Четыре властелина бриллианта. Тетралогия (ЛП) - Джек Лоуренс Чалкер

Основной валютой была Единица, состоящая из ста Бит. Обычная десятичная система. Действительно, предельно просто.

Я приобрел карту автобусных маршрутов, попрощался с товарищами и наставниками (последние лицемерно пожелали мне “удачи”) и, сжимая в руке чемоданчик, вышел на улицы незнакомого города.

Теперь, когда я уже не обращал внимания на погоду, он показался мне таким же, как и множество других городов под куполами, которых я немало повидал на своем веку. Предприятия легко узнавались по внешнему виду, но в первую очередь — по огромным трубам, насквозь пронзавшим освещенный свод. Поскольку температура внутри и снаружи купола была одинаковой, обледенение нам не грозило, и, хотя воздух искрился инеем, я с удивлением отметил, что при дыхании не образуется облачко пара. Господи, что же натворили во мне эти чертовы букашки — ведь я нисколько не сомневался, что по-прежнему остался теплокровным млекопитающим.

Найти нужный автобус оказалось несложно, а шли они строго по расписанию. Как я выяснил, городской транспорт двигался на прорезиненных шинах над уложенным под дорожным покрытием магнитопроводом. Каучук, понятное дело, был искусственный. Оптические датчики выслеживали на ярких остановках потенциальных пассажиров, а чтобы открыть вращающуюся дверь, в боковое отверстие следовало вставить личную карточку. Пропустив одного пассажира, дверь мигом закрывалась, второй при всем желании не смог бы проскользнуть следом. Похоже, Медуза не так уж свободна от мошенничества и преступности, как это нам преподносилось. По-видимому, честным и добропорядочным гражданам были не чужды мелкие проступки — единственный доступный способ проявить бунтарский дух.

В комфортабельнейшем салоне над ветровым стеклом висела подробная карта города с указанием маршрута автобуса и точек пересадки. Заблудиться здесь было невозможно. Столь развитая и удобная транспортная сеть являлась живым воплощением “эффективности”, которой так гордилась Медуза. По дороге я внимательно изучал город и его обитателей. Они выглядели обычными людьми, и только по цвету и нашивкам обязательной для всех униформы можно было определить общественный статус ее владельца.

Звания и одежда Горна и Сутры выдавали их принадлежность к таинственной и пугающей СНМ. Поэтому с посторонними они всегда держались наособицу. Я заметил, что, где бы ни появлялись темно-зеленые костюмы, люди с подчеркнуто равнодушным видом тут же старались поскорее унести ноги. Сознавая свое могущество и всесилие, сотрудники СНМ излучали высокомерное презрение. Но для обывателей они явно были врагами номер один. Я не мог припомнить ни одного режима со столь развитой системой шпионажа. Интересно, как попасть в ряды Службы наблюдения? И вообще кого они так боятся?

От центра города, заполненного учреждениями, супермаркетами, магазинчиками и большим зданием Центрального вокзала, расходились, чередуясь, жилые и промышленные зоны. Жилища медузианцев представляли собой типовые четырехэтажные коробки, внешне абсолютно одинаковые. Позднее, однако, я узнал, что это не так. Здешним семьям полагалось по отдельной комнате на каждого домочадца старше двенадцати лет, так что некоторые квартиры были просто огромными. Обладатели высших рангов располагали персональными апартаментами, бывшими не в пример шикарнее.

Проезжая мимо места своего назначения — неприметного здания под номером Т-26, я нажал кнопку остановки и выскочил. Помедлив немного, я собрался с духом и решительно направился к главному входу.

Изнутри Т-26 больше всего смахивало на общежитие. Первый этаж занимал большой холл с огромным компьютерным терминалом. На нем отображались различная информация и даже результаты спортивных матчей. За двойными дверями была общая столовая, но пища наверняка готовилась где-то на стороне: для кухни здесь просто не оставалось места.

Дверь напротив вела в муниципальные магазинчики. Там же были аптека, ателье и всякие лавочки. Скорее всего они работали только час во время пересменки на предприятиях. Магазины эти были крошечными — ведь в каждом здании наверняка имелись собственные, и продавцы прекрасно справлялись в одиночку: ведь им приходилось только выдавать товар и время от времени заказывать новые партии. Для вящего удобства, скажем, обувь была одного-единственного фасона — менялись только размеры. Одежда жителей Серой Бухты тоже не поражала разнообразием. То, в чем вы нуждались, уже ждало вас к концу рабочего дня. В такой системе имелись свои преимущества, и, если бы не СНМ, все было бы просто замечательно.

С разных сторон холла размещались лифты. Весьма кстати, подумал я, не придется таскаться по лестницам.

Мне было предписано добраться до Т-26, квартира 404, доложить о прибытии и поселиться там же. Предположив, что для начала нужно попасть на четвертый этаж, я сунул карточку в щелку приемника, и дверь лифта тут же бесшумно скользнула в сторону.

Квартиру 404 я нашел быстро. А вот замочной скважины не обнаружил — только узкую прорезь в стене. Я вновь воспользовался карточкой и оказался в небольшом, примерно пять метров на четыре, помещении. Здешние уборщики трудились на совесть. Две стандартные кровати выглядели очень заманчиво особенно после жестких двухъярусных нар. Имелись также два раздельных платяных шкафа, встроенная мебель с многочисленными ящичками, а также терминал необычной, но весьма примитивной конструкции.

Боковая дверь вела в туалет, душевую и небольшой бассейн, который, как я догадался, мы делили с соседями. Я говорю “мы”, потому что в шкафчиках уже лежали чьи-то вещи. Судя по размеру одежды, мой напарник был ненамного выше меня.

Хотя мониторы СНМ были тщательно замаскированы, вычислить их казалось несложно. В ванной комнате для этой цели использовался осветительный прибор, а в жилой — детектор пожарной сигнализации. Интересно, просматривается ли уборная? Как ни смешна эта мысль, скорее всего так оно и есть — я хорошо знал привычки спецслужб, тем более учитывая характер Упсира и его подручных.

На терминале я не обнаружил никакой информации, а пароля для входа в компьютерную сеть я еще не получил. Так как инструкциями предписывалось сидеть здесь и ждать, я разложил свои вещички в шкафчике, убрал туда же сумку и уселся за терминал. Простой, как табуретка, он имел самое главное — клавиатуру и блок двухстороннего звукового общения и представлял собой комбинацию телефона и видеотерминала — скорее даже видеотелефона. Памятуя о жесткой технологической цензуре, установленной Конфедерацией, я решил, что это сугубо местная разработка. Разобрать терминал голыми руками я не мог, делать было нечего, и я, не долго думая, лег на кровать и закрыл глаза. И тут же провалился в глубокий сон.

Проснулся я спустя два часа, услышав слабое жужжание открывающейся двери. Решив, что благоразумие — лучшее проявление доблести, я не двинулся с места, но, увидев незнакомца, непроизвольно вскочил. К такому я был совершенно не готов.

— Привет! — произнесла незнакомка, ибо это была она. — Очевидно, ты тот самый Тарин Бул?

Девушка выглядела очень молодо. Невысокая, хрупкая, волосы подстрижены так же коротко, как и мои. Нимало не смущаясь, она принялась стаскивать с себя одежду.

— Хэй! — выкрикнул я, почувствовав себя в высшей степени неловко. Конечно, я не ханжа, но ведь существуют какие-то приличия!

Девушка в недоумении остановилась:

— Что такое?

— Э-э-э… но ведь ты собиралась раздеться перед чужим мужчиной!

Незнакомка расхохоталась.

— Тебе, кстати, придется сделать то же самое, — сообщила она. — Инструктор СНМ должен был предупредить. Наверное, тебя проспали. — Она полностью сбросила одежду, скомкала ее и, засунув в пластиковый пакет, положила в свой шкафчик. Всем служащим в ранге ниже инспектора запрещается находиться дома в форме. Неужели ты не знал ЭТОГО?

Я медленно покачал головой, пытаясь понять — она правду говорит или шутит? Но по зрелом размышлении я нашел подобное требование не таким уж бессмысленным — с точки зрения СНМ. Конечно, это было чудовищным нарушением прав человека. Мне не раз приходилось бывать нагишом в компании голых мужчин и голых женщин как правило, на приморских курортах, — но я и представить не мог, сколь оскорбительным может быть такой ПРИКАЗ.

Моя соседка протянула мне точно такой же пакет.

— Давай, — предложила она, — пока тебя не засекли. Снимай — и в мешок.

Я вздохнул, решив, что поддаться на уговоры слишком легко — значит, с самого начала проявить бесхарактерность. А именно сейчас мне требовалось соблюдать величайшую осторожность.

— Но… но ведь ты девушка, а я мужчина! То, что меня не предупредили об этом с самого начала, свидетельствовало, что за мной будут следить очень внимательно и оценивать способность к социальной адаптации. Мой возраст отчасти служил защитой, но отнюдь не абсолютной. Цивилизация, сумевшая при помощи суперробота проникнуть в сердце Конфедерации, могла без особого труда собрать сведения и о процессе Мертон, а мои шансы и без того чрезвычайно малы.