Ведьмины камни - Елизавета Алексеевна Дворецкая

– Мы этого так не оставим! – Видимир встал. – Мы не дадим этим из Хольмгарда нас ограбить! Они отняли у нас престол, но уж невесту… Я не уступлю просто так!

Отнять у Логи из Хольмгарда невесту в глазах Видимира было средством хоть отчасти рассчитаться за отнятый престол. Он был честолюбив, и от мысли, что уже сейчас он мог бы быть наследником хольмгардского князя, у него голова горела от досады.

Хельга в ответ только подняла брови: что это я такое слышу? Горячность Видимира ее и удивляла, и забавляла. Пусть-ка поволнуется, это немного собьет с него спесь. А то он так на нее смотрит, будто она его собственность, будто для нее на всем свете нет других женихов и он может получить ее, племянницу Эйрика Берсерка и дочь Арнора Камня, когда пожелает. Только пальцем шевельни! Как бы не так!

К тому же ей помнился намек матери: мол, она найдет свою судьбу в Хольмгарде. Это могло указывать только на Логи, уж никак не на Видимира! Втайне Хельга гордилась своей будущей судьбой, и мысль об этой грела ее.

* * *

На третий день к вечеру, когда путники уже ложились спать, чтобы отдохнуть перед завтрашним отъездом, Финни Крылатый, ходивший к Несвету по какому-то делу объявил, что «хозяин здешний» едет с ними в Хольмгард. Поначалу Хедин и Хельга не поверили, но утром, когда в темноте выносили поклажу к саням, Несвет и Видимир, одетые для дороги, ждали у своего двора, с верховыми лошадьми, двумя санями и кое-кем из челяди.

– Должен же я узнать, как дела у моего брата Ингвара, – язвительно ответил Несвет на вопрос удивленного Хедина. – А другого случая может еще долго не выпасть. Может, его уже нет в живых, а я три года проживу и не узнаю об этом!

Надо думать, разговоры о походе Ингвара на греков, о его возможной гибели – или успехе и возвышении – распалили любопытство и волнение Несвета до невозможности долее их терпеть. Этот поход мог решить и его судьбу, хоть он и сидел в лесах за несколько месяцев пути от Греческого моря. Утвердит Ингвар свои права? Или утратит их?

Видимир только поклонился Хельге, взиравшей на него в изумлении и без малейшей радости: она надеялась, что сегодня они с ним расстанутся, и очень надолго.

Только после второго дня пути, когда к вечеру обоз добрался до Забитицкого погоста – начала владений Хольмгарда, – Хельга, свыкнувшись с мыслью о спутниках, спросила у Видимира, что они собираются там делать.

– Ты же не хочешь сказать, что ты собираешься там делать, – ответил Видимир, вернувший свой независимый, несколько вызывающий вид. – Так и я не скажу.

– Эйрик отпустил меня погостить у госпожи Сванхейд. – Теперь не было смысла изображать невесту; Хельга даже раскаялась, что дразнила Видимира и тем, возможно, подтолкнула к этой поездке. – Она еще прошлой зимой меня звала к себе. И теперь, когда ее дочь… – Хельга прикусила язык.

– Что там ее дочь?

– Вышла замуж, – нашлась Хельга, считавшая, что о смерти Мальфрид ему незачем знать, – ей одиноко. Поэтому она меня звала.

– Ну а меня она не звала, однако я не позволю этому рыжему ублюдку украсть у меня невесту.

«Ты дурак!» – чуть не сказала Хельга, но сдержалась: она сама, получается, и выставила его дураком, заморочив ему голову своим якобы обручением с Логи.

Она была почти уверена, что так и будет, но все же говорить об этом посторонним было преждевременно.

– Если ты хочешь видеть меня своей невестой, вам с твоим отцом нужно ехать не в Хольмгард, а в Силверволл и к Эйрику в Озерный Дом!

– Мы и в Хольмгарде найдем себе дело.

– Какое же?

– Может быть, спросим у людей – не устали ли они жить под властью женщины? И тогда… – Видимир слегка наклонился к Хельге, и она вдруг заметила, что теперь он на несколько пальцев выше ее. – Ты сама поймешь, за кого тебе стоит выйти, чтобы стать княгиней в Хольмгарде!

Хельга лишь фыркнула, выражая недоверие, но отошла с тревогой на душе. Похоже, Несвет не отказался от притязаний на наследство Олава…

Неужели у него и правда что-то может выйти?

* * *

Дальше ехали по Мсте – сперва на север, а потом, следуя руслу реки, повернули на запад. Селения по берегам принадлежали уже не мере, а словенам; и здесь еще попадались мерянские избы с высокими, шалашом, крышами, но больше было низких изб с навесом перед входом. Нередко у реки виднелись словенские родовые могилы, высокие и округлые. Хельга с любопытством прислушивалась к почти незнакомой речи, зато Несвет и Видимир общались с жителями свободно. Несвета здесь хорошо звали и уважительно именовали боярином, а кое-где и князем, имея в виду его княжеское происхождение. Род его матери был хорошо известен и уважаем на Мсте, и почти в каждом селении, узнав, кто едет, Несвета с сыном зазывали в гости, и седобородые старейшины уважительно подавали ему свежий каравай хлеба с солью в выемке верхней корки. Поэтому в погостах Несвет почти не ночевал, оставался в ближайшем селении, а потом утром нагонял обоз.

– Так и должно быть, – сказал сестре Хедин. – Раз уж Олав когда-то решил жениться на словенке, он выбрал девушку из самого знатного рода. А ты думала, он ее в лесу под елкой нашел?

Вернее было бы сказать, что раньше Хельга вовсе об этом не думала, но теперь ей пришлось признать про себя, что Несвет не зря хвалится знатностью рода. Но держалась она с ним и Видимиром по-прежнему холодно, чтобы не подогревать их надежды.

Через несколько переходов берега Мсты стали высокими и крутыми. Хельга изумленными глазами оглядывала обрывистые склоны, одетые камнем-известняком, и скалы над руслом. Опытные путники рассказали, что здесь ложе Мсты перекрывают пороги, которые летом, по открытой воде, причиняют немало неприятностей, их приходится объезжать по берегу, разгружая лодьи. Пороги шли уступами, и даже под снегом их кое-где было заметно – сани спускались будто по ступеням огромной лестницы. Летом здесь бурлит над грядами камня широкая полоса желтой пены.

– Это, наверное, была лестница, где ходили великаны, – говорила Хельга брату. – Давным-давно, пока людей еще не было.

Река и здесь была довольно широкой, а ближе к устью, дней через десять, раскинулась на несколько перестрелов. Здесь, как сказал Регинмод, летом свободно проходят даже большие лодьи.

Всего до Хольмгарда предстояло проделать по Мсте двенадцать переходов или около того, и с каждым днем пути Хельга все нетерпеливее ждала его окончания. Она очень устала от дороги, продолжавшейся почти месяц, оставленные позади переходы и погосты слились в памяти. За день на санях она коченела от холода и неподвижности, ночью, вынужденная спать в одежде, не могла толком отдохнуть. Кожух, из которого она почти не вылезала, так давил на плечи, что они, кажется, уже согнулись, как ветви березы под снегом. Не раз и не два Хельга пожалела тайком, что дала себя уговорить и пустилась в эту поездку, но, конечно, не подавала вида. Прежняя скука домашних зим теперь казалась благом – зато дома тепло уютно, безопасно, рядом вся родня. А здесь – волчьи следы на снегу и вой по ночам, пугающий лошадей. Страшно было даже подумать, что когда-то придется проделать этот путь в обратном направлении, и тем не менее она уже скучала по оставшимся дома родным. Прошлой зимой, когда Эйрик возил ее в Видимирь, она в это время уже подъезжала к дому, а теперь и не доехала до места!

– Лучше понимаю, какая мужественная женщина наша мать! – лишь однажды сказала она Хедину, когда их больше никто не слышал.

Устав сидеть в санях, Хельга для разнообразия ехала за спиной у брата, на крупе лошади, прислонившись головой к его спине.

– Но даже она проделала этот путь только в одну сторону! – с сочувствием сказал Хедин. – Я дивлюсь, как ты хорошо держишься. Мы-то привычные, но девушка – совсем другое дело.

– Ну а что делать – если я запла́чу, от этого легче не станет.

– Можно повернуть назад, – предложил Хедин, и оба они засмеялись так громко, что Видимир, ехавший со своим отцом впереди, оглянулся.

– С нашей матерью не было брата, – добавила Хельга. – О ней было некому позаботиться. И она не знала, что ждет ее впереди…

«Как будто