Одержимость мажора - Мила Реброва

На этом он уходит, оставляя последнее слово за собой. Хочу броситься за ним и отдать деньги, но что-то меня останавливает. Знаю ведь, что не возьмет их обратно. Скорее, демонстративно порвет и выкинет в мусорку.

Они ему не нужны, а мне лишними не будут.

Так просто взять их…

Начинается ломка. Внутренняя борьба между совестью и нуждой. Уговариваю себя, что он даже не видел, взяла ли я эти деньги, могу потом сказать, что не стала. Ненавижу свою жизнь! Почему я должна делать такой выбор и чувствовать собственное унижение? Бесит то, что я начинаю склоняться к мысли о том, что ничего зазорного не происходит. Поговорила с ним – и пятерка в кармане. Десять встреч – это же пятьдесят штук! Огромные бабки!

Сколько бы я за них пахала при обычных обстоятельствах.

Нет, нельзя. Если мама узнает, она с ума сойдет. Не простит меня. Будет себя винить, что я пошла на подобное ради семьи.

Краснею, все-таки пряча купюру в кошелек. И почему я сразу о сексе подумала? Стыдоба какая. И всё же интересно, за что бы платил мажор? Неужели так просто заработать, выполняя его дурацкие прихоти?

Мне даже посоветоваться не с кем. Никому не могу рассказать о том, что происходит между мной и Мирзоевым. Я бы сказала – ничего. Но зачем врать самой себе? Он пытается меня купить.

Отработав смену, приезжаю домой, и всё еще полна решимости забыть о мажоре.

Мама вяло перебирает какие-то бумаги, считает что-то на калькуляторе. Брат уже спит, и она сидит в полутьме.

– Опять глаза портишь? – упрекаю без особого напора. Знаю, что бесполезно.

– Да ладно, это ерунда, – машет она на меня рукой, особо не вникая в разговор, возится со своими бумагами.

Пока я расстилаю белье на раскладушке, она складывает бумаги в стопочки.

– Чем-то помочь? – подхожу к ней, думая, как бы отдать пять тысяч. Выдам за премию в магазине, мама поверит.

– Да, завтра надо на почту зайти, заплатить за квартиру, – подает мне квитанцию, – за предыдущий месяц, а за этот пока не будем, денег нет, – закусывает губу, вздыхая.

– А сколько надо? – смотрю на цифры, понимая, что могу частично погасить долг. – Мам, я заплачу. Мне премию дали в магазине.

Она дергается, поворачиваясь ко мне.

– Правда? Ой, как хорошо. Если тебе самой ничего не надо, заплати. Взрослая какая ты у меня, – тянется ко мне, принимая в свои объятия.

Меня тянет реветь. Сколько можно считать копейки? Почему мы должны страдать, когда толстосумы тратят баснословные суммы, чтобы обеспечить себе такую жизнь, когда их дети просто так швыряют пятерки? Ездят на крутых тачках, одеваются в крутые бренды, живут припеваючи.

Я не виновата, что мир так устроен, что кому-то всё, а кому-то – ничего! Мой брат не виноват. Он ведь может умереть, если я не помогу ему. Государство не выделяет субсидию, а сын какого-нибудь богача получил бы самое лучшее лечение из возможных.

Это неправильно.

Ужасно несправедливо.

Вытираю слезы и принимаю окончательное решение.

Отойдя от мамы, беру телефон и пишу СМС. Руки не слушаются, едва хватает сил попадать пальцами в строчки.

«Я согласна».

Жду с трепетом, кусая губы. Телефон словно жжет пальцы.

Ответ приходит незамедлительно.

«Утром отвезу тебя в универ».

Глава 9

Ника

Уговорив себя не хамить, а вести вежливо, наспех одеваюсь в черную толстовку и джинсы. Так волновалась вчера и терзалась, что не смогла толком выспаться, вследствие чего опаздывала уже на десять минут! Мирзоев наверняка решит, что я специально… Ну и черт с ним! Пусть думает что хочет. Сам хотел купить время со мной, о том, чтобы угождать ему, не было и речи, так что пусть ждет.

– Ника, всё в порядке? Ты какая-то несобранная сегодня, – замечает мама, когда я хватаю яблоко и бегу к двери, чтобы обуться в кеды.

– Опаздываю, мам, – кидаю ей. – Задержусь сегодня, не жди меня, сразу пойду на смену в магазин, – выдаю свои планы и выхожу за дверь. На полном ходу мчусь вниз, так как лифт допотопных времен ползет с черепашьей скоростью, и вылетаю из подъезда, перед которым припаркован джип Мирзоева, на который он и опирается, ожидая меня.

Чувствую себя донельзя смущенной и, как всегда в таких ситуациях, включаю самозащиту и веду себя нагло. Молча иду к пассажирской двери, жуя на ходу свое яблоко, и с трудом забираюсь на высокое сиденье. В машине пахнет кофе и выпечкой, видимо, мажор успел позавтракать, пока ехал ко мне. Салон просторный и чистый.

– Говорят, большим размером машины мужчины пытаются компенсировать маленький размер своего достоинства, – вырывается из меня словесный шлак, стоит парню сесть рядом.

«Жуй свое яблоко, идиотка!» – кричит на меня внутренний голос.

– И тебе привет, – лишь тихонько смеется мажор, и не думая обижаться на мои слова. – Поверь мне, Губастая, с размером у меня всё отлично, могу продемонстрировать, если хочешь, – приподнимает он игриво брови.

– Спасибо, поверю на слово, – кровожадно делаю последний укус уже надоевшего яблока.

– Ты завтракала? – спрашивает он, вдруг меняя тему.

– Нет, я проспала, – отвечаю честно, слишком удивленная нормальностью вопроса и тона.

– Возьму на заметку не злить тебя по утрам, – тянется он на заднее сиденье и, взяв крафт пакет, ставит его мне на колени. – Бери и ешь.

– Но…

– Молча и без пререканий, забыла уговор? – тут же перебивает меня он, заводя машину. Я лишь вздыхаю, доставая из пакета стакан латте и круассан. Представить страшно, сколько стоит эта роскошь из известной кофейни, на которую я даже взгляда не бросаю, так как знаю, какие там кусачие цены. Кидаю в пакет недоеденное яблоко и приступаю к завтраку. Раз уж Мирзоев старался и купил мне его, кто я такая, чтобы отказываться?

– Откуда ты знаешь, что клубничный – мой любимый? – откусив кусочек кулинарного шедевра, спрашиваю я. Слоеное тесто просто тает на языке, а густой клубничный джем на вкус словно свежая ягода.

– Я много чего знаю, Губастая, – бросает он хищный взгляд на мои губы, которые я облизываю, сделав глоток кофе идеальной температуры.

– Долго будет длиться наш уговор? – меняю я тему. Слишком уж смущающие его взгляды. – Учти, ничего кроме общения тебе не светит, я уже говорила, что я…

– Не шлюха. Я помню, – снова прерывает он мой очередной словесный шлак. Но не уточнить я же не могла? Мало ли что гуляет в его безумной мажорной голове. – А по срокам посмотрим, – лишь пожимает он плечами. – У тебя что, есть предложения