Великие мужчины XX века - Серафима Чеботарь

Антивоенные настроения моментально испарились, и вся страна сплотилась вокруг Рузвельта, превратившегося из разжигателя войны в пророка. Хотя разгневанные американцы требовали немедленно отомстить Японии, Рузвельт все же настоял на том, что война против Германии и Италии имеет приоритетное значение. Через две недели в США прибыл английский премьер-министр Уинстон Черчилль, вместе с которым Рузвельт выработал план совместных действий. Он всегда считал, что все глобальные решения должны приниматься совместно, – так же, как после окончания войны мир должен управляться ООН как советом всех стран, под руководством и с помощью четырех сверхдержав – «четверых полицейских» – США, Великобритании, СССР и Китая.

Известно, что Черчилль настаивал на том, чтобы наступление на Германию вести через Балканы – «мягкое подбрюшье Европы»: таким образом, преследовались сразу две цели – победить Гитлера и не дать СССР распространить свое влияние на страны Балканского региона. Однако Рузвельт настаивал на том, что наступление со стороны Нормандии будет эффективнее. На Квебекской конференции 1943 года его точка зрения наконец победила.

Это было триумфальное время Рузвельта: тонкий и хитрый дипломат, он дипломатическими способами заставил действовать в своих интересах и Великобританию, и Францию, связав их обязательствами – как политическими, так и экономическими, – на много лет вперед: недаром историки говорят, что единственной страной, по-настоящему выигравшей от Второй мировой, были Штаты, превратившиеся благодаря политике Рузвельта в главную сверхдержаву.

Пока Рузвельт встречался с главами государств и вел беседы с прессой, Элеонора не сидела на месте. Раз ее муж был не в состоянии лично разъезжать по стране, этим должна была заниматься она – и Элеонора без устали летала из одного города в другой, а после объявления войны – и по военным базам, добираясь даже туда, куда опасались прибывать военные инспекторы. Ее визиты всегда были неожиданны, и дело нередко доходило до анекдотов: например, на опорном пункте Эспериту-Санту на Новых Гебридских островах командир запретил солдатам нагишом находиться под дождем, опасаясь неожиданного приезда Элеоноры Рузвельт.

Политическая деятельность Элеоноры была столь яркой и заметной, что ее популярность нередко превосходила популярность ее мужа: например, в 1939 году, по данным общественных опросов, 67 % американцев положительно оценили ее активность, в то время как Франклину Рузвельту такую оценку дали лишь 58 %. Давно уже не считая себя связанной настоящими, а не политическими, семейными узами, Элеонора поддерживала мужа даже в самых на посторонний взгляд двусмысленных ситуациях: когда в июне 1941 года Мисси Ле Ханд перенесла инсульт, после которого она осталась частично парализована, Элеонора утешала Мисси, всерьез задумывавшуюся о самоубийстве, и организовала ее лечение. Кстати, в своем завещании Рузвельт оставил Мисси половину доходов от своей недвижимости, что в то время составляло около трех миллионов долларов; однако она скончалась раньше него. В последний путь верную подругу Рузвельта провожала тоже Элеонора – ее муж в это время был занят государственными делами.

Марта, крон-принцесса Норвегии, 1940 г.

Говорят, что удар случился с Мисси, когда она поняла, что ее место рядом с Рузвельтом занято другой. Все чаще на приемах и прогулках вместе с президентом была не она, а принцесса Марта. Дочь шведского короля и супруга норвежского крон-принца бежала вместе с детьми из занятой немцами Норвегии и, пока ее муж находился в Великобритании, работая с норвежским правительством в изгнании, она по приглашению американского правительства находилась в США. Первое время принцесса жила в Белом доме, нередко близко общаясь с президентом, и, как говорят, эта незаурядная женщина – элегантная, красивая, обаятельная, прекрасно образованная – очаровала Рузвельта. Иногда ее даже называют его последней любовью, хотя докопаться до того, какие именно отношения их связывали, еще никому не удалось.

Уинстон Черчилль, Франклин Рузвельт и Иосиф Сталин на Ялтинской конференции. Ливадийский дворец, февраль 1945 г.

Когда в 1944 году Рузвельт стал президентом в четвертый раз, уже никто не удивился: менять в такое тяжелое время лидера страны, который столь хорошо себя зарекомендовал, к тому же при отсутствии какой-либо альтернативы, было бы сродни самоубийству. Успехи его правительства были очевидны: война активизировала промышленность, сведя безработицу к минимальным за последние годы цифрам, США не проиграли ни одного сражения, а количество убитых и раненых в них было в несколько раз ниже, чем у других стран, – все это считалось (да во многом и было) заслугой Франклина Рузвельта, никогда не ленившегося лично вникать во все мелочи и не стеснявшегося спрашивать совета у тех, кто разбирался в вопросе. Хотя его здоровье было уже серьезно подорвано – давали знать о себе и возраст, и тяжелая обстановка последних лет, и отсутствие какого-либо отдыха – Рузвельт не собирался давать себе ни малейшей поблажки. В феврале 1945 года он – несмотря на возражения врачей – полетел в Ялту на встречу «большой тройки», где беседовал с Черчиллем и Сталиным о судьбе послевоенной Европы.

Вернувшись из Ялты, он с удовлетворением говорил о своих отношениях с Черчиллем и Сталиным: «Мы достигли единомыслия и нашли способ ладить друг с другом». Рузвельт, несмотря на ухудшившееся здоровье, продолжал заниматься государственными делами, возглавляя подготовку к намеченному на 23 апреля открытию конференции Организации Объединенных Наций в Сан-Франциско. Однако врачи настояли, чтобы президент взял небольшой отпуск и отдохнул. Рузвельт выехал в Уорм-Спрингс. Двенадцатого апреля он, по воспоминаниям, позировал для портрета, как вдруг схватился за голову, упал – и больше не поднялся. Не приходя в сознание, он скончался от кровоизлияния в мозг.

Элеонора находилась в Вашингтоне, когда ей сообщили о смерти мужа. По легенде, она сказала: «Я больше сочувствую нашей стране и всему миру, чем себе». Она вызвала в Белый дом вице-президента Гарри Трумэна и сама сообщила ему о случившемся. После долгого молчания он тихо спросил Элеонору, может ли он что-то сделать для нее. «Можем ли мы что-либо сделать для тебя? – ответила она вопросом. – Тебе предстоят большие трудности». Четырем сыновьям, находящимся на различных фронтах, Элеонора послала одинаковые телеграммы: «Мои дорогие. Сегодня пополудни отец ушел от нас. Он до конца выполнил свой долг, и вы должны поступать так же».