Под музыку русского слова - Ольга Харламова

Современники попадали под влияние его чарующих строк, его декламации, а когда поэта не стало, образы, созданные им, продолжали волновать сердца и умы, пробуждать мысль.

Чу, кричит буревестник!.. Крепи паруса!И грозна, и окутана мглою,Буря гневным челом уперлась в небесаИ на волны ступила пятою.В ризе туч, озаренная беглым огнемЯрких молний, обвитых вкруг стана,Мощно сыплет она свой рокочущий громНа свинцовый простор океана.Как прекрасен и грозен немой ее лик!Как сильны ее черные крылья!Будь же путник, как враг твой, бесстрашно велик…

Вполне возможно, что Максим Горький был знаком с этим стихотворением, прежде чем написал своего знаменитого «Буревестника».

Смею предположить, что тема женской красоты, трогательно прозвучавшая у Надсона в двух его стихотворениях, написанных в разные годы, но с одним названием — «Дурнушка», была подхвачена и получила развитие в блистательном стихотворении Николая Заболоцкого — «Некрасивая девочка».

Бедный ребенок — она некрасива!То-то и в школе, и дома онаТак не смела, так всегда молчалива,Так не по-детски тиха и грустна!Зло над тобою судьба подшутила:Острою мыслью и чуткой душойЩедро дурнушку она наделила —Не наделила одним — красотой!..Ах, красота — это страшная сила…

…Пусть гордо не пленит собоюТвой образ суетных очей,Но только мысль живой струеюВ головке билась бы твоей…

В январе 1886 года вышло второе издание стихов Семена Надсона, а в марте — третье. В апреле поэт устраивает еще один вечер в пользу литературного фонда в Киеве, и опять большой успех!

Наперекор грозе сомненийИ тяжким ранам без числаЖизнь пестрой сменой впечатленийЕще покуда мне мила.Еще с любовью бесконечнойЯ рвусь из душной темнотыНа каждый отклик человечный,На каждый проблеск красоты.Чужие стоны, скорбь чужаяЕще мне близки, как свои…

Из Киева Надсон переезжает в Ялту и вскоре после прибытия получает радостное известие, что Академией наук ему присуждена Пушкинская премия в 500 рублей. Он счастлив и горд.

К сожалению, счастье и несчастье — одновременно. Болезнь продолжает прогрессировать.

Нет, в этот раз недуг мне не солжет:Я чувствую, как отлетают силы;Смерть надо мной, она стоит и ждет…И я — на рубеже могилы…

Состояние больного характеризуется как «печальное»: каверны в легких, лихорадка, упадок сил. В эти тяжелые дни к физическим страданиям поэта прибавляется и душевная мука, вызванная агрессивными, в виде фельетонов, газетными публикациями некоего Буренина, имя которого упоминает в одной из своих эпиграмм поэт-сатирик Дмитрий Минаев:

По Невскому бежит собака,За ней Буренин тих и мил.Городовой, следи, однако,Чтоб он ее не укусил.

Свое нелицеприятное мнение о недостойном поведении этого литератора выскажет и лечащий врач поэта, г-н Штангеев: «Я убежден, что умерший безвременно Семен Яковлевич Надсон, несмотря на безнадежность болезни, мог бы прожить по меньшей мере до весны или даже осени, если бы фельетон Буренина не был напечатан».

В последнем фельетоне, опубликованном в газете «Заря» Буренин обвинил смертельно больного поэта в том, что он представляется больным и умирающим, чтобы жить за счет частной благотворительности.

Это оказалось «последней каплей». 19 января (по старому стилю) 1887 года, в 9 часов утра, после продолжительной агонии Семена Яковлевича Надсона не стало.

Его тело было перевезено в Петербург и похоронено на Волковом кладбище при большом стечении народа, в основном студенческой молодежи и литераторов. Общественное внимание к усопшему поэту выразилось в некрологах, лекциях, рефератах, литературных вечерах, посвященных его памяти, в Москве, Петербурге, Киеве и других городах.

Старейший поэт Полонский написал на смерть Надсона стихотворение с такой заключительной строфой:

Спи с миром, юноша-поэт,Вкусивший на дороге краткойВсе, что любовь дает украдкой:Отраву ласки и клевет,Разлуки гнет, часы свиданий,Шум славы, гром рукоплесканий,Насмешку, холод и привет —Спи с миром, юноша-поэт!

Сам Надсон, зная, что дни его сочтены, написал о своей грядущей смерти прямо и жестко:

Расчетливый актер приберегает силы,Чтоб кончить с пафосом последний монолог…Я тоже роль сыграл, но на краю могилыЯ не хочу, чтоб мне рукоплескал раек…Я умереть хочу с холодным убежденьем,Без грома и ходуль, не думая о том,Помянут ли меня ненужным сожаленьемИль оскорбят мой прах тупым своим судом.Я умереть хочу, ревниво охраняяСвятилище души от чуждых, дерзких глаз,И ненавистно мне страданье напоказ…

А я позволю себе процитировать поэтическую фразу Семена Яковлевича Надсона, в свое время широко известную всей читающей России:

«Не говорите мне: он умер — он живет.Пусть жертвенник разбит — огонь еще пылает,Пусть роза сорвана — она еще цветет,Пусть арфа сломана — аккорд еще рыдает».

Потерянный мир Георгия Иванова

Под сенью домашнего крова,где б ни был тот кров и тот дом,под музыку русского словатак сладко грустить о былом!

В тринадцатом году, еще не понимая,Что будет с нами, что нас ждет,Шампанского бокалы подымая,Мы весело встречали Новый год.Как мы состарились! Проходят годы.Проходят годы — их не замечаем мы…Но этот воздух света и свободы,И розы, и вино, и холод той зимыНикто не позабыл, о, я уверен.Должно быть, сквозь свинцовый мракНа мир, что навсегда потерян,Глаза умерших смотрят так.

ПОТЕРЯННЫЙ МИР ГЕОРГИЯ ИВАНОВА!