Северный пламень - Михаил Голденков

Король оглядел окружающих. Офицеры закивали головами в знак согласия. «В самом деле, удивительно, — подумал при этом Кмитич, — где еще такая странная вольность есть?»

— К черту такого короля! Таким образом нам будет легче сбросить его с трона в самой Польше, — поддержал короля Лещинский. Карл вновь повернулся к нему:

— Господин Лещинский!

— Так, Ваше величество?

— Королем Польши будет сын Яна Собесского Якуб Собесский как истинный наследник. Как только мы сбросим этого узурпатора Фридриха с незаконно занимаемого им трона, его займет обязательно Якуб! Фридрих датский хотя бы объявил мне войну! А этот кузен, как грабитель, забрался в мое королевство! И наш юный датский Фридрих с ним заодно! Позор!

«Наш юный Фридрих, — усмехнулся про себя Кмитич. — Королю Швеции самому едва сравнялось восемнадцать лет!»

— Вначале мы навестим нашего датского друга и научим его кое-каким манерам! — продолжал излагать свой план действий Карл. — Вы со мной, господа? — тонкие губы Карла усмехнулись, впрочем, весьма приветливо. Он словно приглашал всех на охоту.

— Так, мы с вами, — уверенно кивнул головой Лещинский, отвечая и за себя, и за Кмитича.

— Слышал о вашем отце! — вновь взглянул на Кмитича Карл. — Он ведь подписывал Унию со Швецией вместе с Радзивиллами, так?

— Так, Ваше величество, — поклонившись, ответил Кмитич.

— И был, как мне рассказывали, азартным охотником, отважным и удачливым полковником?

— Так.

— Ну так берите мой батальон, господин Кмитич! — вновь улыбнулся король, повысив голос. — У меня в Вестманландском полку один батальон без командира! Кстати, второй командир там — ваш земляк Сигизмунд Врангель!

— Э-э, — Микола явно опешил, — я, правда, Ваше величество, здесь по другим обстоятельствам…

— Они изменились! Поможете мне с Фридрихом?

— Так, Ваше величество, — вновь слегка поклонился Кмитич, уже слабо соображая, про какого именно Фридриха идет речь…

— А почему ваш хороший друг Кароль Радзивилл поддерживает не меня, а этого саксонского выскочку? Извините за крепкое слово.

Микола несколько удивился хорошим познаниям Карла о делах в Литовском княжестве. «Не такой уж он и юный самодур, любящий одну охоту и состязания! Информирован верно…» Кмитич смутился.

— Видите ли, Ваше величество, тут дело даже не столько в том, что Фридрих обещал Каролю новые вольности для Литвы, сколько в том, что Радзивиллы Несвижской линии всегда считали своим долгом, даже наперекор желанию, поддерживать Корону. Ведь Кароль не голосовал за…

— Много слов, князь! — похоже, Карл не любил длинных монологов своих подданных. — Пока ваш друг не перейдет на мою сторону, он для меня такой же враг, как и ваш тупица Фридрих. Так ему и передайте. Надавите на Несвижского князя, или мои солдаты надавят штыками на него. Все, господа, — Карл оглядел всех несколько смущенным взглядом, — собираемся и немедля отплываем!..

Карл покидал Стокгольм, в который ему уже не суждено было возвратиться. Толпа народа провожала своего молодого монарха, плача и выкрикивая добрые пожелания пути и победы. Сенату было перепоручено управление государством. Сам же Карл желал теперь заниматься только войной.

Кмитич вместе с Лещинским и королем взошел на борт самого большого линейного корабля шведского флота «Король Карл», оснащенного сто двадцатью пушками различного калибра. Водоизмещение этого корабля составляло 2730 тонн… На морском ветру на всех трех мачтах развевались огромные голубые полотнища с золотистым крестом… Тут же в порту на борт грузовых кораблей подъемными кранами загружали королевских коней из баркасов.

— Красота! — восхищался красным красавцем-кораблем с позолоченной скульптурой на носу Микола, любовно гладя по фальшборту это произведение искусств морского дела. В оршанском князе, наверное, «умер» моряк, а не воин. Он любил путешествия и мореплавания, а вот отправляться в Данию, чтобы «отшлепать» зарвавшегося датского короля, у него никакого желания не было…

Едва вступив на палубу, Карл сорвал с головы и бросил в море парик, обнажая свои торчащие дыбом каштановые вихры, и весело крикнул:

— Эту ненужную и последнюю деталь, связывавшую меня с мирным прошлым, пусть уносит вода!

Лещинский усмехнулся. Он был тоже без парика, в своей красной четырехугольной польской шапке со свисающими позолоченными кистями.

— А я бы не хотел рвать пуповину, связывающую меня с мирным прошлым, — тихо сказал он Миколе.

— Ох, Станислав! — покачал оршанский князь головой. — Будь моя воля, я бы сейчас прыгнул в воду за этим париком, если от него в самом деле зависит мир. Как можно любить войну?

— Думаю, Карл как раз тот человек, который очень быстро решает такие проблемы, — негромко отвечал Лещинский, украдкой наблюдая за шведским королем, — этот юноша, как Александр Македонский, способен одним ударом разрубить Гордиев узел. Вам не кажется, пан Микола?

— Думаю, что вы правы, пан Станислав. Это в самом деле так. Главное, чтобы этот хлопчик не увлекся войной, как в его годы увлекаются девушками…

Командовать десантом шведский король поручил генералу графу Карлу Густаву Реншельду. Решено было осадить Копенгаген с суши и с моря. Генерал был поражен дерзостью плана, но принял его. Шведский флот стремительно пересек пролив и уже вплывал в воды Датского королевства. Ну а на борту «Короля Карла» под скрип и стон канатов и снастей Микола и Лещинский все еще обсуждали свои собственные «хатние справы».

— Почему так много поляков проголосовало за этого проходимца Августа? — спрашивал Микола Станислава.

Тот иронично усмехнулся:

— Мой друг! Польская шляхта более всего гордится своим Белым орлом, своей шляхетской честью. Но уверяю, за хорошие гроши эти крикливые паны продадут Белый орел не задумавшись, а за дополнительную плату — продадут и честь шляхетскую. Гроши… Я никогда их не считал и не смотрел на них как на Бога. Гроши привели к тому, что шляхта польская вырождается, мой друг. Вот такие дела! Нет у нас притока свежей крови, зато есть «Книга хамов», которая защищает нас от этого свежего притока. В результате много таких гнилых людей, что за деньги сделают все что угодно. Даже проголосуют за самозванца. Свободы и права! — Лещинский усмехнулся. — Какие, к дьяволу, свобода и права, Микола! Вседозволенность и безнаказанность — вот что сейчас является правом наших зарвавшихся чванливых гордецов! Нам нужны реформы.

— Верно, — Микола с удовольствием подставил под морской ветер свое лицо. Корабль шел вперед на всех парусах. — Нужно приблизить нашу экономику к шведской. Посмотри! У них все организовано лучше, за счет и более строгих, но справедливых законов! Тут вот так просто не выхватишь саблю и не зарубишь обидчика. А у нас даже на сейме некоторые хватаются за оружие. Позор! Это они хамы, а не те простые люди, перед кем эти настоящие хамы куражатся, демонстрируя свое происхождение и «права».

— Согласен, — кивнул своими стоящими дыбом волосами Лещинский, — смотри, какие в Швеции продуктивные военные реформы, повысившие боеспособность армии! И они не ограничились реформами лишь одного Густава Адольфа, но и нынешний Карл ввел новую систему комплектования войск в Швеции, поселенную.

— А в чем она заключается? — Микола меньше Лещинского разбирался в военных тонкостях.

— Основные расходы по содержанию войска покрываются у них за счет доходов от земельных владений, как частных, так и государственных. Частные и общинные крестьянские земли подразделяются на одинаковые по доходности участки, причем так, что доход от такого участка достаточен для содержания одного солдата. Один такой участок объединяет группу крестьянских хозяйств — роту. Каждая рота обязана содержать одного солдата-пехотинца. За это крестьянские хозяйства освобождаются от налогов. В кавалерии, правда, все чуть иначе. Такой принцип комплектования вооруженных сил позволяет Швеции содержать хорошую армию. Не знаю, как сейчас, но три года назад численность армии составляла шестьдесят тысяч человек. А в военное время она возрастает за счет рекрутских наборов. Кроме того, у них имеются и наемные войска. Королевская гвардия, драбанты, и артиллерия комплектуются наемниками.

— Нам о таком можно пока что только мечтать, — горько усмехнулся Микола, глядя вниз, на воду.

— Так, — печально кивнул Станислав, — у нас черт ногу сломает! Нам реформы нужны не меньше, чем царю Петру. Вот сбросим этого заморского делягу Августа и сразу же возьмемся за переустройство нашей отчизны… Но вот что удивительно и что вдохновляет: сейчас даже большие деньги не заставят поляков, по крайней мере, многих из них, поставить свою подпись под именем Фридриха Августа…