Мыс альбатросов (СИ) - "-Edelweiss-"

Его лекарственные отвары посрамят даже мадам Помфри. Пусть после занятия новой должности он не брался за весы, не стоял над булькающим варевом, не шинковал чемерицу и крапиву, но навыки всё ещё при нём.

Лили как-то пошутила, что его невозможно оторвать от котла, и, только став дряхлым старичком с тремором пальцев, он отложит черпак.

Северус много что не делал, заняв пост директора школы, например, не спал больше четырёх часов в сутки.

Сегодня он не уснёт совсем.

Тёмный Лорд впервые подверг его пытке Круциатусом за долгое-долгое время.

— Это твоя вина, Северус, — шипел он, вскидывая палочку снова и снова. — Ты тоже к этому причастен. Как смеешь заступаться за этих неудачников, когда сам стоишь на краю?

Гойл потерял сознание после первого Непростительного. Счастливец. Забини и Крэбб выдержали три удара, прежде чем их вывернуло на малфоевский паркет. Драко досталось на один Круциатус больше, но самое страшное свершилось потом.

— Зачем тебе палочка, Люциус? Ответь мне? — негодовал Волдеморт, возвышаясь над павшими ниц Пожирателями смерти. — Я вернул тебе её, и где же результат? Поттер был перед тобой в нескольких ярдах! Ты клялся, что не подведёшь меня, не разочаруешь. Так вот, Люциус, я разочарован. Как прикажешь тебя наказать? — он вскинул голову, сверля глазами волшебников. — Как наказать вас всех?!

— Я готова умереть ради вас, мой Лорд! — заливаясь слезами, воскликнула Беллатриса.

Её сотрясала дрожь после прилетевшего от Повелителя заклятья. Волдеморт не обошёл стороной даже её, он щедро «обласкал» всякого, кто попался ему под руку в минуту гнева.

— А ты? Ты готов умереть, Люциус? — спросил он, остановившись напротив Малфоя.

— Ради вас, мой Повелитель…

— Нет! — Нарцисса бросилась в ноги Лорду. — Пощады!

Волдеморт прикрыл глаза, будто раздумывал над её мольбой.

— В мире, который мне суждено построить, нет места слабым никчёмным волшебникам, — внезапно он перевёл палочку с Люциуса на Драко, а дальше зал залило фиолетовым светом. А Нарцисса кричала, кричала, кричала.

Рука непроизвольно дёрнулась, ощутив невидимые тиски Непреложного обета, данного Нарциссе в Паучьем тупике.

Северус сжал запястье и исподлобья взглянул на Дамблдора.

«Заметил или нет?»

Упаси бог, сейчас спросит о самочувствии. Однако старик молчал. Выжидал. Как любезно с его стороны — дать верному псу отдышаться.

— Северус…

«Началось».

Снейп сфокусировал взгляд на портрете директора, прикидывая, о чём тот спросит в первую очередь: о крестраже, о пострадавших детях или о Поттере. В каком порядке?

— Рассказывайте, прошу вас.

— О чём? — прохрипел Снейп.

— О том, что считаете важным.

«Старая сволочь, — устало подумал Северус, — а ещё говорят, что картины не умеют интриговать. Альбус даже в посмертии не изменил себе».

Бессмысленно злиться на холст и краски, спорить, ругаться. Что это? Ошмёток души в раме?

А что считать важным? Смотря для кого. Для Нарциссы — её сын, лишённый магии; для Волдеморта — украденный крестраж; для Поттера — друзья, ради которых он, неосмотрительный безрассудный болван, объявился в Хогсмиде; для Сэмвелла Нотта — его честь, попранная внуком; для…

Камин загудел, оповещая о запросе на визит по Сети летучего пороха. Над занявшимися робким зелёным пламенем углями высветился адрес дома в Уэльсе. У мадам Забини была куча недостатков, но Блейза она любила. Этого не отнять.

Северус взмахнул палочкой, отказывая в доступе. Завтра эта женщина завалит Хогвартс письмами. Пожалела бы сов. Ещё хуже: с утра заявится сама. Непременно заявится, чтобы давить ему на мозоль. Надо написать ей, что все претензии в письменном виде она может слать куда подальше, например, в Малфой-мэнор настоящему адресату.

— Северус, — напомнил о себе Дамблдор.

— У меня болит спина, — неожиданно сказал Снейп.

— Ничего удивительного, — безмятежно отозвался Альбус, — кресло директора Хогвартса — далеко не самая удобная вещь в мире.

— Что-то мне подсказывает, вы говорите не о жёсткой спинке и высоких подлокотниках.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я всегда гордился умением переворачивать слова и вкладывать в них двойной смысл. Увы, не всем моим ученикам дано его найти. Вы хорошо меня знаете, Северус.

— Тоже мне, заслуга.

— Том страшен в гневе. Скажите, ученики не пострадали?

— Смотря что считать страданием. Крэбб, Гойл и Забини относительно легко отделались. Малфой больше не сможет колдовать — Тёмный Лорд забрал его магию и поглотил.

— Драко… Драко. Какая необычная судьба, горькая. Эти вести более всего меня тревожат, — произнёс Альбус. — Том научился восполнять свои силы за счёт других.

— Полагаете, его влияние на Поттера возрастёт?

— Нет, я не сомневаюсь в Гарри. Он не позволит Тому управлять собой. Гарри многому научился, он куда лучше контролирует эмоции, чем раньше.

— Он был здесь сегодня, — с мстительным удовольствием сообщил Снейп. — Прискакал на выручку своим друзьям и Нотту, сбежавшему из замка с диадемой Ровены Равенкло.

— Удивительно, правда? — глаза Дамблдора засияли.

— Что конкретно?

— Все эти годы одно из самых загадочных сокровищ времён Основателей хранилось у меня под боком.

— То есть остальное вас не удивляет?

— А вас, Северус?

— Нет, — признался Снейп, глядя на чернеющее за окном небо.

— Теодор выбрал сложную судьбу.

— Разве не судьба диктует выбор?

— О-о, — Альбус улыбнулся. — Вы фаталист, мой друг.

— Я круглый дурак, — сказал Северус. — Я должен был что-то предпринять, чтобы защитить их. Эти мальчишки — мои ученики, чёрт возьми!

— Вы действовали по обстоятельствам. Уверен, вы были бессильны что-то изменить.

— Вас там не было. Я знал: с Ноттом что-то не так. Ещё после побега Грейнджер и Блэка, который он любезно организовал им. На прошлой неделе я навещал Мальсибера со свежей порцией антипохмельного зелья и застал у него отца Теодора. Оба едва ворочали языками. В пьяном бреду Нотт проговорился, что его жена — магглорождённая волшебница. Уверен, она замешана в том, что её сын теперь помогает Поттеру.

— Это очень полезные сведения, но, увы, несвоевременные, — сказал Дамблдор. — Сэмвелл Нотт — гордец. Секрет происхождения его невестки и внука наверняка многие-многие годы отравлял ему жизнь.

— Жаль, что этим ограничился, — вскользь заметил Северус.

— Вы должны убедиться, что тайна этой чистокровной семьи не получит огласки.

— Почему? Внук и сын убеждённых Пожирателей смерти оказался полукровкой! Это сыграет нам на руку.

— Не согласен. Жители магической Британии, другие полукровки, магглорождённые должны воспрянуть духом, узнав, что есть чистокровные волшебники из древних, по-настоящему уважаемых новой властью семей из списка «двадцати восьми», которые готовы бороться за них, вместе с ними, плечом к плечу. Позитивные новости воодушевляют куда больше, чем дурные.

Иногда Снейп чувствовал лютое омерзение по отношению к директору, иногда — восхищение.

— Бузинная палочка, естественно, при Томе? Вы видели её?

Снейп коротко кивнул.

— Он забрал её из вашей гробницы.

— Я прошу вас быть ещё внимательнее, Северус. С этого момента Старшая палочка может повести себя непредсказуемо. Совершенно непредсказуемо!

— Это как-то связано с Драко?

— Полагаю, что так. Лояльностью волшебной палочки управляют сложнейшие законы. От того, что Том держит её в руках, она не стала по-настоящему его. Мы оба знаем, что Бузинная палочка принадлежит Драко. Любая палочка, будь то грубо отёсанная деревяшка из лавки Киддела или самая могущественная на свете, лишь проводник энергии мага. Чем выше мастерство владельца, тем мощнее палочка. Это правило действует и в обратную сторону. Скоро Том заметит, что Дар Смерти плохо его слушается. Как только это случится, ваша жизнь подвергнется опасности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Оставьте сантименты, Альбус. Я прекрасно осознавал, на что иду, оказывая вам «маленькую услугу».