Фабрика героев - Даниэль Дакар

— Вы хорошо себя чувствуете, капитан? Кстати, медики интересуются, когда вас ждать на осмотр перед вылетом?

Этого еще не хватало. Осмотр был нужен ей в самую последнюю очередь. Точнее, не нужен вовсе. Она и так знала, что Устав придется нарушить грубейшим образом. Организм не слушался ее чуть ли не впервые в жизни. Возраст, будь он трижды неладен. Ей почти тридцать три, это практически предел. Да нет, именно предел, без всяких «практически». Нельзя до бесконечности насиловать физиологию, надеясь, что и так сойдет… Как не вовремя, святая Екатерина, как же не вовремя!

— Можете от моего имени послать медиков в любом известном вам направлении, на выбор. Мне некогда. Меня ждут на «Гринленде».

Коротко кивнув на прощание, Мэри проскользнула мимо озадаченного Малоуна к выходу из комнаты. Надо сваливать с планеты поскорее, а то ведь найдется среди медиков упрямец, как пить дать найдется.

Лучший пилот. Монастырь. Так, Генри, спокойно. Никакого проявления заинтересованности, никакой спешки. Тихо, мужик, кому сказали! Встать в числе последних, откланяться, неторопливо выйти из Комплекса. Расслабленно потянуться на свежем ветерке, переброситься парой слов с кем-то из коллег, попавшимся на глаза как раз в тот момент, когда надо создать впечатление обыденности. Кстати, надо его запомнить: умение оказаться в нужное время в нужном месте дорогого стоит. А теперь — медленно, медленно! — к машине, отпустить водителя и начать крутиться по городу без видимой цели. В храме надо очутиться не раньше, чем через пару часов.

Храм Святой Екатерины, вполне естественно, примыкал к территории Центрального космопорта. Раз уж монастырь расположен в поясе астероидов, наладить постоянное сообщение с обителью можно только через космопорт. А сообщение было необходимо. Монахини, чьей задачей было обеспечить нормальную работу тарисситовых шахт, нуждались не только в продовольствии, оборудовании и медикаментах, но и в регулярной реабилитации на тверди. Ведь именно монахини переправляли на «рабочие места» осужденных каторжан и немногочисленных вольнонаемных из числа тех, кому уже нечего было терять на планете. Именно они доставляли туда все грузы, от установок регенерации воздуха до яблок: хотя гидропонные плантации монастыря и славились своими урожаями, вырастить при столь низком тяготении полноценные фруктовые деревья не удавалось. Искусственная же гравитация действовала только в жилых отсеках обители, никто не собирался тратить ни пенса сверх жизненно необходимого. Именно сестры лечили заболевших, учили грамоте тех, кто к этому стремился, утешали страждущих и снаряжали в последний путь покойников. На шахтах работало редкостное отребье, но Моргану не доводилось слышать ни об одном нападении на тариссийку. Женщин, принявших постриг или послушание в монастыре Святой Екатерины, там, среди безумной путаницы астероидов, почитали почти наравне с их небесной патронессой. А может быть, и не «почти». Ведь сама святая Екатерина, как ни крути, умерла давным-давно, а живые сестры были рядом и помогали оставаться в живых тем, кто оказался волею судьбы в сфере их ответственности. Архивы сохранили лишь одно упоминание о попытке захвата монастырского челнока. Монахиню, приведшую его, безукоризненно вежливо препроводили в рекреационную зону, сами захватчики погрузились в челнок и попытались отправиться в сторону Бельтайна. Примерно через триста миль в поясе стало одним астероидом больше, какое-то время спустя другая сестра-тариссийка забрала крайне расстроенную коллегу обратно в монастырь, тем все и кончилось. После этого — береженого Бог бережет! — отсек пилота в челноках и рудовозах стали наглухо закрывать в монастыре перед погрузкой и открывать только после выгрузки. Делалось это не ради безопасности пилота, а для того, чтобы люди, какими бы они ни были грешниками, не гибли понапрасну. Все без исключения монахини окончили в свое время Звездный Корпус, скрутить в бараний рог хоть полдюжины каторжан ни одной из них не составляло особого труда, но Богу — Богово, а кесарю — кесарево, и негоже вводить во искушение малых сих.

Оставив машину в одном из бесчисленных закоулков на окраине космопорта — эту зону Морган досконально изучил еще будучи простым патрульным — майор, успевший за почти три часа избавиться от излишне привлекавшей к себе внимание парадной формы, подошел к воротам храма. В этот поздний час ворота, естественно, были закрыты, но стоило ему коснуться рукой панели слева от калитки, как где-то в глубине обширного двора прозвенел гонг и приятный женский голос осведомился, что угодно пришедшему в столь неурочное время.

— Стучащему да откроется! — буркнул майор, калитка отворилась и он вошел внутрь. Встретившая его на пороге храма немолодая женщина лишь слегка приподняла брови при виде позднего визитера и жестом предложила следовать за ней. Миновав проход между рядам и пустых скамей — шаги двух людей гулко отдавались под высокими сводами собора, — провожатая Моргана свернула направо и нырнула в неприметную дверцу за большим органом. В открывшемся за дверцей коридоре было светло, пахло воском и почему-то сдобой. Не успел Морган как следует осмотреться, как его спутница небрежно хлопнула ладонью по косяку одной из многочисленных дверей, та открылась, и не сумевший даже толком позавтракать (не говоря уж об обеде и ужине) майор чуть не застонал при виде корзинки со свежими булочками. Только сейчас он смог разглядеть женщину, приведшую его в ароматное тепло, и ничуть не удивился, увидев на правом виске тарисситовую татуировку в виде креста. Послушница, ну конечно! Странно, что не монахиня, в ее-то возрасте… Впрочем, Морган не разбирался в тонкостях монастырской иерархии. Сейчас он мог лишь радоваться возможности изложить свою просьбу непосредственно одной из тариссиек, а кроме того, булочки пахли так упоительно…

— Меня зовут сестра Беатрис, — негромко представилась послушница. — Чаю, майор?

— С удовольствием, сестра, — искренне ответил Морган, пристраиваясь за стол поближе к булочкам. Сестра Беатрис мягко улыбнулась, бесшумно выставила на потемневшую от времени столешницу две изрядных размеров кружки, разлила чай и уселась напротив позднего гостя. — Поешьте, майор. Какое бы дело ни привело вас сегодня в храм, оно может подождать. Нет ничего хуже, чем пытаться говорить о важном на голодный желудок.

Морган, почти не жуя, проглотил одну за другой три булочки, запил чаем, горячим и ароматным, и умиротворенно откинулся на спинку жесткого стула. Послушница, за это время осилившая едва ли половинку поджаристой плетенки, смотрела на позднего гостя с добродушной насмешкой.

— Итак, что же привело к нам самого командующего планетарной полицией? Только не говорите мне, майор, что у вас возникла потребность в исповеди. Во-первых, это будет ложью, а во-вторых, все равно ни одного исповедника сейчас в храме нет, — тратить время попусту она явно не собиралась. Ну в самом-то деле: голодный накормлен, христианский долг выполнен, пора и о деле поговорить.

— А могу я поинтересоваться, как вы меня узнали? Я не такая уж важная персона, да и назначен совсем недавно… — Морган решил зайти издалека. Кто их знает, этих монашек, начнешь с ходу в лоб, да по лбу и получишь. А что, запросто!

— Не прибедняйтесь, майор! — рассмеялась его собеседница. — Мы следим за всем, что прямо или косвенно касается монастыря, а ведь именно ваше ведомство поставляет тарисситовым шахтам большую часть рабочей силы. Как же было не полюбопытствовать, кто занял место покойного О'Коннелла, да еще и так неожиданно! Хотя неожиданность — понятие относительное, О'Коннелл давно ходил по краю. Вот и доходился. М-да…

— Хороший ответ… Сестра Беатрис, — майор решил, что дальше ходить вокруг да около будет глупо, — мне необходимо как можно скорее лично встретиться с матерью-настоятельницей. Как это можно устроить?

Полагаю, вы не хотите афишировать эту встречу? — проницательно заметила послушница и подняла ладонь, предвосхищая вопрос, — Иначе вы явились бы в храм при свете дня.

— Так и есть.

— Насколько мне известно, мать Альма планирует прилететь на Бельтайн через двадцать семь дней. Это поздно?

— Увы, да. А я могу посетить монастырь?

— Разумеется, вы можете. Если соображения секретности встречи для вас не менее важны, чем сама встреча, — она вопросительно посмотрела на собеседника. Морган кивнул, — то никто не мешает вам занять одно из мест на транспорте, который вылетит в обитель шестнадцатого. Это вас устроит?

— Благодарю вас, сестра, вполне. Три дня я могу подождать.

— Отлично. Это все? — дождавшись еще одного кивка, сестра Беатрис поднялась на ноги. — В таком случае позвольте вас проводить. Не то чтобы я в моем возрасте рисковала своей репутацией, принимая у себя мужчину в это время суток, но порядок есть порядок. Тем более что лет двадцать назад… — она лукаво улыбнулась, — впрочем, оставим это. Где ваша машина?