Оружие возмездия - Андрей Завадский

— Что такое? — гном едва смог скрыть недовольство, но он понимал, что стражник никогда не посмел бы потревожить его, не будь на то особо веской причины.

— Простите, владыка, но я точно не знаю, — развел руками страж, еще ниже склоняя голову. — Бдящие желают, чтобы вы шли в их покои, — повторил он. — Это нечто важное, как я понимаю. Похоже, вести из Дьорвика.

Гномам вообще-то свойственно спокойствие и солидность. Они все и всегда делают не торопясь и основательно, на совесть, потому и вышедшие из-под их рук поделки, будь то оружие или любые постройки, служат неисчислимые века. И очень редко можно увидеть спешащего гнома, пожалуй, за всю историю этого мира людей и иных разумных созданий, узревших такую картину, можно было бы перечесть по пальцам одной руки. И тем более необычным было открывшееся немногочисленным стражникам в длинных коридорах под Торнхальмом зрелище, ибо сам король Дамиан, владыка всего Подгорного племени, подобрав полы своего роскошного кафтана бежал следом за молодым воином, бежал так, словно по пятам за ними гнались, по меньшей мере, сто драконов.

Дамиан вихрем ворвался в отведенный для Бдящих зал, большую часть которого занимала весьма необычная, правда, только для посторонних глаз, конструкция. На стальном каркасе причудливой формы сияли множеством граней огромные самоцветы, все, какие только могли родить горы. Часть из них горела нестерпимо ярким пламенем, окутанная огненным ореолом. А в центре этого сооружения с легким скрежетом царапала медную пластину золотая игла, оставлявшая на мягком металле едва заметные штрихи.

За всем этим чудом следили двое гномов, длиннобородый старик и юнец с едва пробившейся бородкой. По меркам его народа, молодой гном был еще сущим ребенком, но по его виду сразу становилось ясно, что здесь он вовсе не лишний. Гном пристально вглядывался в мерцание самоцветов и время от времени что-то едва слышно шептал. Внимательный наблюдатель заметил бы, что после его слов доселе безжизненные камни начинали светиться, слабо, как далекие звезды, или же, напротив, ярко, словно магические пламенные шары, столь любимые многими боевыми чародеями.

— Государь, — старый гном склонился при появлении короля. — Скверные вести из Нивена, государь.

— Что случилось? — настороженно спросил Дамиан, в душе уже готовый услышать самое худшее.

— Люди сумели поймать нескольких наших агентов и теперь преследуют всех наших родичей, — сообщил гном королю. — В столице идет бой, и наши братья, похоже, его уже проиграли. Они окружены и не имеют возможности спастись.

— Что с эльфийкой?

— Она очень далеко, даже самые чуткие приборы лишь указывают примерное направление. Кажется, она сейчас где-то на востоке Дьорвика.

— Что ж, наши братья в столице их королевства сделали свое дело, — вздохнул король. — И мы сейчас бессильны помочь им. — Было досадно потерять этот анклав, и жаль было тех несчастных, что погибнут от рук палачей, но они сделали то, что было нужно. План, дьявольская красота которого порой приводила в восхищение самого Дамиана, осуществлялся, и исконный враг из народа сам вот-вот должен был отдать в руки гномов то, что послужит возрождению Подгорного племени. И если платой за грядущее величие должна стать лишь смерть нескольких сотен их родичей в северном королевстве людей, то он, Дамиан, владыка Подгорных пределов, был согласен на такой размен.

— Сообщите им, пусть прекратят сопротивление и сдаются, — приказал король ожидавшим его повеления гномам. — Понимаю, что это тяжкое унижение, но иного выхода нет. Надеюсь, правитель людей сохранит им жизни, или, хотя бы, не предаст смерти абсолютно всех.

— Ты все слышал, Двалин, — старый гном обратился к своему юному напарнику. — Передай волю государя.

Молодой гном молча положил ладони на два бронзовых шара, при этом зажмурившись и шепотом произнося какие-то слова. Самоцветы в магическом устройстве замерцали, а где-то в вырытых гномами под Нивеном катакомбах заскрежетала по такой же медной пластине тонкая игла из чистого золота, и собрат Бдящих, элиты магического цеха Подгорного племени, жадно впился взглядом в оставляемые на металлической пластине символы.

Гвардейцы же, осадившие гномов в подвалах под столицей Дьорвика, уже теряли терпение. Сержант, который пытался вести с забаррикадировавшимися гномами переговоры, открыл, было, рот, дабы разразиться гневной тирадой, сдобренной изрядным количеством брани, как заметил, что в подземелье спустился сам Амальриз, которого сопровождали пять королевских телохранителей.

— Что вы хотите, гномы? — Маг быстро понял, в чем дело, и взял на себя дипломатическую миссию. — Я — мэтр Амальриз, придворный маг Его величества Зигвельта. Волею короля повелеваю вам выйти и сложить оружие. Вас обвиняют в измене и заговоре.

— Мы готовы сдаться, чародей, но обещай, что нашим семьям сохранят жизнь, даже если нас самих казнят, — вновь раздался приглушенный голос парламентера. — Дай нам слово, и мы предадим себя в ваши руки.

— Я обещаю, что ваши жены и дети не будут наказаны за ваши преступления, — произнес Амальриз. — Этого довольно?

Двери распахнулись, и из сумрака появилось множество гномов. Первыми шли воины, которые на пороге аккуратно клали на каменный пол свое оружие и далее уже под конвоем стражников поднимались наверх. За ними шло множество гномьих женщин, которые, видимо, укрылись в подземных казематах еще до начал штурма. Амальриз решил, что здесь пряталось все население гномьей слободы.

— Мэтр, — из глубин подземных лабиринтов, вырытых гномами, к Амальризу бежал гвардеец, на груди которого была видна кровь, а шлем был сильно погнут, словно от удара булавой. — Там несколько недомерков, — он указал рукой в темный провал коридора. — Ребята их зажали там, но уж больно они яростно дерутся, уже четырех наших положили.

— Хорошо, веди меня к этим гномам, — Амальриз без раздумий направился за воином.

В тесном туннеле, уходившем куда-то вдаль, действительно засели трое гномов. Ближе всех к людям оказался длиннобородый боец в тяжелых доспехах, сплошь усеянных шипами, и глухом шлеме, вооруженный парой широченных фальчионов. Он был столь широк в плечах, что заслонял собой коридор, но при этом ухитрялся так ловко орудовать клинками, что уже трое гвардейцев оказались сражены им. За спиной мечника были видны силуэты еще двух подгорных воинов, которые время от времени посылали в сторону людей тяжелые арбалетные болты. Всякая атака гвардейцев, которых здесь толпилось более десятка, была почти наверняка обречена на провал. Мечник, собою прикрывавший арбалетчиков, удержал бы людей, пока стрелки не спеша их перебили бы.