Мама стреляет сразу в голову - Катя Водянова

всхлипнула, затем подбежала к нему, уселась на руки, обняла комиссара и продолжила рыдать. Младшая, Кайли,тоже пристроилась рядом, обняла Леонарда и пригрозила ему пальцем:

– Ссориться нехорошо!

— Ни слову не верю! – резюмировала Алиcия. - Мама, куда вы ходили? Отец водил тебя на тайную консультацию к психиатру?

– Она какая-то странная! Кажется, там заодно и ширнули успокоительным, - поддержал ее Джас.

– Мама, ты была у доктора? – снова оживилась Кира. – Миссис Дюран много на всех кричала, потом ее отвели к такому врачу, а когда вернули домой, она стала очень тихой и улыбчивой. Но через месяц выпрыгнула в окно!

– Просто поскользнулась, когда его мыла, первый этаж, миссис Дюран ушибла бок и сломала руку! Кира, не нагнетай!

Но наполненные слезами глаза уже уставились на Катарину, как и другие четыре пары, все одинаково ясно-голубые, как у инспектора и с таким же испытывающим прищуром, который безотказно действовал на всех преступников Сан-Игнасио. Казалось, что ещё минуту, и самозванку разоблачат, заметят, что под комбинезоном мимикратора прячется посторонняя женщина. Джастин даже встал с дивана, отряхнул руки и двинулся на Катарину. Сбегать было глупо, поэтому она безотчетно выставила перед собой руки, гoтовясь блокировать возможный удар, но Джас внезапно стиснул ее в объятиях.

– Ты чего, ма? Про группу это я так, чтобы вы не расслаблялись. На самом деле мы от тебя никуда!

Алисия обняла ее молча, крохотная Кайли на мгновение схватила за ногу и тут же унеслась вверх по лестнице, Кира же повисла на талии с плачем, зато Рамон подошёл к делу основательнее: отверткой разогнал родню и с видом победителя влез на руки. "Это только моя мама, сгиньте, навязчивые людишки" – читалось в его взгляде, а ручки сразу же впились в одежду Катарины.

Кажется, дети не распознали подмену, а это значило, что и другие не догадаются. Главное не выдать себя неосторожной фразой или действием. Собраться, помнить о важности задания и том, что за поимку Ржавого Квена Катарину вполне могут повысить до детектива.

– Я вас тоже очень люблю, мои милые! – с трудом проговорила она, поражаясь тому, как чуждо звучит измененный мимикратором голос. К тому же на поcледней фразе прибор засбоил, как помехи в телевизоре.

Дети разом замерли и уставились на нее, а малыш Рамон разрыдался и вцепился еще крепче. Катарина машинально погладила его и стала покачивать, но с остальными такой номер не пройдет.

– Мама приболела, ей нужно отдохнуть, – комиссар поспешил на помощь, но когда попытался забрать Рамона, тот закричал ещё громче и Катарине пришлось идти в спальню вместе с ним.

Лео же пристроился рядом и мастерски направлял по лабиринту их дома. И чем дальше они шли, тем сильнее Катарина понимала всю глупость их затеи: она не знает расположения комнат, привычек детей, даже не спросила о возможной аллергии! И о самой Джессике тоже ничего не знает. Да они и виделись всего несколько раз, и то, в официальной обстановке.

– Джес оставила тебе инструкции, – Лео протянул Катарине тоненький блокнот с изображением святой Бригиты и подписью на обложке: "Да не оставит тебя Господь в муках твоих!". – Там есть расписание детей и перечень неотложных дел. А вот здесь, - он открыл шкаф, в который, кажется, вещи просто швыряли и подпихивали ногой, – ее вещи. Но Джес сказала , что бы ты брала все из этой сумки,там только новое. Ее дежурный набор для больницы или вроде того.

После этого Леонард поспешно чмокнул Рамона в лоб и вышел из комнаты, оставив Катарину один на один с непривычным интерьером. Широкая кровать для родителей и крохотная – для Рамона. Туалетный столик на котором стоял детский крем,тушь для ресниц,тональный крем и коллекция средств от синяков под глазами. Целая корзина игрушек и книжная полка, вмещающая ужастики и книги о воспитании детей.

Но за прошедший день Катарина так вымоталась, что не стала открывать их даже из любопытства, а просто переоделась в оставленной Джессикой пижаму, ещё более закрытую, чем брючный костюм, к тому же сшитую из плотной ткани, после погасила свет и легла в кровать, непривычно мягкую и пахнувшую незнакомым средством для стирки. Все явно чистое, но судя по заломам – не глаженное. А еще непонятно, зачем здесь навалено столько подушек и одеял.

Малыш Рамон внимательно следил за ее перемещениями, лёжа в своей кровати,и даже перестал плакать, но стоило Катарине лечь и погасить свет, как он шустро перебрался к ней под бок и свернулся комочком. На все попытки переместить или отодвинуть, Рамон реагировал предупреждающим криком, поэтому Катарина быстро сдалась и сама отползла на другой край кровати.

Когда же она устроилась там, подобрав нужную подушку и одеяло, дверь в спальню открылась и раздался шепот:

– Мамулечка, тебе плохо?

– Очень, – просипела Катарина и только сейчас разглядела силуэт Киры.

– Тогда я посплю с тобой, а если станет совсем-совсем плохо – говори сразу, я позову папу.

— Не стоит.

– Мне не сложно, правда, мамочка. Я очень-очень тебя люблю!

И не слушая дальнейших возражений, она устроилась рядом с Катариной, вынудив ее лечь точно посередине, чтобы не придавить ни Киру, ни Ρамона. Зато все три одеяла пригодились и лишних подушек тоже не осталось.

Через минуту дверь скрипнула снова и по комнате раздался мерный топот сразу шести ног. Кайли, как истинный шпион, забралась на кровать без лишнего звука, пристроила свою подушку pядом с Кирой и укрылась своим же одеялом. Зато безымянная собака топталась и сопела точно монстр из кошмаров. Но и она улеглась у ног Катарины, немного порычав для порядка.

Заснуть в таком окружении не вышло. Чуть только она пыталась пошевелиться, как дёргался кто-то из малышей, огрызалась собака, а кровать скрипела так, что слышно было во всем доме.

Просто удивительно, как с подобными порядками Дэвисы вообще ухитрились зачать стольких детей. Насколько Катарина успела осмотреть комнату, следов Лео здесь не было. Как и того, что у Джессики вообще есть жизнь кроме материнства. Хотя и этим она откровенно пренебрегала.

София Ортега всегда строго настрого запрещала Катарине или Хуану без причины переступать порог родительской спальни,тем более спать в их кровати. Даже когда на Лусию прибыли первые корабли из Федерации, привычный