История Кубанского казачьего войска - Федор Щербина

С другой стороны, в том же направлении действовал новый комендант Анапы Гаджи-Гасан-паша. Турецкие муллы и чиновники ездили по его приказанию по аулам черкесов и передавали его распоряжения о строжайшем соблюдении мира с русскими. Чиновникам приказано также было приводить население к присяге и брать аманатов и подати хлебом и баранами на содержание анапского гарнизона. Но шапсуги и натухайцы не пустили чиновников на свои земли, и когда последние хотели силой привести к присяге черкесов, то они схватили их, двух убили, а остальных отослали в Анапу. Гаджи-Гасан-паша, с присущей ему тактичностью, повел переговоры со строптивыми горцами. По его приглашению 26 августа огромная толпа черкесов явилась в Анапу для окончательных переговоров. Здесь, в числе условий, черкесам предложено было, кроме присяги, строго соблюдать мусульманскую веру и судиться по военным законам, отказавшись от обычных форм третейского суда. На это шапсугские и натухайские старшины ответили, что черкесы охотно будут слушаться советов и приказаний паши, но останутся свободным и независимым народом и будут свободно, по совести, а не по принуждению исповедовать ислам. О присяге же и соблюдении турецких законов они посоветуются на местах. После взаимных споров и пререканий шапсуги и натухайцы отказались от присяги турецкому султану и категорически заявили, что они будут защищать свою свободу с оружием в руках до последней капли крови и скорее покорятся России, чем станут подданными Турции на предложенных им условиях.

Так неудачно закончившееся совещание горцев с турецкими властями взволновало и другие черкесские племена. Всюду горцы стали отказываться от повиновения туркам, а простой народ роптал на дворян, присягнувших Турции из-за своих личных выгод, а не в интересах отечества.

Мирному течению жизни в 1826 году у казаков на Черномории и у черкесов за Кубанью способствовало то обстоятельство, что не знавший удержу в военных действиях начальник Черноморской кордонной линии генерал-майор Власов был заменен более миролюбивым генералом Сысоевым. Последний письменно спрашивал Гассан-пашу, какое действие на горцев оказало его распоряжение о необходимости сохранения ими мира с русскими, и получил ответ, что одни шапсуги не слушались его и готовились к набегу на Черноморию.

Мирно, без столкновений казаков с черкесами прошел и 1827 год. Казаки при осторожном начальнике Кордонной линии, каким был генерал Сысоев, отдохнули немного от военных тревог; горцы поглощены были внутренними делами и циркулировавшими между ними слухами. Из Пшады 27 сентября комиссар Тауш сообщал Сысоеву, что еще в начале 1825 года между черкесами обращалось сказание о том, что будто бы по Корану настало уже время появления пророка, именуемого Исмаил Гарис. Пророк этот должен отвоевать у русских все отнятые ими у Оттоманской империи провинции. Черкесы верили этим слухам и хотя не ладили с турками, но и к русским относились враждебно. Тот же Тауш, извещая 20 октября Сысоева о ходе присяги черкесов Турции, сообщал, что ночью 16 октября черкесы разбили в Суджук-кале соляной магазин, принадлежавший анатолиевскому турку, и забрали из него соль. Гаджи-Гасан-паша сделал ошибку, запретивши продавать соль черкесам, не присягнувшим Турции. Так как не присягнувших было подавляющее большинство, то они и показали свою силу.

В 1827 году Высочайшим указом 30 сентября на место умершего войскового атамана Матвеева был назначен полковник Безкровный. В декабре по собственному желанию оставил место начальник Черноморской кордонной линии генерал Сысоев и Кордонная линия подчинена была Безкровному. Произошло слияние в одном лице двух очень важных для войска обязанностей, слияние в высшей степени желательное для казаков.

Настал страдный для черноморцев 1828 год. Апреля 3-го была объявлена война Россией Турции. В Черномории были поставлены на военную ногу все наличные силы – льготные и даже «престарелые и дряхлые» казаки. Два конных и два пеших полка с артиллерийской ротой поступили в отряд, находившийся при Фанагорийской крепости; два конных и два пеших полка с частью артиллерии, под командой Безкровного, направлены были к Анапе, где и пробыли с 3 мая по 12 июня, день взятия Анапы русскими войсками. Остальные полки в усиленном составе были расположены по Кордонной линии. Сначала один пеший, а затем два конных полка отправлены были в Дунайскую армию. В мае приказано было собрать 1500 престарелых казаков для борьбы с горцами. На Кавказскую линию, в Усть-Лабу были откомандированы 400 пластунов, 3‑й конный полк при одном орудии. В сентябре приказано было сформировать 5‑й и 6‑й конные полки и отправить их на крымскую сторону. Словом, все силы Черноморского войска были напряжены до крайней степени. Дома остались лишь женщины и дети: на войну угнали даже стариков и малолетков.

Апреля 3-го Главный штаб послал извещение командующему войсками на Кавказской линии генералу Емануелю, что война с Турцией будет начата 25 апреля. Часть войск, находившихся в распоряжении Емануеля, назначалась для взятия Анапы. С горцами же, предупреждал штаб, Государь «желал бы иметь обращение самое дружелюбное». В то же время из-за Кубани были получены слухи, что в Анапу уже перевезено из Турции 12 000 войска и что анапский паша решил разделить эти войска на три части и вместе с черкесами тревожить русское население. Передавали также, что в Крым направлено 40 000 турецких солдат. Армянин Авадим, собиравший долги с черкесов, видел, как в Анапу прибыло три турецких корабля: на двух было до 1000 человек вой-ска, а на одном провиант. Четвертое судно было занесено в Суджук-кале. Ожидали еще 9 кораблей. Приверженные к России черкесы 26 апреля известили казаков, что они будут действовать против Турции. Приказом 28 апреля Безкровный распорядился направить к Кордонной линии два полка для подкрепления наличных сил войска ввиду намерения анапского паши перенести военные действия в Черноморию, а 30 апреля получено было приказание Емануеля об укреплении Каракубанского острова для обеспечения от опасности Славянского менового двора. Того же числа из-за Кубани было получено известие, что султан отдал под команду Пшекую 1000 ч. войска, а Пшекуй советовал коменданту Анапы заранее сделать подкопы в крепости и заложить мины на случай бегства. Сам Пшекуй рассказывал о том, что за ним ухаживал султан, просил помощи от русских, чтобы удержать в повиновении своих подданных. В противном случае он грозил перебраться в горы к враждебным России племенам. Впоследствии Пшекуй ушел в горы и действовал с турками против русских. В мае он явился с 200 арб и абазинцами в аул сторонника России Магмета и силой заставил его выселиться в горы.

Точно так же хамышейские владельцы Алкас и Магмет просили дать им один полк солдат для охраны при переселении ближе к Кубани четырех подвластных им аулов. Подданные их вошли в соглашение с абадзехами, к которым они решились выселиться, не желая подчиняться власти Алкаса и Магмета. Безкровный был расположен оказать им эту помощь и 24 апреля дал им ответ в этом духе. Но Емануель нашел невозможным осуществить обещание Безкровного, чтобы не озлобить других горцев.

Между тем Безкровный 30 апреля перебрался уже с казаками через Кубань у Черного моря и выступил по направлению к Анапе. С горы Джеметэ он заметил три партии горцев около ста человек, бросившихся стремительно к селению Джеметэй, которое скоро было охвачено огнем. В 7 часов вечера русские войска заняли это селение, в котором часть домов сгорела и где совсем не было жителей; тогда же вечером был занят и полуразрушенный Джеметейский редут. На другой день черкесы сделали слабую попытку нападения на редут, окончившуюся полной неудачей. Полагая, что горцы непременно будут вести военные действия против русских войск с турками, Безкровный предложил направить войска прежде всего против черкесов и заранее отбить у них охоту к войне.

С мая черкесы начали производить нападения на Черноморию мелкими партиями. Три партии перешли Кубань в разных местах – одна у Берестового Кута, другая у Подмогильного поста и третья у поста Павловского. Со всеми тремя партиями казаки имели дело: были убитые, раненые и взятые в плен с обеих сторон. Начавши воевать с русскими, горцы одновременно стали теснить и сторонников их за Кубанью. Так, 18 мая владельцу четырех аулов Ахметуку черкесы предложили переселиться к ним в горы под угрозой смерти и разорения аулов. Ахметук бежал в Черноморию, оставивши в аулах своих подданных.

С мая было начато обложение Анапы. Четыре фрегата, пять корветов и четыре мелких судна 7 мая блокировали Анапу. С этих судов и с береговых батарей открыт был в течение трех часов сильный огонь. Одновременно возле Суджук-кале русскими крейсерами были задержаны 4 турецких судна, из которых одно успело уже высадить на берег 186 человек турок и было затоплено, а остальные три с 858 вооруженными солдатами, предназначенными для анапского гарнизона, взяты в плен. На этих же судах были захвачены депеши, извещавшие анапского пашу о посылке ему еще 10 000 войска. С 15 по 18 мая русские заняли самую высшую точку на господствовавших над Анапою высотах и возвели здесь сильную батарею, заперши таким образом Анапу с суши и отрезавши ее от сношений с черкесами и от водных источников. И в то время, когда русские войска громили Анапу, турки делали лишь слабые вылазки из нее против казаков и солдат.