Вне закона - Валерий Махов

Один раз после очередного сумасшедшего погружения в царство сбывшихся эротических грез Антон неожиданно для себя предложил Лене убить Гаджиева, виновного в смерти его брата Вадима. Лена хрестоматийной фразой из «Покровских ворот» – «Заметьте, не я это предложила» – поздравила Антона с боевой зрелостью. Они еще немного покувыркались и во всех подробностях обсудили план зачистки Гаджиева. Он был прост и изящен. И это было второе совместное семейное дело. «Николай Иванович, ты провидец», – с улыбкой в сотый раз подумала Лена.

Глава 48

…Не нужно учиться летать, чтоб достать до звезд. Нужно научиться видеть звезды в глазах любимой. Свет этих звезд был самым ярким и самым желанным. Ни одни глаза раньше не были так красивы. Ни в одних глазах раньше так не отражались убожество дня и богатство ночи.

«Эти глаза напротив» голосом Валерия Ободзинского разрывали воспаленный Антонов мозг. «Эти глаза не против», – успокаивающе подпевало воображение. «Эти глаза – наркотик», – в конце концов подводил итог выползающий из катакомб извилин еще оставшийся ум.

Долгое созерцание Лениных глаз всегда заканчивалось одним. Антон закрывал свои и летел в бездонную пропасть радости и счастья.

В последнее время их сексуальные игры окрасились новыми яркими ощущениями. Лена и раньше во время секса бормотала что-то несвязное, часто непонятное, но всегда возбуждающее. А теперь – и это Антону нравилось – она выкрикивала конкретные вопросы типа: «Ты убьешь за меня эту мразь?!», «Ты отнимешь за меня у него его поганую жизнь?», «Ты порвешь эту тварь на куски?!». – «Да! Да! Да!» – хрипел в экстазе Антон. И чувство, что за любимого человека он способен на все, делало его увереннее и сильнее. Вот она, первобытная любовь, когда, кроме любимого человека, не нужен никто. Когда пищу и одежду добываешь только для того, чтобы поесть и согреться перед тем, как настанет праздник. Вот она, высшая справедливость. Когда пуп за пуп, локон за локон. Когда на кончике ее язычка сосредоточены все радости мира, а каждая черточка, каждый изгиб ее тела есть контуры твоих любых маршрутов.

Только бы эта сказка как можно дольше не заканчивалась. А если и суждено быть хеппи-энду, то пусть в один день, в один час, в одну минуту.

Глава 49

После ухода врача Валерий Иванович Потапов долго и нервно ходил по кабинету. Врач был другом и не скрывал своего разочарования результатами осмотра. Сердце сбоило, давление давило, печень увеличена, язык цвета хаки. А вердикт прост и понятен: копаться на дачных грядках, товарищ полковник, – это не для тебя. Только прежний, привычный режим, только прежний ритм жизни, иначе – «Встать, Страшный суд идет!»

Потапов достал мобильный телефон и набрал номер Голицына. Антон долго не брал трубку, потом шепотом ответил, что сейчас совещание и перезвонит попозже.

У Потапова засосало под ложечкой. Он брезгливо бросил трубку на диван, но потом вдруг с надеждой снова схватил ее. Лена ответила сразу, как будто ждала звонка. После нескольких приветственных слов и глупых бытовых вопросов двух свежих отставников Потапов перешел к делу.

– Я там краем уха слышал, что ты хотела открыть адвокатскую контору.

– Да, Валерий Иванович, край вашего уха, как всегда, точен и прав.

– Так я тут вот что подумал, адвокат из меня, как из «макарова» «беретта», а вот сыскную частную контору я бы открыл. Отсюда предложение – давай объединим усилия.

– Предложение заманчивое, Валерий Иванович. Прямо скажем, такое, от которого нельзя отказаться.

– Ну, вот и хорошо. Ты подумай, все обмозгуй, посоветуйся с Антоном и давай снова поработаем вместе. Я – старая легавая. Мне по помойкам бегать не пристало. И если закрома Родины охранять не дают, то буду сторожить частные клады, так что жду вас с предложениями и пожеланиями.

Закончив разговор, Потапов почувствовал облегчение и прилив сил. К нему, похоже, вернулось хорошее настроение. Рано пить боржоми, рано есть овсянку, сэр!

Глава 50

В наследство от Кузнецова Лена получила не только материальные блага, но и обостренное чувство справедливости. Она и раньше ненавидела зло и по мере сил старалась с ним бороться. Кузнецов оставил Лене небольшой арсенал оружия, снабженного цейсовской оптикой и приборами ночного видения, плюс несколько миниатюрных взрывных устройств. Все это богатое приданое Лена в свое время вывезла на дачу и надежно спрятала в гараже. План устранения Гаджиева был до смешного прост. В подъезде его дома консьержа не было, и это упрощало задачу до минимума. Антон, надев парик с длинными волосами и с помощью Лены сделав макияж, изменил внешность до неузнаваемости и провел рекогносцировку на местности. Потом они с Леной на разных машинах методом посменного дежурства за несколько дней установили график жизненного ритма Гаджиева. А дальше – еще проще. Антон заложил небольшой заряд эквивалентом двести граммов тротила в почтовый ящик Гаджиева и вечером того же дня, припарковав машину в непосредственной близости от подъезда, стал ждать возвращения горячего кавказца из казино. За день до этого они с Леной по секундомеру просчитали, за какое время Гаджиев дойдет до почтовых ящиков, плюс-минус с учетом его комплекции и состояния. Получалось от машины до подъезда 20–30 секунд, а от дверей и до ящиков – 8—10.

Гаджиев появился примерно в полвторого ночи. Он был немного пьян, весел и бодр и напевал какую-то восточную мелодию.

Сегодня ему весь день очень везло. С утра его фирме удалось выиграть тендер на крупное строительство в рамках подготовки к чемпионату Европы по футболу. А это, во-первых, госфинансирование, во-вторых, престиж. В обед наконец-то позвонила новая бухгалтерша и согласилась обсудить подробности освобождения ее мужа из тюрьмы. Куда его, кстати, Гаджиев засадил из-за упорного нежелания бухгалтерши переспать с ним. И наконец, вечером он выиграл в казино десять тысяч долларов, деньги хоть и небольшие, а приятно. Гаджиев вошел в подъезд и вдруг на дверце своего почтового ящика увидел наклеенную скотчем фотографию покойного друга Вадима Голицына. Велик Аллах! «Прямо как в фильме “Место встречи изменить нельзя”», – весело подумал Гаджиев. И вдруг его осенило, но в этот момент страшной силы взрыв разорвал тишину ночи. Аллах акбар. Разумеется…

Глава 51

Александр Пукач и Павел Лукаш, или Саша и Паша, как их любовно называли в отделе, сразу же нашли себя в своей профессии.

Их молодые и горячие головы были далеки от идеологических догм, а юные и горящие глаза лишены морально-этических шор.

Они знали, зачем пришли в органы, и с первого дня бросились бороться с преступной собственной бедностью. Они не были блатными. Они сами, без помощи сельских родителей, учились, сами же пробивали себе дорогу. Ни Кротов, ни Голицын, ни тем более Дубцов указом и примером для них не были.

Сразу же обложив полрайона данью, они невольно вторглись в чужие владения.

Дело в том, что наркопритоны разрабатывали и крышевали ребята из ОБНОНа, и все наркобарыги, естественно, были у них на связи.

Однажды Саша и Паша прихватили наркомана, который, не выдержав неформальных методов дознания, сдал своего барыгу. Ни с кем не посоветовавшись, резвые борзые опера ворвались в наркопритон в момент заключения сделки века. Приехавшие питерские курьеры как раз доставали партию свежего товара. В результате молниеносных и непродуманных действий опера завладели пятью килограммами кокаина и огромной суммой денег в долларах и евро.

Хозяина хаты и двух курьеров опера жестоко избили, но с учетом огромного улова золотых рыбок выпустили в свободное плавание, а местного карася предупредили об оплате и тоже оставили в покое.

Если бы опера взяли только деньги, это было бы полбеды. Но они, взяв кокс, влезли на «минное поле». Вначале их вызвал новый начальник райотдела и, отобрав оружие вместе с удостоверениями, дал три дня на возврат изъятого. Он не слушал никаких объяснений о том, что ничего на самом деле не было, а пригрозил особой инспекцией и всеми муками ада.

Вечером того же дня оперов отметелили трое неизвестных недалеко от райотдела, возле кафе, куда они зашли поужинать и обсудить создавшуюся ситуацию. Их били молча, сосредоточенно и целенаправленно. Более того, их били грамотно и профессионально. На лице следов не осталось, а вот все тело было синим и болело невыносимо. Больше ждать не следовало, и Саша с Пашей пошли советоваться с Кротовым, что делать дальше, ибо кто виноват, они и сами знали. Кротов, внимательно выслушав молодых оперов, немедленно принял решение.

– Значится, так, – голосом Глеба Жеглова стал чревовещать старый опер. – Первое – кокс немедленно вернуть, это питерский канал, за ним стоят большие деньги и море разливанное крови.

– Но как вернуть?! Не пойти же двум несчастным милиционерам на хату к барыге с извинениями, дескать, простите нас, ваше кайфовое мудичество, господин наркобарон! Ошибочка вышла. Не посоветовавшись со старшими товарищами, мы, горемычные и непутевые, нарушили ваш покой и бизнес!