Непреодолимое влечение - Кейт Хьюит

– Нет. Я ему верю.

– Как ты можешь верить?

– Просто верю, – отрезала Эмма. – Мне надо идти. Ава начинает капризничать. – Эмма выключила телефон и бросила его на кухонный стол. Она дрожала всем телом.

Она хотела выкинуть из головы все, что сказала сестра. И она понимала, что под этим «я-же-лучше-все-знаю» Меган скрывались озабоченность и переживания за нее и Аву.

Ава бросила рогалик на пол, и Эмма решила, что пора выходить на улицу. Нью-Йорк ждал ее, и прогулка поможет ей отвлечься.

Она одела ребенка и посадила его в коляску. Запаслась вкуснятиной и игрушками, чтобы скрасить прогулку для дочки, и вышла на улицу.

Центральный парк в свежий осенний день был одним из самых красивых мест на планете. Эмма решила прогуляться по извилистым, тенистым тропам. Она слышала отдаленный смех детей, играющих на площадках. Наблюдала за туристами, позирующими перед статуей Колумба, и чувствовала, как жизнь наполняет ее. Они дошли до Центрального зоопарка, посмотрели, как статуи животных танцуют вокруг часов. Купили хот-дог у уличного продавца, постояли перед великолепным фонтаном в центре парка. Ава начала проявлять беспокойство, и Эмма решила направиться ближе к дому. Прямо перед входом в парк находилась детская площадка, и Эмма, достав Аву из коляски, посадила ее на одни из качелей и стала раскачивать. Ава радостно завизжала. Эмма не знала, сколько времени они провели на площадке, скорее всего, много, так как солнце стало заходить за здания на Централ-Парк-Вест, когда вдруг чья-то рука опустилась на ее плечо, и сердце Эммы подпрыгнуло. Она обернулась в ужасе и увидела разъяренное лицо Лоренцо.

– Где вы были?

Глава 10

Сбросив его руку со своего плеча, Эмма положила свою ладонь на область сердца.

– Ты напугал меня, Лоренцо. Зачем так подкрадываться?

– Ответь на вопрос, Эмма.

Она моргнула, удивляясь перемене, произошедшей с ним. Он казался твердым, непреклонным, и сейчас она была склонна поверить, что он может иметь связи с мафией.

– Где я была? – Тон ее голоса возрос, и в нем были нотки гнева и страха. – Здесь, в парке, с Авой. Сегодня чудесный день, и мы решили прогуляться.

– Ты не говорила, что собираешься гулять.

– Я и не знала, что должна сообщать тебе обо всех своих передвижениях. – Она посмотрела на него, чувствуя, что родители и няни с детьми делают вид, что не обращают на них внимания, в то время как внимают каждому слову. – Что за допрос? – спросила Эмма, забирая Аву с качелей.

Лоренцо помолчал, но по его лицу было видно, что он еще в ярости.

– Мне не нравится не знать, где вы находитесь.

Эмма смотрела на него, раздражаясь.

– Ну и что ты будешь делать? Имплантируешь мне чип в плечо? Или в лодыжку? Серьезно, Лоренцо, мне нужна свобода.

Он не ответил, и она, протяжно вздохнув, посадила протестующую Аву в коляску.

– Давай вернемся в квартиру. Не надо устраивать здесь сцен.

Лоренцо огляделся, заметил, как несколько матерей перешептывались и бросали в их сторону любопытные взгляды.

– Хорошо, – сказал он и потянулся к ручке коляски. Эмма шла рядом.

Когда они вышли из парка, Лоренцо застыл, а затем, передав ей коляску, подошел к мужчине и, не говоря ни слова, взял из его рук дорогую камеру и начал нажимать на кнопки.

– Эй, вы не… – воскликнул мужчина.

– Не надо, – Лоренцо буквально выплевывал слова, – фотографировать мою семью.

– Значит, слухи верны: у вас есть ребенок?

Лицо Лоренцо было черное как туча.

– Я повторяю, не надо фотографировать мою семью. – Вернув камеру, он подошел к Эмме, которая стояла на месте, с открытым от изумления ртом.

– Кавелли, – крикнул мужчина, – а это правда, что вы подбросили доказательства вины Рагусо?! Говорят…

– Пошли, – сказал он Эмме, забирая у нее коляску и толкая ее перед собой. – Давай. – Он решительно зашагал к дому, и она молча пошла за ним.

Только после того, как они зашли в квартиру и Ава была усажена на пол в окружении игрушек, Эмма стала задавать вопросы:

– Лоренцо, как это надо понимать?

– Фотограф? – Он пожал плечами. – Папарацци. Я должен был знать, что они поймут, что я здесь. Пока все не утихнет, не показывайтесь с Авой в общественных местах.

– Так я в тюрьме? – спросила Эмма, и Лоренцо повернулся, чтобы посмотреть на нее.

– Мне кажется, это место не похоже на тюрьму.

Она покраснела, понимая, что сказала это необдуманно.

– Ты знаешь, что я имею в виду, Лоренцо. Я сойду с ума, если буду сидеть взаперти двадцать четыре часа семь дней в неделю.

– Это всего на несколько дней. Такое обычно долго не длится.

Эмма глубоко вздохнула.

– Почему он сказал, что ты подкинул доказательства вины своего партнера?

Ноздри Лоренцо раздулись, и Эмма увидела, как кожа вокруг его губ побелела. Он был зол, очень зол, но все же контролировал свой голос.

– Потому что он продает газеты и ему нужна история. Ты должна знать, как работают такие вещи.

– А есть ли в этом правда? – тихо спросила она.

Он посмотрел на нее долгим взглядом, и под ледяной яростью она увидела боль, которую он попытался быстро спрятать.

– В чем именно ты меня обвиняешь, Эмма?

– Я не знаю. – Она не думала, что он виновен, но все еще не понимала его. – Я просто хочу знать больше. Я чувствую, есть вещи, о которых ты мне не говоришь.

– Я сказал тебе, Рагусо виновен. Нет сомнений. И есть доказательства.

– Но и против тебя были доказательства.

– Потому что они были сфабрикованы! – взревел Лоренцо. – Сфабрикованы, ясно? Меня подставили, а я был слишком наивен и глуп, чтобы это понять. – Он выдохнул и провел рукой по волосам. – Довольна?

– Но если тебя ложно обвинили, – медленно проговорила Эмма, – почему ты не сказал это с самого начала? В этом нет ничего постыдного.

– Я чувствовал позор, – ответил Лоренцо. Он отвернулся от нее, в его голосе было волнение. – Мне было очень стыдно.

Она сморгнула слезы, услышав боль в его голосе.

– О, Лоренцо.

– Мы не будем больше это обсуждать.

Эмма чувствовала себя так, будто ее ударили по губам. Но тем не менее она получила хоть какое-то представление о происходящем. У нее появилось больше вопросов, чем ответов.

– Хорошо, мы не будем говорить об этом. Но почему ты рассердился, когда нашел нас в парке?

– Я звонил в квартиру несколько раз, и никто не отвечал. Я знал, что у Авы должен быть послеобеденный сон, и вы должны быть в это время в квартире. Я волновался.

– Но ты сказал, что нам ничто не угрожает.

– Я волновался, что ты ушла, – резко сказал Лоренцо, – думал, ты забрала Аву и уехала.

Она поразилась той уязвимости, которую увидела в его глазах.

– Если бы я собралась уйти, – тихо произнесла она, – то у меня хватило бы порядочности сказать тебе об этом. И потом, я здесь. И никуда не уеду.

Он пожал плечами, его лицо было непроницаемым.

– Я знаю, твоя сестра не хочет, чтобы ты была здесь. Вы с ней близки. Она как мать для тебя. Я боялся, что она поговорит с тобой и ты передумаешь.

Эмма была ошеломлена его восприятием ситуации.

– Меган звонила сегодня утром, – кивнула она.

– И говорила, чтобы ты вернулась?

– Нет, но ты прав, она не рада, что я здесь. – Она подумала упомянуть про адвоката, но потом решила этого не делать. Этот человек был таким гордым и высокомерным и в то же время таким уязвимым. Она не хотела причинять ему боль.

– Я могу понять твою сестру, – сказал Лоренцо.

– Да? – удивилась Эмма.

– Конечно, если бы я был на месте твоей сестры, я бы тоже переживал. Но я надеюсь, она поймет со временем, что ты вне опасности. Я надеюсь, что и ты это поймешь.

– Я это знаю. Жаль, что я начала снова тебя выспрашивать.

– Это можно понять, – ответил Лоренцо. – Это сложная ситуация для всех, но для тебя особенно.

– Спасибо, что ты это признаешь.

Он кивнул, и Эмма поняла, что они пришли к примирению и даже пониманию.

Глубоко вздохнув, она наклонилась и подняла Аву, которая начала хныкать.

– Я начну готовить обед. Я не заметила, как пролетело время, пока мы были в парке.

– Я присмотрю за дочкой, пока ты готовишь.

И Эмма передала ему Аву.

В течение следующих нескольких дней они жили, подчиняясь определенному распорядку. Лоренцо работал большее количество времени, а Эмма, закончив свои дела по дому, брала Аву, и они шли исследовать город. Они гуляли в парке, посещали детский музей, ходили по магазинам. Она записала Аву на занятия гимнастикой для малышей, а в местной библиотеке она и другие мамы собирались вместе с детьми на час рассказов.

И с Лоренцо у них был своеобразный ритуал. Он обычно вставал рано, вместе с Авой, давая Эмме время понежиться в кровати. Затем они вместе завтракали, и Лоренцо шел на работу. Домой он приходил не позднее шести – шести тридцати. Они вместе ужинали, потом купали Аву и читали ей книжки. Драгоценное время, проведенное всей семьей. Потому что они и были семьей, пусть не совсем обычной.