Проклятие призрачного воина - Наталья Николаевна Александрова

подминала рынок амулетов под себя, и однажды утром его нашли в офисе с несколькими огнестрельными ранами. Прямо на трупе валялись несколько амулетов – от дурного глаза и от вражеских козней. Судя по всему, они ему не помогли.

Восточная девушка Зульфия исчезла в неизвестном направлении, прихватив часть готовых амулетов, видимо, в надежде, что они помогут ей начать новую жизнь.

Тимофей решил, что эта сфера деятельности чересчур опасна, и переквалифицировался в восточные целители. Еще в бытность инструктором по туризму он освоил спортивный массаж, а в дополнение к нему обучился у знакомого бурята нескольким заклинаниям, которые тот выведал у своего дедушки-шамана.

На этом поприще Тимофей добился больших успехов: приоделся, купил кое-что из мебели и женился на разбитной массажистке Ирине. Он уже подумывал о том, чтобы поменять свою комнату в коммуналке на отдельную квартиру (конечно, с доплатой), но тут на его пути снова возникла влиятельная якутская группировка, которая теперь подминала рынок альтернативной медицины.

Тимофею доходчиво объяснили, что заклинания якутских шаманов гораздо действеннее, чем бурятские, после чего он пару недель пролежал в больнице с множественными переломами и решил снова сменить профиль. На этот раз Тимофей перешел работать в автосервис.

Пока он лежал в больнице, массажистка Ирина освоила эротический массаж и переехала в загородный дом одного из клиентов, солидного, процветающего бизнесмена. Тимофей по этому поводу не слишком расстроился, потому что в больнице успел познакомиться с Лидией, которая лежала в той же больнице с переломом левой руки.

В это время их с Симой пути разошлись, и она не знала, как в дальнейшем развивалась карьера Тимофея и какие виражи совершила его бурная личная жизнь.

– Вообще, дядя Тимоша, я не в гости пришла, – сообщила Сима с тяжелым вздохом. – У меня неприятности, и придется какое-то время здесь пожить.

– А что? Живи! – Тимофей развел руками. – Я не возражаю, даже веселее будет! Остальные-то соседи все разъехались. Комната твоя в порядке…

Сима прошла по темному коридору, открыла ключом дальнюю дверь и вошла в комнату.

Когда-то в этой комнате жила ее бабушка, и Симе казалось, что здесь все еще незримо присутствует ее душа и пахнет чудесными бабушкиными пирожками. Симина бабушка пекла замечательно, и когда внучку привозили к ней, она первым делом надевала на Симу маленький передник и строго говорила:

– Ну, Симсимка, сейчас мы с тобой будем тесто месить…

И они месили с бабушкой тесто, готовили начинку, ставили противень с пирожками в духовку, а пока те пеклись, бабушка показывала ей старинный фотоальбом в малиновом бархатном переплете с серебряными застежками.

В этом альбоме хранились удивительные фотографии, словно тронутые туманом времени, – дамы в шляпках с вуалями, господа в смешных сюртуках…

Бабушка смотрела на этих людей как на хороших знакомых и рассказывала Симе истории из их жизни так, как будто эти истории случились только вчера.

Потом она спохватывалась, восклицала в притворном ужасе, что пирожки, наверное, сгорели, и бежала на кухню. Пирожки у нее никогда не подгорали, они получались румяные, с чудной ароматной корочкой, и бабушка с внучкой пили чай из больших темно-синих чашек с этими пирожками и с удивительным маковым печеньем, какого Сима не пробовала больше нигде и никогда.

Когда бабушка умерла, выяснилось, что она оставила свою комнату Симе, и Сима, которую тогда обуяло стремление к самостоятельности, переехала в нее. Хотя, признаться, и выбора-то у нее особого не было. Не переезжать же к матери в загородный дом к черту на кулички?..

И вот она снова стояла в этой комнате…

Прежде бабушкина комната казалась ей очень большой и красивой, полной каких-то таинственных уголков, где можно было так замечательно прятаться. Теперь же она видела, что эта комната не так уж велика, очень запущена, а все, что в ней есть красивого, – это высокая печка в синих голландских изразцах.

Мебель была старая и самая простая – шкаф, комод, диван с продавленными пружинами. На стене висело мутноватое зеркало в деревянной раме, кое-где проеденной жучком. Когда Сима жила здесь, она только-только начинала работать, у нее не было денег на то, чтобы сделать хоть какой-то ремонт и сменить обстановку. Теперь с деньгами обстояло еще хуже.

В общем, картина складывалась безрадостная.

Она оказалась в мрачной коммуналке, с работы ее чуть не уволили, да еще и полиция проявляла к ней нездоровый интерес…

Не успела Сима как следует себя пожалеть, как в дверь деликатно постучали.

– Симона! – донесся из коридора голос Тимофея. – Ты там жива?

– Я в порядке, дядя Тимоша! – ответила она недовольно. Ну что такое, даже погоревать спокойно не дадут!

– А если жива, так приходи ко мне чай пить! У меня к чаю сырники есть, очень вкусные.

Сима неожиданно почувствовала зверский голод. Да что же это такое? Обедала же сегодня в итальянском ресторане с Кириллом! Наелась под завязку, а вот поди ж ты, такое чувство, что сто лет голодала. Нет, определенно, это нервы. Надо брать себя в руки, а то можно и растолстеть. Но это потом, с завтрашнего дня, а пока почему бы не выпить чаю с Тимофеем? По прежним временам она помнила, что характер у соседа хороший, легкий, и нужно с самого начала установить с ним добрососедские в буквальном смысле отношения…

Сима причесалась, улыбнулась себе в бабушкино зеркало и отправилась к Тимофею.

За годы, что она его не видела, комната Тимофея очень изменилась. Видимо, каждая из его многочисленных жен оставила здесь какой-то след, частицу себя.

Сима помнила календарь с видами Фудзиямы (память о турфирме и бухгалтере Оксане), помнила сибирского божка из красивого сиреневого камня (из тех времен, когда Тимофей был камнерезом), помнила восточный коврик, оставшийся после свободолюбивой женщины Востока Зульфии. Но теперь здесь было много новых необычных вещей – на столе стоял странный кристалл на подставке, внутри которого искрился и переливался таинственный свет, с ним соседствовал чугунный чертик с нахально высунутым языком. На стене висела яркая расписная маска с серебристыми бубенчиками, а рядом с ней – совсем непонятный предмет: красный бархатный вымпел с надписью золотыми буквами: «Победителю седьмого чемпионата УВДЛО по СС».

– А что это такое? – удивленно спросила Сима, показав на вымпел.

– А, это Галя забыла, – отмахнулся Тимофей.

– Что, еще одна жена?

– Ну да…

– А что такое «УВДЛО по СС»?

– Это чемпионат Управления внутренних дел Ленинградской области по стендовой стрельбе.

– Ух ты! – восхитилась Сима. – Так она отлично стреляла?

– Ну, не то чтобы она… – Тимофею явно захотелось сменить тему, и он, достав из холодильника миску с какими-то необыкновенными котлетами, смущенно проговорил: – Вот, угощайся… Извини, что