Шанс на счастье - Черно Адалин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Поверить не могу, что у меня есть дочь, – заключает Руслан, разливая игристое по бокалам снова. – Взрослая и такая… самостоятельная.
За разговором мы не замечаем, что в номере стало слишком тихо. Оказывается, Ксюша уснула за игрой на теплом ворсистом ковре в центре гостиничного номера. Свернувшись клубочком, умостилась вокруг игрушки и сладко сопит. Я смотрю на нее с улыбкой и поднимаюсь. Не знаю как, но мне все же удалось поужинать вместе с Русланом. Без слез, истерик и скандалов, без выяснений прошлого, просто… за разговором о дочери, которая теперь крепко связывает нас друг с другом.
– Пусть остается, – просит Руслан. – Кровать широкая, мы поместимся, правда, я не уверен, что смогу уснуть, – он усмехается. – Буду бояться что-то сломать ей.
Я теряюсь, не зная, что сказать. Такой Руслан после всего, что я услышала, кажется мне чем-то за гранью реальности, и я попросту не знаю, как с ним быть.
– Ты можешь остаться в моем номере с ней, я лягу на диване в другой комнате.
– Нет, – поспешно отвечаю. – Пусть остается, только ее нужно переложить на кровать.
– Можно мне?
Руслан спрашивает. Не настаивает, не приказывает, а просит разрешения самому переложить дочь. У меня почему-то жутко дрожат руки, когда он аккуратно поднимает Ксюшу и медленно, насколько это возможно, прижимает к себе. Когда Руслан укладывает дочь на кровать и укрывает одеялом, я вдруг понимаю, что из него получится прекрасный, внимательный и заботливый отец. Он будет любить ее так же сильно, как и я, оберегать и защищать даже от самого себя, ведь вот прямо сейчас он боялся коснуться к ней, чтобы не сделать больно.
Я хочу поскорее сбежать из его номера, закрыться в своем и переварить полученную информацию. Передо мной другой Руслан. Не тот, который угрожает и требует, а тот, кто спрашивает и с жутким трепетом относится к малышке, боясь ей навредить.
– Она не испугается? – спрашивает, останавливаясь в метре от меня. – Если проснется, а тебя не будет рядом.
Я вижу неподдельный страх в его глазах и мне снова жутко сильно хочется прикоснуться к нему, успокоить, сказать, что мы обязательно справимся. Только вот никаких “мы” больше нет. Я и он – родители Ксюши, нам придется сосуществовать вместе, но в остальном… я должна перестать думать о нем, как о мужчине, перестать вспоминать его ласки, которые прямо в эту секунду проносятся в памяти, его поцелуи, что сжигали мою душу дотла и…
– Мы должны попытаться, Аня.
Я слышу эти слова, когда туман из воспоминаний рассеивается. Непонимающе смотрю на Руслана и, сглотнув стоящий в горле ком, спрашиваю:
– Попытаться что?
– Воспитывать дочь. Вместе, – дополняет он. – Я и ты, как семья.
– Как семья?
– Я все еще настаиваю на вашем переезде ко мне.
– Давай поговорим об этом… позже.
Я прошу его отложить разговор, потому что чувствую себя не готовой к нему. Я так сильно хочу сказать ему, что между нами ничего невозможно, пока он не верит мне, пока считает, что я предательница и пока видит во мне только ту, кто всегда искала в отношениях с мужчинами лишь выгоду. Мы не можем пытаться построить отношения на осколках прошлых, не изранив души об острые края.
Глава 18
РусланЯ просыпаюсь от чувства, что на меня внимательно смотрят. Открываю глаза и натыкаюсь на Ксюшу, стоящую на ногах под боком и внимательно глазящую на меня сверху вниз.
– Привет, – говорит сразу, как я открываю глаза. – А я все жду, что ты проснешься. Мама оставила меня с тобой?
– Ага, – киваю. – Я умею быть убедительным.
– А какие у нас сегодня планы? – интересуется, склонив голову набок. – Мы пойдем покупать медведя?
Я начинаю улыбаться, когда она вот так непринужденно напоминает мне о том, что я обещал сделать, но пока не получилось.
– Мы обязательно купим медведя, – улыбаюсь. – Вначале папе нужно принять душ и одеться, потом мы возьмем маму и пойдем завтракать.
Мне, оказывается, легко называть себя папой и строить планы с учетом не на девушек и развлечения, а на дочь. Я распланировал все три дня выходных здесь и уверен, что ей понравится. Как и ее матери, которая тоже будет с нами. Я чувствую себя не готовым к тому, чтобы взять ответственность за Ксюшу целиком на себя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Душ приходится принимать наспех, потому что в номере меня ждет дочка. Она нетерпеливо сидит на диване и болтает ногами, сверля взглядом дверь в ванную. Я выхожу уже одетым, хотя люблю походить по номеру в одном набедренном полотенце или в чем мать родила. Теперь так не получится, потому что у меня в номере ребенок. Моя дочь. Мне кажется, что я не осознаю это еще нескоро. Так, чтобы до конца.
– Ну что? Готова к развлечениям?
Ее ответ тонет в звонке моего мобильного. Я быстро беру трубку и неожиданно перехожу на видеосвязь с Олей.
– Привет! – кричит она в экран, лежа еще в постели.
Растрепанная и смешная она чем-то напоминает мне Ксюшу. Наверное, тем, что и Олю я воспринимаю больше, как дочь, чем как девушку, хотя мои друзья давно обратили внимание на ее фигуру и внешность и покрутили у виска, что я этого не вижу. Я не могу не видеть этого, но об отношениях с ней никогда не задумывался, потому что она мне как сестра, не более. Потому что я слишком хорошо помню разборки с ее отцом и то, как она плакала у меня на плече.
– Привет. Только проснулась?
– А ты уже успел одеться? – удивляется, прекрасно зная о моих предпочтениях.
– Сегодня без прогулок голышом, – отшучиваюсь. – У меня несколько новостей.
За спешкой у нас с ней так и не получилось нормально поговорить, и я не смог рассказать, что у меня есть дочь. От той самой Ани, которая прыгнула в постель к моему отцу. Я не хочу говорить ей об этом вот так, находясь на расстоянии, но Ксюша меня опережает и, забравшись на кровать, встает сзади.
– Привет! – произносит в трубку. – А ты кто?
Повисает пауза. Оля садится на кровати, прижимая одеяло к груди. Удивленно смотрит в экран, а потом шутит:
– Ты перешел на категорию женщин, у которых уже есть дети?
– Меня Ксюшей зовут, – произносит дочь, ничего не подозревая. – А он, – кивает на меня, – мой папа. И мы сегодня идем покупать мне медведя.
Я почему-то слышу в голосе доче ревнивые нотки, а по тому, как она прищуривается и складывает руки на груди, убеждаюсь в том, что она недовольна. Как и Оля. Она смотрит на мою дочь и наверняка прикидывает ее возраст, а уже потом и предполагаемую женщину, которая могла ее родить.
– Только не говори, что она…
– Оль, сейчас не время, потом мы обо всем поговорим.
Я быстро сбрасываю звонок, понимая, что тем самым расстроил ее. Знаю, что так делать не стоит, но и выяснять, как правильно, а как нет, сейчас не стану. Я принял решение участвовать в жизни дочери, потому что по-другому попросту не смогу. У меня не получится делать вид, что ничего не происходит и быть отдельно от частички себя.
– А кто тебе звонил? – ревностно интересуется дочь.
– Подруга. Она очень хорошая девушка, и я уверен, что вы подружитесь.
Я перетягиваю внимание дочери на предстоящие развлечения и она больше не спрашивает об Оле. Мы вместе выходим из номера и идем к Ане. Она встречает нас уже накрашенной и одетой, красивая, впрочем, как и всегда. На мгновения позволяю себе рассмотреть ее внимательнее. Пухлые губы, большие глаза, смотрящие с доверием, острые скулы и светлые волосы. Она жутко худенькая, маленькая и мне с трудом верится в то, что она смогла родить нашу малышку.
Я хочу ее ненавидеть, внутренне готовлю себя к этому, но глядя на дочь, у меня не получается. Потому что она родила ее. Я хочу спросить ее зачем? Почему не избавилась от ребенка, когда узнала о беременности, почему все же решила, что малышка должна родиться, но пока я боюсь узнать об этих причинах. Мы обязательно поговорим об этом, но потом, когда я буду чувствовать себя достаточно готовым к этому.