Чемпион - Сергей Александрович Малышонок

откровенно, желания всё бросать и возвращать пленницу в родные пенаты. Это ещё в том случае, если законы её племени такое возвращение вообще подразумевают — я и в прошлом мире сталкивался с историческими справками по примитивным культурам, где описывали массу вариантов, что с подобными «возвращенцами» могли делать. И ситуации, когда их просто не принимали, изгоняли или даже убивали, ещё не самые паскудные. Даже если в этом дела вдруг обстоят иначе, первый пункт с «нам некогда вести рабыню из дикарского племени обратно в это племя, которое хрен знает где, если вообще уцелело, мы тут мир спасаем» остаётся актуален. Но что мне с ней делать-то?! Да, после Подземелья хочется расслабиться, и древнейший метод лечения нервов в голову сам лезет, тем более при её внешности, но, блин, это просто гормоны (или что там их заменяет полудуховному организму?)! Объективно же говоря, ни мне, ни отряду она не нужна ни в каком ключе и амплуа, даже в том самом, ибо у нас всё вполне органично и замечательно… Даже с учётом того, что моя выносливость по-прежнему перекрывает выносливость всей остальной группы на порядок…

Чёрт!

Почему мне в голову лезут мысли, что у кого-то из японских призванных Героев в прошлом всё могло быть точно так же, и закрепившиеся впоследствии в легендах нормы могут быть не только результатом национального менталитета?

Аргх! В Бездну всё! Не хочу об этом думать! Это грёбаное самооправдание с грёбаными рефлексиями, которые ведут на компромисс с совестью! В топку их! Надо думать, как выкрутиться и не уподобиться!

Довезти до Шинлизира и освободить?.. Ну, идея такая себе — кому она в землях эльфов нужна? Тем более вряд ли она владеет хоть чем-то действительно полезным в цивилизованном обществе. Отправить с каким-нибудь караваном в людские земли?.. Даже если я найду такой караван и по пути с ней ничего не случится, вопрос «что делать» остаётся открытым. Только на паперть или на панель. И то по нынешним временам, подозреваю, конкуренток будет много и там, и там… Проклятье!

Я с надеждой посмотрел на Нэроко. Котя мудра, котя шарит! Котя может что-нибудь придумать!

– Хм-м-м… – правильно поняла мой взгляд кшарианка, – ну… – сиреневое кошачье ушко задумчиво дёрнулось, а хвостик закачался, выдавая напряжённую работу мысли, – она может помогать мне готовить… наверное.

– Ты же никому не разрешаешь готовить! – изумилась Рёко. – Всё время отбиваешься, заявляя, что Вайтлиан доверяет готовить только тебе!

– Кхрм-м… – смутилась волшебница, замахав хвостиком куда более нервно. – Вас уже много, а я одна… – недовольно буркнули, сочинив отмазку. – И я имела в виду только чистить продукты, а не готовить. Ещё она может помогать заботиться о лошадях…

– Ура! Мне больше не придётся этим заниматься! – преувеличенно радостно воскликнула волкодевочка.

– Я не говорила такого, – аж вздыбила шёрстку на ушках от второго подряд удара во фланг кошкодевочка.

– Но ведь ты только что… – заикнулась было лучница.

– Ты опять пытаешься филонить. Как не стыдно заявлять, что хочешь быть нахлебницей, прямо перед Вайтлианом? – припечатала её оправившаяся и мобилизовавшаяся чародейка.

– Ну-у-у… – бедная волкодевочка вся сжалась и поникла.

– Наш карманный архимаг продолжает властвовать!

– И доминировать! – близняшки были в своём стиле.

– Ну а ты что скажешь? Быть может, у тебя есть какие-нибудь идеи? – обратился я к наблюдающей за перепалкой с осторожным любопытством в глазах безымянной рабыне… Ох, ещё и с этим разбираться.

– Я буду делать что вы пожелаете, хозяин, – поклонилась девушка. – Раз я проиграла в бою и стала рабыней, значит, такова моя Судьба. А иметь столь могущественного хозяина — большая честь и удача!

– Эх… – у меня уже ныла переносица и, кажется, начиналась мигрень. Судя по всему, в том племени обитали конченые фаталисты либо у них это тут везде так, в смысле, «мы угоняем в рабство врагов, они угоняют в рабство нас» — привычные, сложившиеся за века общественные отношения, где есть свои традиции, понятия и неписаные нормы приличия, которые буквально стали общественным договором… – Ты не делаешь мою жизнь проще, – делюсь с ней своей болью. Ведь уподоблюсь… Всё к этому ведёт, и выхода не видно!

– Эта недостойная молит простить её! Обещаю, что я приложу все свои силы, чтобы хозяин был доволен своей рабыней! – ответила на мои слова девушка, упав на колени и уткнувшись носом в землю.

Очень захотелось ругаться, но я понимал, что руганью делу не поможешь, будет только хуже. Это будет до-о-олгий день. А ещё я понял, что мне очень хочется кого-нибудь убить. И если массовые убийства людей с целью выместить дискомфорт — это всё-таки плохо, то демоны… я сделаю вид, что там «это другое»!

– Встань, я не злюсь на тебя, – успокаивающим тоном обращаюсь к рабыне, мягко касаясь её головы, между делом рефлекторно развеяв с руки латную перчатку. – Просто у меня… довольное сложное отношение к тому положению, в котором ты сейчас находишься.

– Такой великий воин, как вы, не должен волноваться об этом! – с жаром и таким… искренним желанием ободрить сообщила дикарка, подняв на меня огромные чёрные глаза. – Я — дочь рода воинов! Служить сильному вождю для меня очень-очень сильно почётнее и радостнее, чем быть проданной какому-нибудь благородному господину в городе, который богат, но не доблестен в бою!

– И что ты умеешь? – уточнила Нэроко.

– Я владею большим мечом! Умею делать его лёгким, как маленький для себя, и разрубать врагов одним ударом!

– Ясно… – если подумать, у