Звёздные изгнанники - Андрэ Нортон

— Они ждали верной смерти... — Мысли Илло не приняли такое эгоистическое направление, как у меня. — У них не было никакой надежды...

Я старался не думать о том, что означает эта траурная фигура, — поражение настолько очевидно, что способно и нас лишить мужества.

— В их время, — сказал я. — Но это время прошло.

Она ответила не сразу. Думаю, все еще была захвачена чувствами, которые пробудила затерянная статуя. Может быть, ее, как целительницу, настроенную на восприятие несчастий и боли других людей, эти чувства поразили сильнее, чем меня. Странствующий рано начинает понимать, что в мире существует и добро, и зло, и иногда зло побеждает добро, но и то и другое нужно принимать и пытаться справиться насколько возможно лучше.

Шокер продолжал расчищать тропу, и я все время ожидал увидеть новые реликты неизвестного. Но мы уже довольно далеко отошли от статуи — предупреждения или памятника погибшим, — прежде чем растительность поредела и обнажилось начало стены. Случайно мы вышли к проходу — без всякой двери или перегородки. Стена, затянутая Чащобой, уходила в обе стороны. Над проходом — арка, с очень небольшим изгибом.

Илло снова схватила меня за руку:

— Смотри!

Другой рукой она указала на арку. Она из того же мертвого черного камня, что и стены, но не гладкая. На ней резьба — сложный витой рисунок, в котором можно различить только петли и линии, никуда не ведущие. Но чем дольше его разглядываешь, тем сильнее убеждение, что это не абстрактный орнамент, что в нем есть смысл. Возможно, это надпись на языке, который пользуется непостижимыми для нас символами.

— Цепочка! — Спутница схватила ворот моей куртки, потянула и обнажила украшение, которое я неохотно надел утром. — Есть сходство! — заявила она.

Держа шокер наготове, я одной рукой неуклюже попытался расстегнуть застежку. Но она не поддавалась.

— Расстегни, — попросил я Илло.

Она повернула цепь, а я склонил голову и чуть нагнулся, чтобы она быстрее нашла застежку.

— Она... исчезла!

— Нет, я его чувствую, — возразил я.

— Не ожерелье — застежка!

— Что?! — Я сунул шокер ей в руку и провел свободной рукой вдоль цепи. Нет чуть большего по размерам звена, и я не чувствую места, которое было сломано. Там Илло соединила цепь, чтобы ее можно было носить. Все гладкое, словно никогда не было разрыва.

Я ухватился пальцами и попытался разорвать цепь. Результат был обескураживающий: края звеньев врезались в пальцы, и мне пришлось остановиться.

— Ты видишь застежку или место стыка? — спросил я.

И почувствовал, как цепь снова поворачивается — на этот раз в ее руках.

— Ни того, ни другого. Но я не понимаю...

Это невозможно. Застежка и место разрыва не могли так слиться с цепью, что их теперь не различить. Но я не думал, что Илло меня обманывает, да и мои пальцы не могли нащупать никаких неровностей в цепочке.

— Может быть, оно реагирует на тепло тела или что-нибудь в этом роде, — медленно сказала Илло. — Я слышала о камнях корис. Когда носишь их на голой коже, они оживают и становятся яркими и ароматными. Может, какой-то неизвестный сплав или металл при таких условиях восстанавливается?

Так это или нет, но мне не нравилось, что этот сплав среагировал на меня. Когда она только предложила мне надеть цепочку, я встревожился. А теперь беспокоился еще сильнее.

— Возьми нож у меня на поясе и попробуй разъединить цепь, — сказал я.

Она отшатнулась и сразу ответила:

— Нет!

— Нет? Почему? Думаешь, я буду носить то, от чего не могу избавиться?..

— От чего ты не должен избавляться.

Она говорила уверенно, и я удивленно посмотрел на нее.

Поскольку мне самому ножом пользоваться было неудобно, пришлось, к удовлетворению Илло, оставить цепочку на себе. Я испытывал негодование, подкрепленное страхом.

— Объясни, почему... — Я старался говорить спокойно, не давать волю гневу.

— Не могу. Только каким-то образом знаю, что ты должен его носить...

Я сжал зубы, чтобы она не догадалась о моем страхе. Вырвал у нее шокер и принялся безжалостно поливать лучами растения за аркой, расчищая путь за эти едва различимые стены.

Луч становился все слабее, и я понял, что в ярости истратил весь заряд. Это отрезвило меня. Мы не знаем, как далеко простирается растительность и сколько еще времени придется пользоваться шокером.

Я перезарядил шокер, но не смотрел на Илло и не разговаривал с ней. Все время ощущал на шее эту цепь, которая, как мне казалось, сделала меня рабом неведомой силы. И хуже всего то, что я не знаю, что это за сила и как она проявит свою власть надо мной.

Меня толкнули в плечо, толкнули властно, с такой силой, что я чуть не упал лицом вниз на увядшие растения. В ушах раздался рев Витола, могучий рев, какой никогда не вырывался из его глотки. Бык оттолкнул меня в сторону, задел канистрой с водой, которая висела у него на боку, и я отлетел к Илло.

Опустив голову, вожак копытами рыл землю, подняв тучу увядших листьев и кусков почвы. Глаза его покраснели, и весь он представлял собой картину безумного гнева, словно его захватили те же чувства, что недавно владели мной.

Дру отозвалась на этот рев своим, более высоким, и попыталась встать рядом со своим самцом. А Вобру встал на задние ноги, он как будто хотел тоже пройти вперед, но массивные тела двух других гаров не давали ему прохода.

Я не видел, что так взволновало гаров, и не мог даже догадаться. На самый внимательный взгляд ближайшие кусты казались такими же, как раньше. И теперь, когда тары замолчали, ничего не было слышно. Витол и его подруга прошли под аркой, и нам ничего не оставалось, как следовать за ними.

Сам не сознавая этого, я, проходя под аркой, взялся рукой за цепочку. Какое предупреждение или приветствие содержится в этой причудливой надписи? Какое отношение она имеет к табличке, которую я ношу вопреки собственному желанию?

Тары остановились. Витол уткнулся носом в стену растительности, еще не расчищенной шокером. Я протиснулся мимо тара, стараясь не притрагиваться к листам и колючкам. И снова начал поливать растительность, экономно тратя заряд, но стараясь сделать проход пошире.

Мы шли все дальше, но не видели ничего другого, что скрывала бы чаща. Если стена окружает поселок или просто здание, где оно? За растениями ничего нет, кроме других растений.

Витол остановился так неожиданно, что я ударился о его широкое плечо. На этот раз он не отодвинулся, и я не смог пройти вперед. Бык опустил голову и подцепил рогом гниющие на земле растения. Листья и ветки разлетелись, обнажилась почва. Но Витол на этом не остановился. Он продолжал копать рогом, разбивал землю копытами. Во все стороны полетели большие куски слизистой почвы. Усилия Витола вызвали такое зловоние, что у меня сперло дыхание. Илло рукой закрыла нос.