Братство волка - Дэвид Фарланд

— За мной! — крикнул он своим воинам и побежал к лодкам.

Пробираясь по узкой улочке среди повозок и бочек с дегтем и гвоздями — жалких баррикад, понастроенных защитниками Карриса, чтобы не дать пройти врагу, — он услышал на стенах испуганные крики.

И поднял голову на бегу, чтобы узнать, в чем дело. Со стен на его отступление смотрели жители Рофехавана, обычные люди, которых он бросал на произвол судьбы. На лицах их читались страх и отчаяние. Под действием злых чар многие уже не держались на ногах.

Он не мог их спасти, даже если бы пожертвовал своей жизнью и жизнью всех уцелевших Неодолимых.

Радж Ахтен побежал дальше.

Улицы Карриса были узки, как в большинстве северных городов — следствие нехватки земли. Дома стояли вплотную друг к другу.

И снова налетел черный ветер горной колдуньи. Радж Ахтен остановился и упал на колени. Он задержал дыхание, зажмурился, стараясь по мере возможности защититься от чар.

Но когда наконец сделал вдох, пот заструился из всех пор с новой силой. И Радж Ахтен заторопился прочь из этого проклятого места.

До лодочного сарая оставалось еще полдороги, когда, завернув за угол к торговому кварталу, он вдруг столкнулся с герцогом Палданом-охотником. Тот легким шагом шел по переулку навстречу ему в сопровождении полудюжины Умов старого короля Ордина.

Палдан поднял руку, делая Радж Ахтену знак остановиться, и вытер рукавом льющийся со лба пот.

Радж Ахтен заметил на его лице победную усмешку и насторожился. Остановился, ожидая его приближения.

— Добрая весть! — весело сказал Палдан. — Спешу порадовать вас — первая партия уже отплыла. Мы отправили часть женщин и детей.

— Что? — спросил Радж Ахтен, не веря своим ушам. Это, должно быть, какая-то хитрость. Палдан не мог так быстро снарядить лодки.

— Да, — сказал Палдан. — Я позволил себе вольность и собрал беженцев еще утром. В полдень мы начали загружать лодки. И когда мой дальновидец сообщил, что посланцы возвращаются, нам оставалось только оттолкнуть первую партию от берега.

И подчеркнул, наслаждаясь победой:

— Все лодки ушли. Все до одной.

Радж Ахтен рванулся было к северной стене, чтобы убедиться в этом своими глазами, но тут же понял, что Палдан торжествует не напрасно. Он и впрямь отправил лодки. И со стены Радж Ахтен увидит только хвост флотилии, плывущей к безопасному берегу озера Дон-нестгри.

Палдан знал, что делает. Он запер Радж Ахтена в крепости, вместе с его солдатами. И Радж Ахтену нестерпимо захотелось стереть с его лица эту самодовольную усмешку.

Он взмахнул закованным в броню кулаком. Удар пришелся в нос, и хруст дробящихся костей прозвучал музыкой в его ушах. Охотник из Мистаррии упал к его ногам безжизненным куском мяса, и кровь его брызнула в лицо Радж Ахтену.

«Жалкий человечишка, как он посмел?» — подумал Радж Ахтен, утирая лицо.

Перепуганные Королевские Умы, бывшие с Палданом, сбились в кучку. Ждали наказания, но он не спешил, растягивая удовольствие.

Он думал, что ему теперь делать. Вообще-то его Неодолимым не так уж и нужны эти лодки. Можно, в конце концов, бросить оружие и доспехи и переплыть озеро.

В этот момент до ушей его донесся странный и неожиданный шум. Крики и стоны, доносившиеся со стен, сменились внезапно ликующими воплями, неистово затрубили рога.

Радж Ахтен поднял голову. Люди на стенах радостно подпрыгивали и, размахивая руками, указывали на север.

— Король Земли идет! Король Земли! — кричали они.

Радж Ахтен посмотрел на труп Палдана и зловеще улыбнулся. Одну стратегическую победу он все-таки еще мог здесь одержать.

— Итак, — обратился он к Королевским Умам, и перепуганные старики затрепетали. — Пришел наконец ваш король — пришел, чтобы схватиться с опустошителями и умереть. Это будет великолепное зрелище. И я его ни за что не пропущу.

Глава 56

Руна рун

Пот лил с Габорна ручьями, кожаный камзол под кольчугой промок насквозь. Чем ближе к Каррису, тем сильнее становилось изнеможение, которое охватило его, едва он ступил на загубленные земли. Габорн едва держался в седле, сознавая, что без даров жизнестойкости, скорее всего, он уже умер бы.

Пот заливал глаза. Боевая песнь Рыцарей Справедливости доносилась до его слуха как будто издалека.

Миновав ворота Барренской стены, Габорн в каком-то оглушенном состоянии поскакал дальше. Только оказавшись в полутора милях от Карриса и увидев горящие башни, он начал смутно осознавать, где находится. Над войском его носились гри, мучительно корчась на лету.

Десятки тысяч невидимых нитей связывали Габорна с людьми, которыми он командовал. К каждому из них подкрадывалась смерть. Он ощущал тяжесть опустившейся на них гибельной пелены.

С вершины холма он окинул взглядом разоренную равнину. Никогда ему не случалось видеть столь страшной картины, какую являла собой эта мертвая земля и орды суетящихся на ней опустошителей.

— Куда теперь, милорд? — крикнул сэр Лангли, остановившись рядом с Габорном. — Куда ударим?

Оглушенный, измученный Габорн огляделся по сторонам, собираясь с мыслями. Его отец был хорошим стратегом, и Габорн успел многому у него научиться. Сейчас нужно было быстро выработать план атаки.

Несколько опустошителей в четверти мили от них учуяли близость людей и стали осторожно продвигаться вперед. Они приближались короткими перебежками, напоминая Габорну крабов, ползущих по песчаному берегу.

Он бегло осмотрел укрепления опустошителей. С южной стороны к замку тянулась языком черного пламени гигантская грозная башня. Близ ворот в западной стене опустошители проломили брешь и лезли в город, карабкаясь по горам трупов людей и своих сородичей. В свете огня, пожирающего башни, он сумел разглядеть даже отважно сражающихся солдат Палдана, но опустошители пробились уже так далеко, что надежды отразить их не было.

К северу от Карриса высился небольшой пологий холм, со всех сторон обнесенный коконом из белесых нитей. Холм костей. Габорн знал о нем из исторических летописей.

На вершине его хлопотала горная колдунья, подручные маги трудились на склонах. От холма вздымался спиралями ржавого цвета дым. Над землей мерцали призрачные огоньки.

Дыхание у Габорна участилось. Холм костей одновременно отталкивал его и тянул к себе.

Отталкивал по той причине, что на нем воздвигнута была ужасная руна, которая и являлась источником порчи и страдания. При взгляде на переплетение ее выступов и линий глаза начинало жечь, мышцы сводило судорогой, хотелось отвернуться. Казалось, она пульсирует, словно какое-то громадное сердце, и качает в тела людей отравленную кровь.