Взлет и падение третьего рейха (Том 2) - Ширер Уильям

Приход Пифредера подсказал Штауфенбергу, что заговорщики забыли выставить охрану вокруг здания. Поэтому у входа был выставлен наряд из батальона охраны дивизии "Гросдойчланд" ("Великая Германия"), который должен был заступить в караул, но не заступил. Наконец, уже после 5 вечера, заговорщики взяли под контроль свой собственный штаб, но в Берлине только это и находилось у них под контролем. А что же произошло с войсками армии, которым предписывалось занять столицу и удерживать ее до установления власти нового антинацистского правительства?

После 4 часов дня, когда заговорщики по возвращении Штауфенберга пришли наконец в себя, генерал фон Хазе, комендант Берлина, позвонил командиру отборного батальона охраны "Гросдойчланд" в Дебериц и приказал ему поднять по тревоге свое подразделение и немедленно прибыть в комендатуру на Унтер-ден-Линден. Командиром батальона был недавно назначен майор Отто Ремер, которому выпала в этот день крайне важная роль, хотя и не та, на которую рассчитывали заговорщики. Поскольку на его батальон возлагалась наиважнейшая задача, они предварительно проверили, что это за человек, и удовлетворились тем, что он не интересовался политикой и был готов повиноваться приказам своих непосредственных начальников. Его храбрость не вызывала сомнений. Он имел восемь ранений и совсем недавно получил из рук Гитлера редкую награду - Рыцарский крест с дубовыми листьями.

Ремер поднял по тревоге батальон и, согласно приказу, спешно направился в город для получения конкретных распоряжений от Хазе. Генерал сообщил ему об убийстве Гитлера и о попытке путча со стороны СС и приказал блокировать здания министерств на Вильгельмштрассе, а также главное управление безопасности СС в близлежащем квартале Анхальтстацион. К 5.30 Ремер расторопно выполнил все указания и прибыл на Унтер-ден-Линден за получением новых.

И тут в драму вмешалось незначительное лицо, которое помогло Ремеру стать карающей Немезидой по отношению к заговорщикам. Некий лейтенант д-р Ганс Хаген, экзальтированный и самоуверенный молодой человек, занимал в батальоне охраны Ремера должность офицера по национал-социалистскому воспитанию. Одновременно он работал в министерстве пропаганды у Геббельса. В данный момент он находился в Байрейте, куда был послан министром работать над книгой, которую ему поручил писать Мартин Борман, секретарь Гитлера. Называлась она "История национал-социалистской культуры". В Берлине он оказался чисто случайно - приехал, чтобы доставить памятный адрес в честь малоизвестного писателя, погибшего на фронте, а заодно прочитать вечером лекцию для своего батальона, хотя было довольно жарко и душно, о вопросах национал-социалистского воспитания. Он питал слабость к публичным выступлениям.

По пути в Дебериц впечатлительному лейтенанту почудилось, что в проезжавшем армейском легковом автомобиле сидел в полной военной форме фельдмаршал Браухич, и ему сразу же пришло в голову, что старый генерал замышляет измену. Правда, Браухич, задолго до этого снятый Гитлером со всех постов, в этот день ни в форме, ни без формы в Берлине не был. Но Хаген клялся, что видел его. О своих подозрениях он сообщил Ремеру, который как раз в то время получил приказ занять Вильгельмштрассе. Приказ лишь усилил подозрения Хагена, и он уговорил Ремера дать ему мотоцикл с коляской и помчался в министерство пропаганды, чтобы предупредить Геббельса.

Министру же только что позвонил Гитлер - это был его первый после покушения звонок. Он сообщил, что на него совершено покушение, и поручил Геббельсу немедленно выступить по радио и объявить о его провале. Очевидно, всегда осведомленный министр пропаганды впервые услышал о том, что произошло в Растенбурге. Хаген же быстро ввел его в курс событий, которые, получалось, вот-вот могли произойти в Берлине. Сначала Геббельс отнесся к сообщению скептически - он считал Хагена надоедливым типом - и по одной из версий собирался прогнать визитера, когда лейтенант предложил ему подойти к окну и лично во всем убедиться. То, что увидел министр пропаганды, оказалось убедительнее истерических рассказов Хагена. Войска устанавливали посты вокруг министерства. Геббельс, человек по природе довольно глупый, был необыкновенно находчив: он велел Хагену немедленно прислать к нему Ремера. Хаген исполнил его приказ и благодаря этому вошел в историю.

Таким образом, пока заговорщики на Бендлерштрассе связывались с генералами по всей Европе, не обращая внимания на такую незначительную сошку, как Ремер, хотя и поставили ему весьма важную задачу, Геббельс связался именно с ним - человеком пусть невысокого звания, но в этот момент призванным сыграть роль довольно значительную.

Встреча с Геббельсом и без того была неизбежна, ибо Ремер уже получил приказ арестовать министра пропаганды. Итак, майор имел приказ арестовать Геббельса и в то же время получил от Геббельса указание прибыть к нему. Ремер направился в министерство пропаганды с 20 солдатами, приказав им вызволять его самого, если он не выйдет из кабинета министра через несколько минут. Затем Ремер и его адъютант с пистолетами в руках вошли в кабинет, чтобы арестовать главного из находившихся в тот день в Берлине нацистского вождя.

Из качеств Геббельса, которые помогли ему занять столь высокий пост в третьем рейхе, главное - умение уговорить любого даже в острых ситуациях, а сложившаяся ситуация была самой острой и опасной в его бурной жизни. Он напомнил молодому майору о его присяге на верность верховному главнокомандующему. На это Ремер решительно возразил, что Гитлер мертв. Геббельс заверил его, что фюрер жив и здоров, - он только что говорил с ним по телефону. И он докажет это. Геббельс тут же снял трубку и попросил срочно соединить его с верховным павнокомандующим в Растенбурге. И вновь промах заговорщиков, заключавшийся в том, что они не захватили телефонную связь в Берлине и даже не нарушили ее, сыграл с ними злую шутку {"Подумать только, эти революционеры даже не сообразили перерезать телефонные провода! восклицал, по слухам, позднее Геббельс. - Моя маленькая дочурка и то додумалась бы до этого" (Рисе К Йозеф Геббельс - пособник дьявола, с 280) Прим. авт.}. Через одну-две минуты Гитлер был у телефона. Геббельс быстро передал трубку Ремеру. "Вы узнаете мой голос, майор?" - спросил Гитлер. Кто в Германии не узнал бы этот хриплый голос, сотни раз звучавший по радио! Более того, Ремер слышал фюрера непосредственно несколько недель назад, когда получал от него награду. Рассказывают, что майор вытянулся по струнке. Гитлер приказал ему подавить восстание и подчиняться только командам Геббельса, Гиммлера, который был только что назначен командующим армией подготовки пополнений и летел в Берлин, а также генерала Рейнеке, который случайно оказался в столице и получил приказ взять на себя командование всеми войсками города. Кроме того, фюрер тотчас произвел майора в полковники.

Для Ремера этого было вполне достаточно. Он получил приказ свыше и со всем рвением, которого так недоставало на Бендлер-штрассе, приступил к его выполнению. Он отвел свой батальон с Вильгельмштрассе, захватил комендатуру на Унтер-ден-Линден, выслал патрули остановить любые другие части, которые могли двигаться в город, а сам взялся за поиски штаба заговора с тем, чтобы арестовать его главарей.

Почему восставшие генералы и полковники доверили такую ключевую роль Ремеру, почему не заменили его в последний момент офицером, который мог бы стать душой заговора, почему не послали надежного офицера вместе с батальоном охраны следить за тем, как Ремер выполняет их приказы, - вот некоторые из многих загадок 20 июля. И далее, почему Геббельс, самый высокопоставленный и наиболее опасный нацистский главарь из всех находившихся в Берлине, не был немедленно арестован? Двух полицейских графа фон Хельдорфа с лихвой хватило бы сделать это за две минуты, поскольку министерство пропаганды вообще не охранялось. И почему затем заговорщики не захватили штаб гестапо на Принц-Альбрехт-штрассе и не только не пресекли деятельность тайной полиции, но и не освободили своих же сподвижников, включая Лебера, находившихся там в заключении? Штаб гестапо практически не охранялся, как и центральное управление РСХА - мозговой центр СД и СС, который, естественно, следовало бы захватить в первую очередь. Ответить на эти вопросы невозможно.

В штабе на Бендлерштрассе в течение 4некоторого времени не знали о внезапном переходе Ремера на сторону нацистов. Судя по всему, лишь очень немногое из того, что происходило в Берлине, становилось там известно, да и то слишком поздно. И даже сегодня трудно установить почему. Показания свидетелей полны противоречий. Где были танки? Где находились войска из близлежащих гарнизонов?

Вскоре после 6.30 вечера радиостанцией "Германия", оснащенной таким мощным передатчиком, что его сигналы можно было принимать по всей Европе, было передано краткое сообщение, в котором говорилось, что имела место попытка покушения на фюрера с целью его убийства, однако она провалилась. Известие обрушилось на измученных заговорщиков на Бендлерштрассе как гром среди ясного неба, одновременно прозвучав предостережением, что воинское подразделение, посланное занять радиостанцию, не выполнило свою задачу. Оказалось, что Геббельс успел передать по телефону, пока ждал Ремера, текст сообщения на радиостанцию. Без четверти семь Штауфенберг передал по телетайпу командующим войсками, что объявление по радио не соответствует действительности и что Гитлер убит. Но ущерб, нанесенный путчистами этим объявлением, оказался непоправимым. Командующие войсками в Праге и Вене, которые отправились было арестовывать руководство СС и нацистской партии на местах, начали отводить свои части назад. Затем, в 20.20, Кейтель сумел передать по армейскому телетайпу во все штабы сухопутных войск распоряжение ставки фюрера о назначении Гиммлера командующим армией резерва и о том, что отныне надлежит исполнять приказы, отданные только им. Кейтель добавил: "Любые приказы, отданные от имени Фромма, Вицлебена и Гепнера, недействительны". Объявление, переданное радиостанцией "Германия", о том, что Гитлер жив, а также грозный приказ Кейтеля подчиняться лишь его приказам, а не приказам заговорщиков оказали, как мы увидим, решающее воздействие на фельдмаршала фон Клюге, который, находясь во Франции, уже готов был связать свою судьбу с заговором {Существуют противоречивые свидетельства, почему не была захвачена берлинская радиостанция. Согласно одному из них, эта задача была возложена на пехотное училище в Деберице, в частности на начальника училища генерала Хицфельда, участника заговора. Но заговорщики не предупредили Хицфельда, что выступление назначено на 20 июля, и он уехал в Баден на похороны родственника. Его заместитель, полковник Мюллер, также отлучился по делам службы. Когда наконец в 8 вечера Мюллер возвратился, он обнаружил, что его лучший батальон привлечен на ночные учения. Около полуночи он добился его возвращения, однако было уже слишком поздно. Согласно другой версии, некто майор Якоб сумел окружить радиостанцию силами пехотного училища, но не смог получить от Ольбрихта четких указаний относительно дальнейших действий Когда Геббельс передал по телефону текст первого сообщения, Якоб не помешал его выходу в эфир. Позднее майор утверждал, что, если бы Ольбрихт дал ему соответствующие указания, заговорщики отобрали бы немецкие радиовещательные станции у нацистов. Первая версия приведена Эбер-хардом Целлером (Призрак свободы, с. 267-269), наиболее авторитетным исследователем заговора 20 июля. Вторую излагают Уиллер-Беннет (Немезида, с. 654-655) и Рудольф Заммер (Геббельс: второй после Гитлера, с 138). Оба утверждают, что вышесказанное сообщил им майор Якоб. - Прим. авт.}.