системы в безбрежные мировые просторы. Насекомое обнаружило признаки сильного волнения. Нечего и говорить, что мои нервы были до крайности напряжены. Действительно, момент был критический.

Однако наши опасения оказались напрасными. Комета не замедлила появиться. В назначенный час она пронеслась мимо нас и увлекла нашу машину за собою по направлению к Солнцу. Расстояние, отделявшее нас от Солнца, начало заметно уменьшаться. Сомнений не было – мы двигались по направлению к Земле.

Снова потянулись убийственно монотонные дни. Мы неслись вслед за кометой, пересекая безбрежные пустые пространства. Вновь охватило меня мучительное чувство одиночества, затерянности в жутких мировых пучинах. Мысли путались в голове, я чувствовал, что нахожусь на грани безумия. Если бы я был один на аппарате, я, безо всякого сомнения, лишился бы рассудка. Присутствие мыслящего существа невольно ободряло меня. Казалось, насекомое великолепно себя чувствовало в космическом пространстве. С неослабевающей энергией продолжало оно свои научные изыскания.

К этому времени мы уже расстались с аэролитом. Вскоре после нашей встречи с кометой Эрауэк разорвал ремни, прикреплявшие нас к аэролиту, и огромный камень, крутясь, унесся в безбрежное пространство. Что касается нашей легкой машины, она осталась в сфере притяжения кометы.

Между тем дни тянулись за днями, не принося с собой никаких новых впечатлений. Вскоре я понял, что единственным моим спасением будет принять участие в занятиях муравья. Неутомимый ученый с неизменным спокойствием исписывал листы папируса все новыми математическими формулами и, казалось, совершенно не замечал окружающей нас жуткой пустоты. Мало-помалу я оказался втянутым в его работу. Между нами установился прочный интеллектуальный контакт. Признаюсь, я был захвачен величием раскрывшихся мне математических проблем. Вскоре я совершенно забыл, где нахожусь, и с головой погрузился в мир чисел и формул. Время и пространство перестали для меня существовать. Мысль моя работала с исключительной быстротой и интенсивностью. К моему изумлению, самые сложные проблемы неожиданно оказывались словно сами собой разрешенными. Я испытывал глубокое удовлетворение и ощущал небывалый расцвет умственных сил.

Внезапно мое спокойствие было нарушено, и я оказался вырванным из холодного мира разума, где пребывал вместе с Эрауэком. Мысли муравья приняли совершенно новое направление. Я понял, что насекомое что-то сильно озабочено. Взглянув на циферблат, я увидел, что мы находимся на расстоянии каких-нибудь тридцати миллионов миль от Солнца. Эрауэк сообщил мне, что комета значительно отклонилась от своей прежней орбиты и с катастрофической быстротой движется по направлению к Солнцу. Если она не изменит своего направления, она неизбежно окажется притянутой к Солнцу, и нам предстоит ужасная огненная смерть. Муравей сообщил мне все это вполне спокойным тоном, словно он говорил об очередной математической проблеме. Я почувст вовал, как волна смертельного ужаса пронизала все мое существо. «Неужели же мне предстоит судьба Икара?» – подумал я, глядя на гигантский диск Солнца, подобно чудовищной огненной печи, пылавший в черной пустоте.