История с географией - Евгения Александровна Масальская-Сурина

мы хотя бы могли видеться время от времени, но служба и дорожные расходы не позволяли Виктору приезжать. А у меня не хватало ни решительности, ни смелости, ни наглости.

Алина упорно стояла на своем. Узнав, что она может претендовать на треть в этом деле, она могла теперь надеяться на то, что сможет избавиться от семейных уз, что без крупных средств казалось ей неподъемной ношей. Она даже вряд ли думала о том, чтобы выйти замуж снова после развода, она достаточно наигралась на этом поприще, по ее словам, и часто повторяла Элле, что она была бы безгранично признательна человеку, который подарил бы ей свободу. Но это стоило денег. И, безусловно, бедная Алина была права, ведь у нее ничего не было, и ее семья тоже была разорена и лишена всяческих средств. Она выросла в роскоши и не могла смириться со скромной жизнью, которую вынуждена была вести в Сарате, вдали от света. Она дрожала от страха за своего дорогого кроху, которому отныне посвятила всю свою жизнь, но на все это нужны были деньги.

Мы теряли всякую надежду. Но нас спасло чудо. Говорят же, что самое чудесное в чудесах это то, что они иногда происходят. Наша дорогая Тетушка, которая была нам как мать с раннего детства, внезапно получила долю одной из своих сестер. У покойницы не было наследников. Самым неожиданным образом Виктор, с которым мы очень давно были в разлуке, приехал в Петербург на несколько дней, и Тетушка, зная, как мы страдаем от безнадежной любви, не говоря мне ни слова, дала Виктору около пятнадцати тысяч рублей, которые смогли помочь продвижению дела о разводе. Иными словами, сумму, которая удовлетворила Алину. Таким образом, она не будет больше обездоленной и без гроша в кармане. К тому же половина жалования Виктора даст ей те же возможности.

Дело продвинулось, и уже следующей весной Алина уехала отдыхать в Швейцарию с сестрой и своим ненаглядным малышом.

Прошел еще один долгий год и наконец после трех лет ожидания мы поженились в Вене, в присутствии Тетушки и моего брата Алексея. В атмосфере Земмеринга, Фьюме, Триеста, Венеции и Лидо мы провели счастливейшие моменты нашей жизни.

Виктора перевели с юга на восток, в одну из волжских губерний, где находилась родовая собственность моей семьи. Алина поселилась в Петербурге с матерью и незамужними сестрами, обожавшими маленького Диму, которому исполнилось тогда четыре года. Малыш очень похорошел. У него были огромные серые глаза и белые локоны. Взгляд был задумчивый, но туманный. Он был предметом гордости своей матери, но нервный, болезненный и до крайности избалованный. Дима стал идолом и тираном обожавших его женщин: матери, бабушки и теток. Они были полячки, доброжелательные и милые, но немного странные. Объяснялась эта странность, усугублявшаяся чрезмерной нервозностью, тем, что их отец, герой Севастополя, был контужен в голову накануне свадьбы.

Зато их мать была женщиной жизнерадостной и очень рассудительной. Дед по материнской линии был мавританского происхождения. Он приехал из северной Африки участвовать в строительстве развивающейся тогда Одессы и стал очень востребованным и уважаемым человек. Он заработал много денег и сделал состояние, которое позволило ему вести зажиточную жизнь и дало возможность дать детям блестящее образование. Однако после его смерти жена обеднела, и девочки уже жили в нужде. Тем не менее, благодаря совместному хозяйству, пенсиям этих женщин и их сметливости, им удавалось вести неплохую жизнь в Петербурге и летом уезжать всей семьей в Подольск к тете Терезе, сестре бабушки. Тетя Тереза унаследовала энергичный и неуемный характер своего отца мавра, его крепкое здоровье и большие сияющие глаза. Она дважды была замужем за генералами, от которых не слишком была в восторге. У тети Терезы была единственная дочь, Адриана, кузина Алины, нежная и милая. Спустя время появился внук, сын Адрианы. Дочь вскоре овдовела, как и ее мать.

Дамы жили в красивом имении неподалеку от границы в окрестностях Подольска, наслаждаясь своей зажиточностью. Когда Алина приезжала со своим семейством, тетя Тереза и Адриана окружали их максимальной заботой, и Вава, внук и наследник этого великолепного имения, помладше Димы, но не менее избалованный и обожаемый, был для него в детстве товарищем по играм. Став старше, молодые кузены вместе ездили верхом и были неразлучны все лето. Нужно добавить, что Вава не был похож на Диму. У него был столь же мирный и мягкий характер, что и у его отца, мужчины серьезного, представительного и не суетливого, полной противоположности Виктору, отцу Димы, горячего, увлеченного, нервного, пылкого, одним словом, итальянских кровей. Дима ни в чем не унаследовал отцовский характер, вообще не понятно было, на кого он похож. Нервный, как отец, но вместе с тем сосредоточенный и замкнутый. Его нервность могла, впрочем, достаться ему от матери или от деда по материнской линии, контуженного в Севастополе. Но воспитание, которое дали обоим кузенам эти бесхарактерные и любящие женщины, принесло совсем разные плоды.

Вава, несмотря ни на что, оставался мягким, послушным и легко управляемым, а Дима становился требовательным, капризным и своевольным. Его мать переживала из-за этого. Когда ребенку исполнилось десять лет, письма Алины, всегда очень краткие, в нескольких словах уведомлявшие о получении денег, стали более подробными. Она умоляла Виктора заняться воспитанием ребенка, потому что не знала, что ей делать и совсем потеряла голову. Это ничего общего не имело с шалостями Юрика. Дима постоянно закатывал скандалы, лишенные всякого смысла, зачастую очень злобные. Единственный, кто мог его заставить слушаться, была мать Алины, но она умерла незадолго до этого, и сестры не захотели с ней больше жить, так как не смогли переносить такое поведение племянника.

Даже младшая, Ива, которая всю себя посвятила малышу с самого младенчества и обожала его как собственного ребенка, сбежала от страха и стыда за скандалы, которые племянник учинял привратнику и соседям. Те даже ходили жаловаться и угрожали выдворить их с ребенком из Петербурга. Он дрался с горничными, царапал их, дергал их за волосы и выкрикивал в открытое окно прохожим такие грубости, что Алина впадала в недоумение, откуда он их выудил.

Летом в Подольске злому року было угодно, что компания племянников, кузенов Димы, приехали на лето к милой тете Терезе. Это были настоящие хулиганы, которые получали удовольствие обижая и вредничая. Извечно повторяющаяся история: слабохарактерная любящая отпрысков мать, отсутствие отца и мальчики, от которых волосы встают дыбом. Вава отдалился от них, они были постарше, и Дима лучше им подходил. Они постоянно бегали, озорничали и делали гадости,