На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж! - Ульяна Подавалова-Петухова

платье струилось по телу, шлейф лежал на полу. Волосы прихвачены на макушке, но несколько выпавших из прически прядей скручивались в локоны и ниспадали по спине. И была она так необыкновенно хороша! Так хороша, что забывалось, что она сестра лучшего друга. Девушка, очень красивая, с васильковыми глазами. Ему стало неловко от того, как он пялился на нее. Отвел глаза, посмотрел на часы.

— Поздно, Аль, — сказал он как бы между прочим.

Девушка хмыкнула:

— Уж скорее рано, чем поздно. А знаешь, я не спятила благодаря тебе. Я тогда у самой кромки стояла. А ты меня спас.

— Я ничего не сделал.

Он смотрел на девушку, которая вновь глядела в окно. Он посмотрел туда же. За окном было черно, только море слышно грохотало. Грозно и тревожно.

— Аль, а это правда? — вдруг спросил Славка.

Она оглянулась.

— Что именно?

— Ты, правда… пыталась наложить на себя руки? — едва слышно проговорил ресторатор.

Алька вздрогнула, вспыхнула мгновенно, потом отвела глаза.

— Брат рассказал?

— Почему?

Девушка улыбнулась, и от этой улыбки Славке захотелось удавиться.

— А зачем жить? Мне тот мальчик нравился. Очень нравился. Так опозориться перед ним… Всю жизнь висеть у брата на шее…

— Бред! — выдохнул Славка.

Алька засмеялась, и столько горечи было в этом смехе!

— А кому я нужна с таким-то багажом? Я сейчас понимаю, о чем говорил брат. Они с Инной полюбили друг друга. Но…

Ресторатор глянул на нее, она поймала его взгляд.

— Не обижайся на них, — проговорила Аля, прошла и села на диван. — Мне кажется, они сами этого не ожидали. Знаешь, Инна для меня такая же спасительница, как и ты. Если бы не она… Если бы я была одна… Последнее, что помню, это голос той женщины, называющей меня по имени. Потом тьма… Та же тьма, что и почти двенадцать лет назад. Тьма с жутким ревом дикого зверя. Я лишь спустя несколько дней поняла, что этот рев был мой. А Инна… Она ничего не сказала. Я вырывалась, царапалась, я даже укусила ее в этом припадке, но… Ни слова в упрек. Вадим ударил ее по лицу, когда она неслышно подошла сзади. Она подралась с его бывшей любовницей за то, что та хотела мне оплеуху отвесить. Она и Натку отвадила. И Леон отвязался тоже благодаря ей... У меня никогда не было матери. Матери, которая бы не спала ночами, создавая что-то для своего ребенка, которая бы переживала, которой хотелось бы мной гордиться! А сейчас такой человек есть. У нас разница всего в три года, а Инна мне стала не сестрой, а мамой. Сейчас она всё больше молчит и с тоской смотрит на брата, и я знаю, что, несмотря на всю нашу «прекрасную», полную греческого трагизма историю, она очень привязалась к нам. Вадька… Он так смотрит на нее! Теперь я понимаю, что он имел в виду, когда говорил о том, что с таким багажом, как у нас…

— А что с вами не так? — вдруг перебил Славка и сел рядом. — У нее тоже не всё так просто в жизни складывалось. Да и потом, Аль…

— Я тоже хочу быть любимой! — воскликнула девушка и покраснела. — Я хочу, чтоб меня держали за руку, обнимали! Я хочу спать спокойно без кошмаров и не падать в обморок от мужского прикосновения.

Она замолчала и отвернулась. Славка взял ее за руку. Алька посмотрела на его большую, горячую ладонь, в которой спрятался ее маленький кулачок, и усмехнулась:

— Только ты.

— Что?

— Только ты можешь вот так взять меня за руку, и мне при этом не страшно.

— Это потому, что ты во мне мужчину никогда не видела.

— А кто ты тогда? — вдруг спросила она и улыбнулась.

Славку бросило в жар.

— Друг брата? Друг семьи? Но ты и мужчина. Не девочка же! Когда ты сегодня так выскочил из своего дорогого авто, чтобы помочь тому парню на дороге, я даже любовалась тобой, хотя твой поступок и походил на безумство… Одно колесо от твоей тачки стоит как та «Газель» со всем своим грузом. А ты…

Ресторатор откинулся на спину, усмехнулся:

— Я не забыл, откуда пришел! Как вспомню! — и он засмеялся. — Сколько этих поломок! Образование ни к черту! А деньги были нужны. Димка учился. Ты маленькая… Потом бабушка умерла, спустя пару месяцев — моя мать… Я в то время жутко боялся потерять вашу квартиру. Одни счета чего стоили! Даже не помню, сколько тогда у меня было подработок. А ты помнишь, как мы с Димкой сидели в столовой и прикидывали, как будем выкручиваться, и тут ты заходишь и скрипку подмышкой несешь. Дескать, давайте продадим… Зачем ты бросила музыку?

Алька вспыхнула, как солома, в которую уронили горящий уголек:

— Да как я могла? Никогда не забуду, как Вадька после выписки боялся войти в гостиную… У него будто душу вынули. Как я могла? Чтоб каждый раз резать по живому?

Славка горестно вздохнул.

— Инна от его рук слышит музыку, — вдруг сказала малышка.

Славка вздрогнул.

— Музыку?

— Она сама сказала, что когда он работает, от его рук слышны звуки пианино.

— Офигеть!

— Не то слово!

— А она не знает?

— Нет. Вадька сказал, что эта его последняя тайна, которую Инна еще не знает. Но даже если так… мне кажется, это всего лишь вопрос времени.

Славка смотрел на нее. На душе было тоскливо. И тогда он решил переключить ее внимание.

— А ты чего в платье-то нарядилась? — спросил он и улыбнулся.

Алька улыбнулась в ответ, угадав его маневр.

— Это мне Инна сшила. Она выиграла дизайнерский конкурс. Я к тебе со съемок попала, — ответила весело девочка и подскочила. Отбежала, подобрав длинную юбку. Встала в центр комнаты и покрутилась. Славка откровенно ею любовался.

— Красиво же?

— Очень! — ответил он искренне.

— А так? — спросила она и повернулась спиной.

И у него с губ слезла улыбка. В тот день на Ингеборге тоже было платье с открытой спиной. Тяжелое дыхание сопротивляющейся девушки, ее жесткая хватка на