За тебя, Родина! (СИ) - Илья83

На самом деле ему был важен не только экипаж его "Здоровяка" но и любой другой. Но Гюнтер промолчал, чувствуя что не может сказать ни слова. Просто не смог найти тех что выразили бы всю его боль в этот момент. А Роске, увлёкшись, продолжал говорить дальше..

- По приказу Зеппа я каждый час пытался связаться с вами и сообщить время прибытия 10-й танковой дивизии, которую Гудериан по просьбе Дитриха послал вам на помощь.. Но вы не отвечали! Мы уже не знали что и думать. Лётчики над городом докладывали что поля под Вадленкуром заставлены сгоревшей и подбитой вражеской бронетехникой, ваши оборонительные позиции на окраинах разрушены и в них нет никакого движения. Где вы и ваши солдаты никто не знал. Сам город весь в дыму и было плохо видно что происходит внизу. Иногда на улицах виднелись танки и тогда штурмовики пикировали чтобы поразить их.. Наш полк ворвался в город через час после танкистов, которые добили прорвавшихся в него французов и контратаковали исходные позиции противника. Дитрих сам нашёл вас лежащим в церкви и храпящим так что стены содрогались.. - усмехнулся Роске, посмотрев на него. - И не велел вас будить, сказал, пусть выспится герой! Занялись ранеными, отправили их в госпиталь. А потом появился этот Бахман и всё завертелось на ночь глядя..

- Значит, весь наш полк ещё здесь? - Гюнтер повернул к нему голову.

- Нет, этим утром он по приказу Дитриха был отправлен вслед за танкистами на юг, в качестве пехотной поддержки, чтобы выйти в тыл сидельцам на линии "Мажино".. - огорчил его унтершарфюрер. - Здесь только Дитрих, я и пара человек из штаба. Весь полк, его штаб и тылы ушли на юг. Кроме вас с Бруно все остальные отдыхают и приходят в себя после этого боя. Ваш друг и медсестра пытались вас навестить но часовой не пустил, так что пришлось им тоже уехать..

- Ясно! - произнёс Шольке, снова вздохнув. - Если возможно, выпустите Бруно, он ни в чём не виноват. Просто выполнял приказ командира, мой приказ. Вся ответственность на мне!

- Я понимаю но это пока невозможно! - с сожалением развёл руками Роске. - Этот Бахман очень зол на то что ваш помощник с ним грубо обращался и угрожал оружием. Поэтому, чтобы тот снова не стал жаловаться отцу, Дитрих лично с ним поговорил и тот, узнав что вы под домашним арестом, добровольно согласился разделить ту же участь. Думаю, ему ничего особенного не грозит, как простому исполнителю приказа и завтра, после суда, если его оправдают, Зепп намерен его отпустить, сославшись на то что вашим выжившим разведчикам нужен временный командир.

Да уж, Бруно там накомандует без присмотра Гюнтера! Опять всеобщий пофигизм и расслабление.. Мда, а ведь похоже, даже если удастся увильнуть от казни то его карьере конец? Что он и озвучил в виде вопроса.

- Боюсь, так и есть.. - подтвердил унтершарфюрер с истинным огорчением. - Единственный кто точно может не только спасти вам жизнь но и оставить командиром разведчиков это сам фюрер. Но до него надо сначала добраться а потом ещё и убедить в вашей правоте что, как вы сами понимаете, невозможно сделать до завтрашнего утра.

Что верно то верно. И даже если это всё удастся сделать, что крайне маловероятно, то реакцию Гитлера вряд ли можно будет назвать положительной. В прошлый раз он вытащил его из-под носа Гиммлера только потому что к Еве успела обратиться Лаура, да и сам фюрер не хотел чтобы его "верный Генрих" начал допытываться насчёт письма. А так он был очень зол за тот случай когда пьяный Шольке избил патрульных, хотевших его задержать. Теперь же другая ситуация, разоблачение и допрос по этой теме ему вряд ли грозят. Да и всю важнейшую информацию которую он мог дать Гитлеру, уже раскрыл, а значит, по идее, больше не интересен.

- Возможно, вы хотите чтобы я кому-нибудь позвонил в Берлине и объяснил ситуацию? - внезапно предложил унтершарфюрер. И в ответ на удивлённый взгляд Гюнтера, доверительно поведал: - Зепп очень заинтересовался тем случаем когда вас вытащили из тюрьмы по приказу самого фюрера и решил что вы имеете весьма влиятельного покровителя в столице. Думаю, если так, то самое время воспользоваться его помощью. Завтра может быть уже поздно!

Вот оно что! Значит о нём наводили справки? В принципе, логично. Дитриху хотелось знать кого он назначил на должность своих "глаз и ушей", вот и задействовал свои контакты в СС. Хм, а ведь идея соблазнительная! Умирать-то не хочется, особенно когда завариваются такие интересные дела в мире! Допустим, он согласится.. Но кому тогда сообщить? Хотя выбор невелик. Ханна или Ева. Первая может повлиять на Геббельса который, в свою очередь, повлияет на Гитлера. А если колченогий не захочет повлиять в пользу Гюнтера? Тогда дело худо.. Ева? Та, будучи очень близкой к фюреру, наверняка сумеет найти ключик к главе Рейха и убедить его что живой Шольке гораздо выгоднее для него чем мёртвый. Смогла же она один раз это сделать, возможно, получится ещё раз? В конце концов, что он теряет в этом случае? Ничего. Что же касается выбора..

- Я был бы вам очень благодарен, Роске, если вы позвоните фрау Грубер из рейхсминистерства просвещения и пропаганды.. - сказал он ожидающему его ответа унтершарфюреру. - Объясните ей всю ситуацию без прикрас и посоветуйте, в случае необходимости, связаться с Евой Браун. Думаю, это всё что я могу вам сообщить. Если у них получится сообщить фюреру эту историю и причины моего поступка то он сможет справедливо рассудить нас. А если нет.. то завтра я в последний раз увижу восход солнца! - грустно усмехнулся Шольке.

- Ева Браун? - неподдельно удивился помощник Дитриха. - Вы знакомы с близкой подругой самого фюрера?

Гюнтер молча кивнул, не собираясь рассказывать как у фюрера растут на голове никому невидимые украшения. Ева теперь его очень близкая подруга, а не Гитлера, но другим пока рано об этом знать.

- Что ж, если так то, возможно, шансы на благоприятный исход вашего дела значительно вырастут.. - удовлетворённо сказал унтершарфюрер и снова встал, собираясь уходить. На этот раз Шольке не собирался его останавливать но тот сам обернулся на пороге.

- И ещё, оберштурмфюрер.. Наш "Папаша" приказал мне передать кое-что вам лично. Цитирую: "Отличная работа, парень! В том что Вадленкур не потерян и мы продолжаем наступление это полностью твоя заслуга! И уж поверь, я буду биться за тебя так же как и за других своих офицеров! Никто не скажет что я неблагодарен к тем кто вырывает для Германии победы зубами, рискуя их лишиться напрочь! Всем твои герои, погибшие и раненые, будут обязательно награждены, даже если мне потребуется лично выбивать этот приказ у нашего "огородника"! Спасибо тебе, Шольке, и благодарю за службу!" - старательно подражая голосу Зеппа произнёс Роске. - Уфф.. Вроде ничего не перепутал! Вот увидите, он обязательно спросит передал ли я вам сообщение.. - усмехнулся он, надевая пилотку.

- Передайте ему что я полностью уверен в его словах и нисколько в них не сомневаюсь! - ответил Шольке, пожимая ему руку и выходя вместе с ним в коридор.

- Это само собой! - сказал унтершарфюрер, остановившись перед дверью на улицу. - Обед вам скоро принесут а я пойду быстрее в штаб, доложить Зеппу и позвонить этой фрау! А вам желаю хорошенько отдохнуть перед завтрашним днём, уверен, душевное спокойствие вам не помешает в любом случае, каким бы не было решение суда! Удачи!

И вышел на крыльцо. А Гюнтер, тоскливо проводив его взглядом, оглядел невозмутимого часового-фельджандарма и вернулся обратно в комнату. Всё что от него зависело, он сделал, осталось лишь ждать результатов..

Берлин.

18 мая 1940 года.

Управляющий Ральф Айзенбергер.

Уже третий день он лежал в клинике Шарите и медленно выздоравливал под неусыпным контролем врачей и прочего медперсонала. Раны болели, но уже не так сильно как раньше, можно было даже не морщиться при неловких движениях. Несмотря на своё довольно плачевное состояние, в целом мужчина был доволен собой.