Ночная прогулка. В двух лицах... Путешествие в эпицентр. Свет былого - Боб Шоу

— Вряд ли. Слишком громоздко, да и радиус действия, с учетом рассеивания в атмосфере, невелик… Но, к примеру, фотографирование со вспышкой. Или подача сигналов в космосе. Уверен, что если забросить зондом пятилетнюю панель хоть до Урана и там инициировать ее, вспышку можно будет наблюдать с Земли.

Макфарлейн открыл дверь кабинета.

— Давай отметим. У меня припасена бутылочка на случай праздника.

— Не знаю, Тео.

— Брось, Эл. К тому же я придумал новую фразу. Послушай. — Он скорчил зверскую гримасу, вытянул палец и закричал: — Оставь в покое этот пояс, Ван Аллен!

— Недурно. Не могу сказать, что блеск, но недурно.

Гаррод улыбнулся. Еще в колледже у них родилась шутка, основанная на выдумке, что все великие ученые, чьими именами названы открытия, — ученики в классе. Каждый еще в юном возрасте, так или иначе был связан с областью, в которой позже добьется триумфа, но затюканный учитель, естественно, не знает этого и пытается навести порядок. Пока он выкрикивает: «Что там у тебя в бутылке, Клейн?» начинающему топологу; «Не мельтеши, Броун» будущему первооткрывателю молекулярного движения и «Решись наконец, на что-нибудь, Гейзенберг!» мальчишке, который со временем сформулирует принцип неопределенности. Гаррод практически спасовал перед сложностью выдумывания фраз с необходимой степенью универсальности, но Макфарлейн не прекращал попыток, в каждую неделю выдавал новую реплику. У двери Гаррод остановился.

— Праздновать пока рановато. Нам предстоит выяснить, почему возникла лавинообразная реакция и что с ней делать.

— Теперь это уже вопрос времени, — убежденно сказал Макфарлейн. — Гарантирую: через три месяца ты сможешь взять кусок медленного стекла и при желании просмотреть любую сцену — словно кинопленку в домашнем проекторе. Только подумай, что это значит.

— Например, для полиции. — Гарроду вспомнился старый судья. — И властей.

Макфарлейн пожал плечами.

— Ты имеешь в виду слежку? Недремлющее стеклянное око? Вторжение в личную жизнь? Пусть об этом волнуются мошенники. — Он достал из шкафа бутылку виски и щедро плеснул в стаканчики с золотым ободком. — Скажу только одно: не хотел бы я оказаться на месте того, кому есть что скрывать от своей жены.

— Я тоже, — произнес Гаррод. На дне стакана, где игра отраженных бликов рождала целую вселенную, он увидел черноволосую девушку с серебристыми губами.

Когда часом позже Гаррод приехал домой, во многих комнатах горел свет. У распахнутой входной двери стояла Эстер в подпоясанном твидовом пальто; на волосы был накинут шарф. Гаррод вышел из «мерседеса» и, предчувствуя беду, поднялся по ступенькам. Фонари высвечивали бледное заплаканное лицо Эстер. «Что это, — подумал он, — замедленная реакция на требование развода? Но тогда она казалась такой спокойной…»

— Элбан, — быстро произнесла Эстер, не дав ему сказать ни слова. — Я пыталась дозвониться тебе, но охранник ответил, что ты уже ушел.

— Что-нибудь случилось?

— Ты можешь отвезти меня к отцу?

— Он заболел?

— Нет. Арестован.

Гаррод едва не расхохотался.

— Похоже на оскорбление его величества! Что же он натворил?

Эстер дрожащей рукой прикрыла губы.

— Его подозревают в убийстве.

Глава 6

— Доказательства налицо. — В тоне лейтенанта Мэйрика, молодого человека с преждевременной сединой и отмеченным шрамом широким волевым лицом, звучала готовность помочь, свидетельствующая о такой уверенности, которая не страшится откровенности.

— Какие доказательства? Пока мне никто ничего не объяснил. — Гаррод тоже пытался вести разговор деловито и хладнокровно, но сказывался изнурительный долгий день, а выпитое с Макфарлейном виски выветрилось.

Мэйрик устремил на него невозмутимый взгляд.

— Я знаю, кто вы такой, мистер Гаррод, знаю, сколько у вас денег. Но я знаю и то, что объяснений вам давать не обязан.

— Простите, лейтенант. Я страшно устал и хочу лишь скорее добраться до постели, но моя жена не даст мне спать, пока я ее не успокою. Что же случилось?

— Не думаю, что это поможет вам ее успокоить. — Мэйрик закурил сигарету и бросил пачку на стол. — Около часа ночи патрульная группа обнаружила на Ридж-авеню автомашину мистера Ливингстона, заехавшую одним колесом на тротуар. Сам он, накачанный наркотиками до бесчувствия, навалился грудью на руль. На противоположной стороне дороги нашли мертвого человека. Позже установили его личность — некий Уильям Колкмен. Причина смерти — удар движущегося со значительной скоростью автомобиля. Вмятина на левой части переднего бампера машины мистера Ливингстона полностью соответствует характеру повреждения тела Колкмена, как и пробы краски, взятые с одежды покойного и кузова. Ну, какой вывод можно сделать? — Мэйрик откинулся на спинку стула и с удовлетворением затянулся.

— Похоже, вы уже приговорили моего тестя.

— Это вы так считаете. А я лишь привел вам факты.

— И все-таки в голове не укладывается, — медленно проговорил Гаррод. — Взять хотя бы эти наркотики. Бойд Ливингстон родился в тридцатых, так что спиртного он не чурается, но ко всем химическим препаратам питает врожденную неприязнь.

— У нас есть заключение медицинской экспертизы, мистер Гаррод. Ваш тесть принимал МСР. — Мэйрик открыл голубой конверт и выложил перед Гарродом несколько крупных фотографий. — Так легче поверить?

Снимки, с обязательной отметкой времени в уголках, показывали навалившегося на рулевое колесо Ливингстона, невзрачно одетого мертвеца, скрючившегося в гигантской луже крови. Помятый бампер и общие виды места происшествия.

— Что это? — Гаррод указал на разбросанные по бетонной мостовой темные предметы, похожие на камни.

— Комки грязи из-под крыльев машины, вылетевшие при ударе. — Мэйрик слегка улыбнулся. — То, о чем забывают наши кинорежиссеры, ставя реалистические сцены аварий.

— Ясно. — Гаррод поднялся. — Спасибо за все, что вы мне рассказали, лейтенант. Пойду готовить жену.

— Хорошо, мистер Гаррод.

Они обменялись рукопожатием, и Гаррод вышел из маленького, освещенного холодным светом кабинета. Эстер и Грант Морган, адвокат Ливингстонов, ждали в приемной у главного входа в здание полиции. Карие глаза Эстер жадно ловили его взгляд, словно умоляя сказчть желанное.

Гаррод покачал головой.

— Увы, Эстер. Дело дрянь. Похоже, твоему отцу не избежать обвинения в убийстве.

— Нелепость!

— Для нас — да. Для полиции… Они лишь придерживаются закона.

— Пожалуй, этим лучше заняться мне, Эл, — вмешался Морган, шестидесятилетний мужчина аристократической наружности, безукоризненно одетый даже среди ночи. Сейчас он отрабатывал гонорар уже тем, что своей невозмутимостью успокаивал Эстер. — Мы быстро разберемся с этим недоразумением.