Давай останемся никем (СИ) - Савицкая Элла

Я оборачиваюсь, наблюдая за тем, как он относит вещи наверх, а потом спустя несколько минут спускается переодетый в вероятно, новые джинсы и кофту, и уходит.

А вечером, после того как укладываю спать Эйдана, я нахожу на своей кровати сто евро.

Надо было бы разозлиться, но вместо этого в груди какая-то дыра образуется. Неприятная и ноющая. Я – то думала, мы за этот вечер сблизились хотя бы немного, но Скайлер дал чётко понять, что это не так.

Глава 10

- Доброе утро, - здороваюсь с семьей, усаживаясь за стол.

- Доброе, - отвечают мама с папой в унисон.

Зак еще не спустился, а Эйдан уже доедает свои хлопья.

Место Скайлера пустует. В школу он ездит самостоятельно, поэтому на завтрак с нами не остается.

- Как вчера прошел ваш вечер? – спрашиваю у родителей, пока намазываю на тост малиновый джем.

- Отлично, - с сияющими глазами отвечает мама, - обговорили с Вотсонами возможность встречи семей сената у нас в доме. Девяносто процентов проголосовало за, так что будем заниматься подготовкой.

- А раньше вы и сорока процентов не набирали. Усыновление нищеброда пошло вам на пользу, - полный сарказма голос Зака заставляет всех напрячься. Опять он за своё, будто специально, - молодец, папа. Продолжай дальше говорить, что сделал это из добрых побуждений, - похлопав отца по спине, брат нахально заваливается за стол.

Сверлю его не добрым взглядом, мысленно заставляя посмотреть на меня и прочесть на лице всё, что я о нём думаю. Сколько можно, а?

Отца его поведение похоже тоже достало в край. Он сжимает вилку с такой силой, что кажется она вот-вот согнется пополам, и даже не глядя в его сторону цедит сквозь зубы:

- Встал и вышел. Ты сегодня без завтрака.

- О как. Лады. Лив, жду тебя в тачке, - не особо расстроившись, Зак хватает яблоко и подбрасывая его, в развалку выходит из кухни.

Я медленно выдыхаю. Вот что с ним делать? Откуда такая жестокость? Он же вел себя нормально каких-то два года назад, даже меньше.

- Лив, - делая вид, что ничего не произошло, отец обращает свое внимание на меня. – Почему инструменты деда оказались во дворе?

Я машинально оборачиваюсь, мгновенно забывая о Заке. Черт. Я вчера не унесла их в гараж. Собиралась, но потом Эйдану срочно понадобилось, чтобы я прочитала ему книгу, а они так и остались стоять на улице.

Глупая-глупая-глупая!

- Да так… - растягиваю губы в неестественной улыбке, собираясь соврать о том, что мы просто подкрутили какой-нибудь болт.

Но Эйдан со всей его детской непосредственностью выдает нас с потрохами:

- Я вчера упал с качели, а Скайлер меня поймал. А потом мы с ним их чинили. Вдвоем. Прямо как с дедом, - у него изо рта вылетают кусочки хлопьев, настолько эмоционально он это произносит.

Будь это какая-то другая ситуация, я бы даже улыбнулась, но точно не сейчас.

Малыш не замечает то, что вижу я. Лицо мамы вытягивается, она медленно кладет вилку на тарелку и полным шока взглядом утыкается мне в лицо.

- Эйдан упал с качелей?

Ну почему я не подумала унести инструменты? Виновато смотрю сначала на нее, потом на отца.

- Да. Но всё в порядке. Скайлер успел поймать его. Он не ударился.

- Боже! А инструменты вам зачем понадобились?

- Мы чинили качели, - прожевав остатки хлопьев, с энтузиазмом делится Эйдан.

- Это правда, - объясняю, ощущая на себе негодование мамы и гнев отца, написанный на его лице. – Там звенья разорвались. Скайлер и Эйдан сняли старые и закрепили их на другие.

- Скайлер и Эйдан? – скептически выгибает бровь он.

- Да. Мы потом катались на них.

- Нет, ты посмотри на них, - охает мама, складывая руки на груди, - Вы совсем из ума выжили что ли? Кататься на сломанных качелях? Инвалидами хотите стать? Ладно он, маленький, но ты, Оливия, о чем думала?

- Мама, я проверила. Они держатся очень крепко. Скайлер…

- Скайлеру семнадцать! – включает папа повышенный тон, - что он может починить?

Опускаю глаза в стол. Ладони начинают потеть, а сердце работать в удвоенном режиме. Так часто бывает, когда я пытаюсь спорить с родителями. Они обычно побеждают, поэтому я делаю это крайне редко. Но сейчас глядя на Эйдана, понурившего взгляд, не могу так быстро сдаться.

Хоть уже и чувствую, что начинаю проигрывать.

- Он умеет. Правда.

- Откуда? В интернате этому не учат. Он бы хоть читать умел.

А вот это звучит грубо. Даже очень. Не знаю отчего, но в груди жутко неприятно становится. Так, как если бы там наждачкой прошлись туда-сюда.

- Умеет, пап. Ему вчера автомат по литературе поставили, - почему-то хочется поднять парня в глазах родителей.

Я и сама не так давно думала, что он ни на что не способен, но поняв, что ошибалась, теперь хочу доказать это и другим. Надо признать, Скайлер оказался не так уж плох. Особенно, после вчерашнего.

Если отец и удивился, то виду не подал.

- Читать любой дурак умеет. На то, чтобы чинить качели мозгов надо побольше.

- Патрик, их надо убрать, - поддерживает мама, не замечая, как в глазах Эйдана собираются слезы, - Не дай Бог кто-то снова упадет и расшибется.

- Не надо, - прошу я, положив ладонь на мамину руку, - если Скайлеру не доверяете, давайте вызовем людей, кто разбирается лучше. И починим.

- Да, пожалуйста, - просит брат, транслируя столько мольбы в глазах, что мне самой до слез его становится жалко.

- Нет. Я давно хотел их убрать, - категорично отрезает отец, как раз в тот момент, когда раздается удар дверью.

Я машинально оборачиваюсь. Разве Зак не вышел несколько минут назад? Вернулся что ли? Поворачиваю голову к окну и вижу, как по террасе проходит Скайлер. На ходу поправляет рюкзак и натягивает на голову наушники.

Осознание доходит до мозга постепенно. Он слышал наш разговор?....

Да, должно быть так. Не услышать его невозможно, когда проходишь по холлу.

Черт.

- А тебе Эйдан нечего плакать. Ты мужик или нет? – ворчит отец, даже не подозревая, что Скайлер слышал его нелицеприятные высказывания в его адрес, - Поставим тебе совершенно новые качели и горки. Да и когда к нам люди придут детская площадка будет выглядеть гораздо презентабельнее.

- Папа, пожалуйста, - из глаз Эйдана начинают течь слезы, - это дедушкин подарок.

- Дедушка твой если бы хотел, уже бы позвонил тебе. А ты ему не нужен. Как и все мы.

- Патрик, - с упреком шикает мама, а Эйдан в этот момент бросает в тарелку ложку, отчего оставшееся молоко расплескивается на скатерти, и выбегает из гостиной.

- Что? Пусть он принимает факты как есть, - говорит отец, тоже отбрасывая вилку.

Они с мамой начинают спорить о том, что ребенку такое говорить нельзя, а я встаю и взяв свою сумку, выхожу к Заку.

Внутри жутко неприятное ощущение горит, выпаливая грудную клетку.

Какое-то неподъемное бессилие. Кричать хочется, но ощущение, что никто не услышит.

И почему так происходит всякий раз после споров? Чувствую себя растоптанной. Как будто ни на что не способна. Будто пытаюсь сдвинуть с места вагон весом в семь тонн, прикладываюсь со всей силы, но только стираю подошвы и тщетно топчусь на месте.

Глава 11

- Эй, ты чего? – заметив мое состояние, Зак треплет меня по волосам. Весь такой весёлый, будто это не он нахамил всем за завтраком. - Лив?

- Да ничего, - сухо отвечаю, чувствуя, что просто обязана на ком-то сорваться, - Ты зачем ведешь себя так?

Зак хмыкает и кладет руку на дверцу своего кабриолета.

- Как, Лив? Не так, как ты? Не принимаю безропотно всё, что мне втирают родители?

Крепко сжимаю зубы, злясь ещё сильнее.

- Зачем Скайлера цепляешь?

- Он бесит меня, - при одном лишь упоминании Скайлера, брат сильнее впивается руками в руль, - Пришел на всё готовое. Карточки ему, дом. Мы ни черта о нем не знаем, но ему уже всё позволяется.

- Так вот в чем дело, - наконец понимаю я, - В том, что ему всё позволяется. Последнее время родители стали Зака во многом ограничивать, а тот факт, что Скайлеру сейчас позволено гулять сколько угодно его цепляет.