Я не Монте-Кристо (СИ) - Тоцка Тала

— Когда ты получишь деньги Фон-Росселей, к тебе из невест очередь выстроится, Ермолаев сразу заткнется и первым на поклон прибежит. А так придется тебе из его рук есть, оно тебе надо? Может, тебе совсем другая нужна, да вон хоть и Саломия, хорошая девочка, а что небогатые они, это даже к лучшему, Елагины никогда ни на кого не оглядывались, все женились только по любви.

— Мне Марина нужна, — упрямился Никита, — и она меня любит, а мы теперь должны прятаться, как шпионы.

— Что ж тогда не женился, раз была нужна? — насмешливо спрашивал отец, давая понять, что разговор окончен, а Никите и возразить было нечего. В одном он не мог не согласиться с отцом — в их семье мужчины женились исключительно по любви.

Отец, генеральский сынок, забив на все условности, женился на такой же «бродяжке», по выражению бабки, и генерал Елагин слова поперек не сказал. Никита не был уверен на сто процентов, но если отец и имел связи на стороне, он очень умело это скрывал, матери не в чем было его упрекнуть, разве что в излишней резкости.

Что касается самого старшего поколения Елагиных, там вообще была какая-то темная история, Никиту в нее не посвящали, но он случайно подслушал разговор родителей, отношения у молодых деда с бабкой начались в неформальной для того времени обстановке, и потом бабка нашла деда, предъявив ему рожденного сына, и потребовала жениться в ультимативной форме. Времена тогда были такие, что дед вполне мог лишиться должности и погон за аморалку, потому скоренько женился, что, впрочем, не помешало ему потом прожить с женой душа в душу много лет. Жаль, что Никита теперь не мог его расспросить, а в том, что бабка будет молчать, как пленный партизан, он даже не сомневался, потому и не спрашивал.

Никита снова покосился на сидящую рядом и старательно изображающую сон Саломию. Притворяется, он уже понял, когда заметил, как та приоткрыла глаза, а потом снова быстро зажмурилась. Может, Маринка все-таки права и эта невозможная девчонка просто хорошая актриса? Как бы это облегчило ему жизнь, кто б только знал…

— Выходи, — распахнул дверь, Саломия тут же открыла глаза. Говорил же, притворяется…

Хоть не стала препираться и требовать отвезти ее в университет, Никита тогда просто взял бы за шиворот и отволок в бар. Видимо, девчонка почувствовала его настроение и молча последовала за ним. Никита заказал кофе и кивком указал на дальний столик. Прямо образец покорности и послушания сегодня его жена! Решила сыграть роль кроткой овечки, чтобы усыпить его бдительность?

Но глядя на старательно зализанный «хвост» и костюм, скрывающий все, что нормальные девушки, напротив, стараются подчеркнуть, он лишь вздохнул. В таком виде не мужчин завоевывают, а улицы метлой метут, теория притязания Саломии на пожизненный статус его супруги вновь трещал по швам.

— Ну что, давай решать, как мы с тобой будем жить, Саломия, — Никита обперся локтями о стол и положил подбородок на сплетенные пальцы.

Ответа не последовало, Никита несколько минут смотрел на изящные пальцы, перебирающие салфетку, не выдержал, отобрал. Она снова потянулась за салфеткой и принялась ее комкать, заламывая края, пришлось отобрать снова.

 — Я задал тебе вопрос, — как ее можно вытерпеть, эту Саломию?

Она вопросительно вскинула брови и не удержалась от колкого:

 — Ты такой нервный, как ты умудряешься вести бизнес?

Ясно, девчонка решила над ним поизмываться, не стоит поддаваться на эти провокации.

 — Это ты матери нажаловалась, что я не даю тебе денег?

Изумление в серых глазах было таким неподдельным, что Никита снова засомневался. Мать устроила ему выволочку за то, что он до сих пор не решил вопрос с карманными деньгами для своей жены, а у него никак не получалось заскочить в банк за картой, точнее, он о ней просто забывал. Похоже, Саломия и правда ни при чем, родители считали, что коль у Никиты есть собственный доход, содержать жену он должен самостоятельно. Ну конечно, ведь это он в итоге окажется конечным бенефициаром грандиозной аферы с наследством! Впрочем, Никита не возражал, вряд ли ему слишком дорого обойдется непритязательная Саломия…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

 — Возьми,  — положил перед ней банковскую карту,  — это моя карточка, я буду видеть, когда у тебя заканчиваются деньги и периодически ее пополнять. Надеюсь, ты не планируешь меня разорить?

 — Мне не нужны твои деньги,  — быстро сказала Саломия, отодвигая карту,  — мне от тебя вообще ничего не нужно.

 — Смотри-ка, голос прорезался,  — насмешливо посмотрел он на сидящую напротив девушку. И почему ее все называют его женой, когда она ему никто? И почему у него именно этот факт вызывает такие неприятные чувства? Что она ему никто... — С моими друзьями тебе общаться ни к чему, но вот на приемы к друзьям родителей и на приемы, связанные с бизнесом, мне придется тебя брать, поэтому будь добра, потрать мои деньги на приличную одежду. Вот телефон стилиста, она тебе поможет.

Банковская карта с визиткой вновь поползла по поверхности стола в сторону Саломии.

 — Это стилист твоей девушки?  — ровный голос чуть дрогнул, и Никита заинтересованно подтянулся. Кстати, почему она ни разу не назвала Марину по имени?

 — Да, тебя это смущает?

 — Без разницы. Просто мне не нужен стилист, мне нужен список магазинов, которые предпочитает твоя девушка.

 — Зачем?  — удивление Никиты было вполне искренним.

 — Чтобы случайно не купить одинаковые с ней вещи,  — Саломия говорила с таким видом, будто Никита Елагин был непроходимо туп, и объяснять ему все надо на пальцах.

 — Хорошо, я сброшу тебе список магазинов на телефон. Не сочти за резкость, но хотелось бы напомнить тебе, что не стоит одеваться на рынке и в секонд-хенде, как ты привыкла, постарайся выбрать одежду, соответствующую моему статусу.

А здесь он, похоже, попал в цель, его договорная жена вспыхнула от обиды, щеки покраснели и глаза тоже. Ему удалось все-таки ее пронять. Но хоть это была победа, почему-то радости ему она не добавила, наоборот. Почувствовал себя козлом.

 — Давай договоримся, что ты не будешь своим поведением создавать мне лишние проблемы со стороны родителей,  — Никита начал говорить, чтобы заглушить внезапно проснувшуюся совесть. А она и правда едва не ревет напротив. Да уж, не стоило перегибать палку и тыкать ее убогими шмотками…  — Ты будешь завтракать в общей столовой, можешь на кухне, а ужинать, по возможности, со всеми. Мы будем создавать видимость дружеских отношений, за это можешь просить у меня бонусом что-нибуть отдельно. Подумай, чего тебе хочется.

 — Поскорее с тобой развестись,  — тут же прилетело в ответ, Никите даже смешно стало.

 — Поверь, Саломия, я хочу этого не меньше. Но от нас с тобой здесь ничего не зависит, так что предлагаю подстроиться под обстоятельства и не портить жизнь друг другу.

 — Тогда ноутбук.

 — Ноутбук? У тебя ведь телефон уже додыхает. Я думал купить тебе телефон, вот только чтобы ты сама выбрала модель. Тебе какие нравятся?

 — Нет, мне ноутбук нужнее, у меня курсовая скоро, я ее у подружки набираю, у Кати, очень неудобно,  — Саломия подняла на него умоляющий взгляд, и Никиту снова кольнула совесть. Ладно, будет ей ноутбук, а с телефоном он тогда сам определиться, нечего его позорить этими дровами.

 — У тебя есть какие-то предпочтения по параметрам? Тебе только для учебы?

 — Я не разбираюсь. Можно самый простой, чтобы я могла тексты набирать. Мне, конечно, фотошоп хотелось бы, но это нужен компьютер, наверное, это дорого…

 — Послушай, скажи честно, — Никита оборвал ее и внимательно всмотрелся в глаза, — тебе ведь на самом деле не нужны эти деньги за наследство, я же вижу. Зачем тебе все это понадобилось? Тебе я понадобился?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

 — Ты, конечно, великая ценность, Никита Елагин, — она смотрела открыто, глаза не бегали, и Никите приходилось ей верить, — но я действительно согласилась из-за денег. Только ты прав, мне не нужна ни одежда, ни телефоны, а деньги. Много денег. Я хочу уехать учиться за границу, вылечить бабушку, отвезти ее на море, я и сама там не была шесть лет. Я очень рада, что у нас все временно, и надеюсь, это время пролетит быстро. Хорошего тебе дня, Никита.