Таинственные беседы или Сокровенные истины - Монах Симеон Афонский

67. Ин. 6:47

«Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня имеет жизнь вечную.»

Мальчик пяти лет проснулся очень рано. Солнышко еще только взошло, весело щебетали птицы. Было лето. Как хорошо. Позвали завтракать, но он даже не заметил, чем его кормили, так хотелось поскорее выбежать из-за стола играть с другими мальчиками. А завтрак все тянулся и тянулся. Наконец, все встали из-за стола. Мальчик выбежал во двор к ребятам. Играли они, играли – утомились. Отдохнули – потом снова стали играть. Потом снова отдыхали. «Интересно долго еще до обеда?» – спросил один из мальчиков. «Да еще целых сто лет», – ответил ему самый умный из мальчиков. «Тогда пойдемте снова играть!» – закричали ребята. До того они наигрались, что уже и играть и сил не было. А обеда все нет. Наконец, слышат, родители всех зовут обедать. Прибежал мальчик домой, помыл руки, сел за стол и спрашивает: «Мама, а почему так долго обеда не было?» – «Долго? Обед у нас всегда в одно и тоже время, в полдень», – ответила мама. «А я думал, что уже, наверное, сто лет прошло. А еще только полдень? Вот здорово!»

68. 2Кор. 4:10-11

«Всегда носим в теле ме6ртвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в смертной плоти нашей»

Двое пассажиров едут в машине по пустыне. Вокруг, насколько хватает глаз, абсолютно ничего нет: ни травинки, ни кустика. Стоит сильная жара, от которой воздух над песками дрожит и колеблется. Один из путешественников говорит: «Мне раньше представлялось, что в настоящей пустыне хоть что-нибудь растет: колючки или саксаулы, наконец. А здесь вообще ничего нет. Разве это настоящая пустыня? Смотреть не на что». – «Вот именно, – согласился с ним его спутник. – В других местах еще встречаются оазисы, где растут и колючки, и саксаулы, и даже деревья. Но чем пустыннее пустыня, тем она более настоящая».

69. Лк. 17:10

«…Когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать.»

Очки сидели на носу у человека, считали себя очень важной персоной и глядели на всех свысока. Но расческа, которая иногда появлялась из кармана пиджака, считала себя важнее каких-то там очков. Как-никак, а она причесывает человеку волосы! И только ручка, которая лежала на столе, не смела думать о себе так высоко. Она радовалась тому, что она просто есть, и любила работать. И еще она очень волновалась, когда человек писал ею – как бы не сделать ошибки. Ведь человек доверял ей свои мысли. Она старалась не ударить в грязь лицом. И только бумага была равнодушна ко всему – пишите, что хотите. И за равнодушие ей доставалось больше всего: человек часто ее комкал, рвал на куски и бросал