Лезвие бритвы - Иван Антонович Ефремов

не понимавшая ни слова (Трейзиш говорил на урду), бросилась на защиту, но продюсер грубо оттолкнул ее.

— Прошу не вмешиваться! Тиллоттама, сейчас же наверх!

— Уберите ваши грязные руки, негодяй! — четко сказала Леа по-английски.

Трейзиш схватил Тиллоттаму за талию и потащил к другой двери. Тиллоттама влепила ему пощечину, вырвалась и кинулась к перилам, но Трейзиш опять схватил ее и получил удар еще крепче. Разъяренный, он сбил ее с ног, охнул от пинка, нанесенного ему Леа, отшвырнул итальянку и наклонился над упавшей Тиллоттамой. В это время через перила веранды перескочил Даярам. Не раздумывая ни секунды, он пнул Трейзиша в обтянутый брюками зад. Продюсер отлетел в угол террасы и распластался на цементном полу. Рамамурти поднял Тиллоттаму и шагнул с ней к перилам. Трейзиш вскочил и стал вытаскивать из заднего кармана пистолет.

«Все погибло!» — мелькнуло в голове оцепеневшей Леа.

Даярам выхватил подарок инженера Сешагирирао быстрее, чем полупьяный и ошарашенный ударом продюсер направил дуло в его ненавистное лицо, и нажал спуск. В широко раздутые ноздри, выпученные глаза и раскрытый рот Трейзиша ударила струя едкой жидкости. У Трейзиша перехватило дыхание, он выронил пистолет и, закрыв лицо руками, с воем грохнулся на пол, кашляя, чихая и икая. На веранду вбежали Ахмед и еще один слуга. Недобро усмехаясь, Даярам поверг их рядом со своим хозяином. Распыленная отрава заставила расчихаться Леа и Тиллоттаму. Они перепрыгнули через перила и были подхвачены подоспевшим Анарендрой. Все четверо побежали по дорожке сада.

Очевидно, сад охранялся, потому что на громкий свист, раздавшийся из-за кустов, сбежалось пять или шесть рослых людей со свирепыми лицами горцев Пакистана. Они настигли беглецов у ворот.

— Беги, Даярам! — крикнул Анарендра. — Я догоню тебя!

Поклонник хатха-йоги с непостижимой быстротой уклонился от страшного удара пружинной дубинкой со свинцовым шариком, схватил противника, поднял, как мешок, и сбил им с ног второго нападающего. Затем Анарендра вдруг покатился по земле, спасшись от удара ножом в спину, вскочил и ногой выбил нож. Тут он услышал спокойный голос своего учителя:

— Беги, пора, не задерживайся!

С привычным послушанием Анарендра выскочил за ворота. Шарангупта неуловимым толчком ноги сбил кинувшегося было вдогонку человека и приготовился встретить нападение остальных. Молчаливой каменной глыбой он стоял перед нападавшими, и его недвижное спокойствие навело на тех страх. Один, самый смелый, отпрыгнул в сторону, вытащил длинный нож и стал обходить Шарангупту сзади. Все дальнейшее произошло в одно мгновение. После, при расспросах Трейзиша, люди так и не смогли объяснить, что случилось. Шарангупта прыгнул в сторону человека с ножом, раздавил ему руку и швырнул его в остальных так, что тех будто смело ветром. Спокойно осмотрев груду стонущих тел, Шарангупта пошел к воротам. На мгновение он задержался около одиноко стоявшего у подъезда «сандерберда» хозяина — гости приехали на такси или отпустили на время свои машины. Со вздохом сожаления Шарангупта открыл дверцу и взялся за рулевое колесо. Чудовищные мускулы спины вздулись, послышался скрипящий стон металла. Хатха-йог бросил оторванный руль в кусты и тем же неспешным шагом вышел за ворота, растаяв в темноте. Единственным свидетелем его подвига оказался Чезаре, выбежавший в лоджию подъезда в тревоге за Леа и своих индийских друзей. Чезаре заметил тусклый свет фар, мелькнувший по склону Малабарского холма. Облегченно вздохнув, Чезаре закурил и отправился разыскивать Сандру. Он нашел ее в центре внимания ничего не подозревавших гостей, которым она рассказывала анекдоты из жизни итальянских кинозвезд.

— Дай мне сигарету, Чезаре! — Сандра вопросительно посмотрела на него.

Чезаре, протягивая портсигар, поднял большой палец. Сандра весело сверкнула глазами.

— Где же наш милый хозяин?

В столовую ворвался Трейзиш с пистолетом в руке, с распухшим и измазанным лицом. За ним бежали с ружьями в руках Ахмед, шофер и свирепый горец, исполнявший обязанности садовника. Гости в ужасе вскочили, опрокидывая стулья и бокалы с напитками.

— Грабеж в доме! — заревел продюсер. — Скорей, вы, трусы, свиньи, обезьяны! Скорей! Они не могли убежать далеко!.. Простите, господа! В дом ворвались бандиты. Они убежали, но я должен… — Остаток фразы гости не услышали, а через секунду с улицы раздался нечленораздельный вопль: Трейзиш обнаружил отсутствие руля у своей машины. Ругань понеслась в раскрытые окна с аккомпанементом разноголосых оправданий людей, охранявших сад. Топот ног — и все стихло.

— Я думаю, Чезаре, — спокойно сказала по-английски Сандра, — нам пора домой. Хозяину не до нас!

Гости стали вызывать по телефону свои машины и такси.

Вернулся Трейзиш. Тяжело дыша, он подошел к телефону.

— Скажите же, наконец, что случилось? — спросила его Сандра. — Вы выскочили от меня из гостиной точно безумный и исчезли. На вас напали? Кто?

Трейзиш осмотрел комнату, недобро усмехнулся.

— А где ваша подруга?

— Кстати, о Леа, — сказал, подходя к Трейзишу, Чезаре. — Она вбежала сюда в слезах, сказала мне, что вы ее оскорбили. Я не успел остановить ее, она вышла за ворота и села в проходившее такси. Потрудитесь объяснить!

Трейзиш зловеще оскалился и, махнув рукой, протянул руку к телефону. Чезаре положил на трубку руку.

— Сэр, вы оскорбили мою жену! Я требую объяснения, черт побери!

— Вы пьяны, синьор Пирелли! Оставьте меня!

— Нет, это вы пьяны, мистер Трейзиш! Возмутительно! Вы приглашаете нас в свой дом, напиваетесь, пристаете к моей жене, носитесь с заряженным револьвером в руке! Что все это значит?

Трейзиш задохнулся от безумной ярости и некоторое время не мог произнести ни слова. Ему ничего не стоило бы проучить этого итальянского проходимца, но… дело оборачивалось не в его пользу. Выдавив из себя кривую улыбку, он сказал:

— Я приношу извинения вашей жене и вам. Она оказалась около меня в момент… хм… семейной сцены и, не поняв ничего, вмешалась в нее. Мне пришлось оттолкнуть ее, о чем сожалею! А теперь, простите, я должен срочно позвонить в полицию.

Гости стали разъезжаться.

— Думаю, что все сошло отлично, — сказал художник Сандре, когда они мчались в такси в гостиницу.

Сандра спросила: