Хроники объявленного Апокалипсиса - Александр Абердин

И опять мне пришлось вытаращить глаза от удивления. Вода в бассейне длиной в сто двадцать и шириной в восемьдесят метров вскипела и, словно превратилась в пенящееся шампанское. Наверное именно таким и был тот кипящий слой в нижней части Великой Волны, да, и не только в нижней, но и выше, ведь она сохранила для нас все самые важные объекты. Правда, только те, которые люди укрепляли и специально готовили к грядущему катаклизму самым основательным образом. Халатности и ошибок Великая Волна никому не прощала. Не стесняясь своей наготы, люди Волны прыгали в бассейн, а вот выбираться из него вовсе не торопились и отдыхали от своих трудов в нём, а они у них были мало того, что опасными, так ещё и тяжкими, по полтора, а то и два часа. Ну, а когда они вышли, то сразу же направились в два здоровенных надувных ангара. Там для них были подготовлены новенькие, с иголочки, синие комбинезоны спасателей МЧС с куртками и даже зимними бушлатами. На спине, на груди и на рукаве справа, на них были нашиты эмблемы — стилизованная изумрудно-зелёная волна-цунами с белым барашком наверху, над ней радуга, а под ней надпись — "Человек Волны". Это всё, что мы успели сделать для трёх тысяч семисот двадцати тех мужчин и женщин — людей Волны, которые жили среди нас поблизости. Ну, не думаю, что та радость и ликование, которые проявляли работники АЭС, цветы и поцелуй, а ими встречали каждого выходящего человека Волны, не были для них высшей наградой.

Неподалёку для них уже были накрыты прямо под открытым небом столы и как только все люди Волны переоделись, то направились к ним, держа в руках большие синие сумки со своими вещами. На них тоже были нашиты эмблемы. Я стоял позади надувных ангаров, приветствовал помощников Зелёной Хозяйки и ждал, когда выйдет Фёдор Степаныч. Вскоре он вышел с сумкой в руках, одетый в щеголеватый комбинезон с золотыми генеральскими погонами и выглядел очень довольным. Мы вместе пошли к столу, чтобы хорошенько позавтракать. Всё это время я находился на территории АЭС, чтобы подстраховать людей Волны вместе с несколькими сотнями добровольцев, но этого не понадобилось. Они управились сами. Прямо во время завтрака был решен ещё один вопрос, отряд из четырёхсот людей Волны Дед оставлял на АЭС, а остальных направлял на другие станции, хотя нигде, кроме Калининской АЭС, бедой пока что не пахло. Ну, а ещё для всех этих мужчин и женщин были приготовлены палатки, а в них кровати с чистым постельным бельём, чтобы они могли поспать после своей тяжелой трудовой вахты. Объём работ они выполнили просто колоссальный и в реакторное отделение энергоблока уже вошли специалисты-атомщики и приступили к регламентным работам не боясь схватить опасную дозу.

Новый министр МЧС, который раньше командовал одним из отрядов, уже поставил всех людей Волны на своё довольствие и всё удивлялся, как же это он не замечал их раньше. Дед объяснил нам это. Люди Волны просто боялись показывать простым людям свои новые способности, чтобы их не сочли мутантами и уродами. Блин, ох, уж мне эти фильмы ужасов про людей Икс и тому подобная чушь. Если кто-то сильнее и добрее тебя, способен по нескольку суток кряду выполнять тяжелую физическую работу в смертельно опасных условиях, так уже всё — он урод, мутант и его нужно бояться, а стало быть ненавидеть. Послушав Деда, я окончательно убедился, что был прав, когда пригласил на АЭС телевизионщиков, которым Скиба заранее приказал рассказывать о людях Волны простым людям в телеэфире, как о былинных героях вроде Никиты Кожемяки, Микулы Селяновича и Ильи Муромца, ну, а если кто-то осмелится исказить правду и высказать свои подозрения на их счёт, то разговор с такими господами будет коротким, все они будут тут же отправлены на какой-нибудь остров подальше от людей. Вот тут он нисколько не погрешил против истины, поскольку я сам однажды сказал, что такого рода прохвостов нужно изолировать от общества, чтобы те не пичкали народ всяческим дерьмом в по ящику, на волнах радио и на страницах газет и журналов. Хватит, наелись их дерьма.

О таких людях нужно говорить только в возвышенном тоне, слагать о них баллады и воспевать их подвиги в поэмах, а не выискивать в них червоточины. Если даже самому чистому, честному и благородному человеку изо дня в день говорить — ты свинья, то через какое-то время он точно захрюкает. Зато я, благодаря людей Волны за их неоценимую помощь, так им сразу же и сказал, что никаких других наград, кроме любви и признательности сограждан, им не будет вручено. После этого я с улыбкой добавил, что проделанная ими в тяжелейших условиях работа была бы подвигом для обычных людей, а для них это совершенно рядовая ситуация, но свою работу все они выполнили просто блестяще. К моей радости, люди Волны были точно такого же мнения. Они не стали требовать, чтобы из них было создано какое-то особое подразделение и Дед сказал им, что самое лучшее место для них, где они смогут принести людям пользу, это отряды МЧС, которые работали уже во многих областях вокруг Москвы и в некоторых к востоку от неё. Россия только начала собирать свои земли заново, хотя я и говорил постоянно, что время границ и разделения осталось далеко в прошлом. Сказал я об этом ещё раз и в это утро, причём без увиливаний, заявив буквально открытым текстом:

— Друзья мои, ребята, вы даже не представляете себе, как ваши сильные руки нужны сейчас в тех странных, по которым Волна ударила особенно сильно и особенно в Северной Америке. Поэтому будьте готовы к тому, чтобы отправиться туда в самое ближайшее время. Думаю, что Дед такого же мнения.

Фёдор Степанович оторвался от знатной свиной отбивной, посмотрел на меня с улыбкой, встал, отобрал микрофон и сказал:

— Батя верно говорит, ребятки. Тем более, что двое Всадников Волны, что скачут рядом с нашей Зелёной Хозяйкой, американцы. Встречался я с ними на Эльбе, с американцами, нормальные ребята, простые и весёлые, такие же, как и мы, вот только досталось им поболее нашего, но и там много людей выжило даже в том месте, куда Комета угодила, ну, а почему, вы про то ничуть не хуже меня знаете. — Старик вернул мне микрофон, сел, а вслед за ним сел и я, после чего он сказал — Ты, Батя, всё правильно говоришь, только я тебя вот о чём попрошу. Ты, уж, будь добр, делай так, как ты говоришь, а не иначе.

"Вот ведь старый хрыч, как будто я делаю иначе!" — мысленно ругнул я Деда. Ну, в принципе он был прав, мы ведь по сути дела ещё почти ничего и не сделали, хотя с другой стороны было бы просто наивно ожидать, что мы должны были сделать всего за каких-то сто с лишним дней после Апокалипсиса больше, чем сделали. Люди и так работают сверх всяких сил, так что тут он меня зря критиковал, но я всё равно не стал обижаться, а лишь усмехнулся и сказал без какого-либо раздражения: