Жизнь животных Том I Млекопитающие - Альфред Брэм

Собственно дельфин (Delphinus delphis) отличается клювовидной мордой, с очень многочисленными (до 212) конусообразными, остающимися на всю жизнь зубами. Длиной он в среднем около 1 саж., спинной плавник 30 см, а ласты 50–60 см длины и 15–18 шир. Зеркально гладкая кожа сверху зеленовато-бурая, снизу — чисто-белая. Водится во всех морях северного полушария, забавляя наблюдателя своей игрой. Плавают иногда очень большими стадами, обыкновенно же в количестве 10-100 голов; пища — рыбы, раки, моллюски. Злейшим врагом дельфина является косатка, хотя и человек не отказывается от него, когда нельзя добыть свежего мяса. Любопытно, что перед охотой весь экипаж, по словам Пехуэль-Леше, собирается на носу корабля и начинает свистеть на разные лады, что образует страшную какофонию. Но говорят, что дельфин любит музыку и из-за этого свиста еще более приближается к судну. Тогда, влезши на рею, гарпунщик кидает свое оружие. Мясо дельфина употребляют, впрочем, только в случае нужды.

Наконец, в заключение укажем еще на пресноводных, длинноклювых дельфинов: 1) иния, или ю. — американский речной дельфин (Inia amazonica) с узкой, круглой, тупой и покрытой щетинами мордой, усаженной 132–134 зубами; длина его — 2–3 м; кожа сверху — бледно-голубоватая, снизу — красновато-розовая. Живет в пресных водах Ю. Америки от 10° до 17° ю. ш.; плавает стаями, держась больше поверхности воды; движения инии не так быстры, как у морских дельфинов. Туземцы оставляют ее совсем в покое, так как мясо ее очень твердо, а жира нет; 2) сусук гангский (Platanista gangetica) в водах Инда, Брамапутры и Ганга; на челюстях его 30–32 больших конических зуба; кожа сверху серовато-черная, снизу — серовато-седая. Мясо и жир сусука идут в дело у индусов.

Что касается представителей семейства единорогов, то они принадлежат к числу тех животных, о которых в доброе старое время ходили самые невероятные рассказы. Одни из старинных авторов отождествляли единорога с библейским единорогом, т. е. с носорогом, животным сухопутным; другие, как Альберт Великий, признавали, правда, единорога морским обитателем, но считали его рыбой и сочиняли небылицы о кораблях, пробитых страшным рогом чудовища. Единорог, или нарвал (Monodon monoceros), живет в северных полярных морях (между 70–80° с. ш.), где достигает трехсаженной длины. Цилиндрическое тело, пестрая кожа и, главное, колоссальный (до 11/2 сажен длиной), пустотелый, винтообразный бивень, развивающийся из одного, большей частью левого, резца, составляют характерные его особенности; самки, впрочем, очень часто лишены этого последнего украшения.

Несмотря на свое страшное оружие, нарвал — животное крайне мирное, безобидное, флегматичное. Питаясь мелкой рыбой и моллюсками, он не только никогда не нападает на человека, но сам часто служит легкой добычей последнего. Хищная косатка и прожорливая акула также часто избирают нарвала целью своих нападений. Только раз в году единорог изменяет своему обычному миролюбию: это случается весной, когда между самцами нередки ожесточенные схватки из-за самок; единоборство обыкновенно кончается тем, что рассвирепевший победитель пронзает своим бивнем соперника в самое сердце. Во все остальное время года нет животных миролюбивее единорогов. Они часто соединяются в дружные стаи и, построившись в ряды, как солдаты на смотру, предпринимают далекие путешествия.

В старину человек деятельно охотился на единорогов ради их бивней, которым приписывались чудесные свойства и за которые платились невероятные цены. По словам Фицивгера, трости из этого рога, украшенные великолепной резьбой, обыкновенно носили за королями и императорами; драгоценные посохи епископов делались также из бивней нарвала. В XVI веке четыре зуба, принадлежавших императору Карлу V и хранившихся в Плассенбургском архиве, считались редкими сокровищами. Два из них пошли в уплату за очень крупный долг императора. Третий венецианцы предлагали купить за огромную сумму в 30 000 червонцев, но получили отказ. Наконец, четвертый употреблялся в качестве лекарства исключительно для членов императорского дома; лекарство это считалось такой драгоценностью, что при отпиливании каждой пластинки зуба присутствовали особые чиновники.

Теперь все переменилось. Бивни нарвала можно приобрести по 10–30 рублей за штуку, и одни только китайцы продолжают верить в их целебную силу. Вместе с тем прекратилась и охота за нарвалами, которых человек преследует теперь далеко не с той настойчивостью, как их ближайших родственников, китов и кашалотов.

Наконец, прежде чем перейти к кашалотам, упомянем, для полноты описания, о третьем семействе зубастых китов, клюворылых китах, водящихся в северных морях, в числе нескольких видов. Они отличаются от дельфинов вытянутым в виде клюва рылом и зубами: на нижней челюсти с каждой стороны у них по 1–2 зуба, а иногда еще несколько неразвитых зубов, коронки которых не выдаются из десен. Наиболее известный вид — доглинг, или высоколобый клюворыл (Hyperodon bidens), до 4 саж. длины, с мордой в 30–60 см. Гладкая, блестящая кожа почти везде одноцветно-черная. Водится в Ледовитом океане и сев. ч. Атлантического, спускаясь до Фарерских о-вов и даже до Франции, точно так же и до других берегов Европы. Его часто выкидывает бурей на берег.

Представителем последнего семейства зубастых китов служит кашалот (Catodon macrocephalus), бесспорно, самый неуклюжий и безобразный из всех китообразных. Его массивная, в виде огромной колоды, голова, с сильно раздутой и как бы обрубленной мордой, занимает целую треть всего тела; длина доходит до 15 саж., обыкновенно же 10–12, окружность — 41/2-6 саж., а ширина огромного, без большой вырезки, как у других китов, плеса — 21/2 саж.; напротив, ласты сравнительно маленькие: 1 саж. длины и 11/2 арш. ширины. Огромная пасть с более узкой и короткой, чем верхняя, нижней челюстью усажена на нижней челюсти рядом конусообразных, острых зубов, в числе 39–52, на верхней же — только недоразвитыми зубами. Дыхало одно, в виде буквы S. На последней трети тела возвышается низкий, горбовидный и как бы раздутый жировой неподвижный плавник.

Водится кашалот во всех морях за исключением ледовитых океанов, но истинным его отечеством надо считать море между 40° с. ш. и 40° ю. ш., откуда он заходит градусов на 10 к северу и югу.

Обыкновенно кашалоты держатся на большой глубине, вдали от берегов, плавая стройными стадами в 20–30 голов, под предводительством опытных самцов. Мелководье гибельно для них, так как, попав на мель, кашалот не в состоянии сдвинуться с места и неминуемо погибает, становясь добычей мелких хищников воды, воздуха и суши. Зато на просторе открытого моря он выказывает такое проворство, какого трудно ожидать от этой громадной туши: он то несется по поверхности воды со скоростью самого быстроходного корабля, то глубоко ныряет в глубину, то становится в воде совершенно вертикально головой вниз и с силой бьет по волнам своим могучим хвостом. Все эти эволюции сопровождаются громким, характерным пыхтеньем и выбрасыванием целых фонтанов воды. Под водой громадный зверь может оставаться около 20 минут, но затем должен подниматься на поверхность, чтобы запастись свежим воздухом.

Питается кашалот главным образом различными видами головоногих, также рыбой и растительными веществами. Прежние наблюдатели утверждали, что он зачастую охотится и за крупными морскими животными, дельфинами и акулами, но исследователи последнего времени отрицают этот факт.

Подобно самкам китов, самки-кашалоты отличаются замечательно развитым материнским чувством. Они ни на шаг не отпускают от себя детенышей, которые уже при самом рождении имеют до двух сажен длины, — оберегают их от всяких опасностей, кормят молоком и т. п.

Обладая страшной мускульной силой, снабженный такими грозными орудиями защиты, как мощный хвост и усаженная зубами пасть, кашалот почти не имеет врагов. Ему опасны лишь прибрежные волны, нередко разбивающие его об острые скалы и выбрасывающие на берег; главным же врагом является человек. Надобно заметить, что прибыль от убитого кашалота весьма велика: под кожей его находится толстый, в несколько дюймов толщиной, слой сала, дающего отличную ворвань; далее, кашалот дает массу ценного спермацета; наконец, в его мочевом пузыре нередко находят куски амбры, которая представляет собой патологическое образование, аналогичное мочевым камням человека, и находит себе значительное применение в парфюмерии.

Всего этого достаточно, чтобы возбудить алчность человека и заставить китоловов ревностно охотиться за громадным млекопитающим. Но охота на кашалота — далеко не то, что охота на кита. Кашалот вовсе не отличается миролюбивым характером последнего, он мстителен и храбр, да к тому же вооружен гораздо лучше, отчего несчастья при охоте за ним встречаются сплошь и рядом. Приведем наудачу несколько примеров.