Выстрел в водопад - Вадим Леднев

— Себя вспомни! — огрызнулся тот.

— Ты чего, Ильюха, никак, стрекоз боишься? — Марек, криво ухмыляясь, смотрел на друга.

— Я? — Илья сделал презрительное лицо. Я даже твою физиономию не боюсь ночью увидеть! Тем более стрекозу какую-то, вонючую! — он отвернулся и сделал вид, что ищет что-то в ящике письменного стола. Не объяснять же им, что это никакой не страх, а обыкновенная брезгливость, помноженная к тому же на гигантские размеры насекомого. Кто знает, что придет в ее лупоглазую голову?

Когда-то давным-давно в раннем детстве, он посмотрел документальный фильм про насекомых, где с большим увеличением и во всех подробностях показывали их противоестественные фасеточные глаза, суставчатые лапы, отвратительные щетинистые хоботки и жуткие жвала. Крошечные существа, многие из которых были совершенно безобидными, в один миг обернулись для него жуткими монстрами. Илья потом часто видел знакомые черты у всевозможных чудищ, порожденных Голливудом. Именно насекомые вдохновляли режиссеров создавать монстров по их образу и подобию. Страх с возрастом прошел, а брезгливость и отвращение, особенно к крупным инсектам, осталась. Даже давить их было противно. А тут, поди ж ты… детские фобии, оказывается, возвращаются. Да еще и сон этот дурацкий! Он искоса глянул на подругу. Что, интересно, она про него подумала?

— А чего это, Анна Ивановна, ты до сих пор расслабляешься? — влез Марек. Забыла, что у тебя наряд на кухню?

— А ты че, мне начальник? — копируя его ехидный тон, девушка лениво потянулась за расческой. Напоминальщик нашелся… Без сопливых скользко!

— Вот как работать с таким человеческим материалом? — Марек повернулся к Илье, который начал размышлять, во чтобы такое ему одеться. А, отец? Как работать?

— Ты лучше скажи, умник, когда за водой пойдем? — Илья с отвращением посмотрел на свои носки и, не решившись их одеть, отложил в сторону. Так ведь завшивеем скоро…

— Да уж… Анюта сунула нос в отворот своего халата, — не умыться, не постирать.

— Ну, ты даешь, отец! — делано удивился Марек. Я вам что, лозоходец? Ответственный за воду? Снега в лесу еще полно… кому надо тот идет и набирает. А вообще… вон бушмены в Калахари, вообще без воды живут и ничего! Ходят в набедренных повязках из трех веревочек. Испачкалась повязка — выкинул, новую одел. А моются песком. Да, песком!

— Ань… обратился Илья к подруге, — слышишь, что знающие люди советуют? Ты готова ходить в набедренной повязке и мыться песком?

— А-а… во рту у девушки была заколка, и она временно шепелявила, — Фсяс!.. Не дофдетес! — она извлекла заколку изо рта и ловко прихватила ей собранные в пучок волосы. Пусть этот знающий, сперва, песок найдет… по-моему здесь одна глина… ну, и с себя начнет, в смысле повязки!

— А я что… Легко! — Марек с наслаждением почесал волосатую грудь. У меня комплексов нет. Боюсь только, все женщины нашего поселения испытают культурный шок. Имейте в виду, мужской стриптиз дороже женского! А если серьезно, то на складе есть спецодежда. Видели же, что наши электрики, в камуфляже ходят, как, блин, спецназовцы? Я тоже давно так хотел походить.

— Кстати! — подхватил Илья. Помнишь, в прошлом году Сан Саныч учения спасателей проводил? Я там еще был старшим дозиметристом… так нам выдавали спецуху… типа, каких-то комбезов. Еще кирзачи и противогазы.

— Противогазы… задумчиво повторила за ним Анюта. Глядя в маленькое зеркальце, она поправила челку, провела языком по губам. Господи, на кого я похожа? И противогаз не нужен… Ладно сойдет. Тут вам не Мулен-Руж, — она поднялась с дивана, одернула свой тесный и короткий халат. Чао, мальчики! На обед не опаздывайте…

— Пошла, что ли? — удивился Илья. Даже чаю не попьешь?

— На кухне попью… отмахнулась девушка. Там же и умоюсь. Там хоть вода есть, — она наклонилась, чтоб застегнуть босоножки.

— Халат-то покороче не могла найти? — язвительно спросил ее Илья.

Анюта не спеша, выпрямилась. Показала мужчинам острый розовый язык, и нарочито покачивая бедрами, вышла за дверь.

Друзья переглянулись.

— Ну что ж… философски сказал Марек, — баба с возу… Ее там накормят. А я гляди, чего нашел!.. он помахал пластиковым пакетом.

— Нэ? — поинтересовался Илья, наливая воды в чайник.

— Нэ, тебе! — Марек торжественно вывалил содержимое пакета на стол. Это был внушительный кусок грудинки упакованной в целлофан.

— Ух, ты! — Илья зажег стеклодувную горелку. Откуда? На кухне что ли спер?

— Не надо инсинуаций! В соседней комнате, в холодильнике нашел. Скажи спасибо Либерзону. Сало жрал втихаря — хохлятская морда! Хлеб есть?

— Хлеб есть.

— Давай быстрее! И ножик давай… Жрать хочу, аж хохочу!

Варвара Петровна явилась в буфет еще засветло. Зашла со стороны кухни, отперев дверь своим ключом. Насмешливо посмотрела на заспанную физиономию Майи, выглянувшую на ее шаги из-за спинки стула.

— Вставай, вставай, засоня! Хватит лежать!

Девушка яростно потерла кулаками глаза, силясь прогнать крепкий утренний сон.

— Сколько времени?

— Уже семь часиков, голубушка!

— Всего? Зачем так рано-то? Все ж спят еще… Майя неловко села на стуле, уронив при этом одеяло. Я разве сегодня дежурю?

— Ты может, и не дежуришь… Варвара Петровна расположившись возле буфетной стойки, принялась закалывать седые волосы, — хотя все равно… чего без дела болтаться, а лишняя пара рук не помешает…

— Ну, Варварочка Петровна… девушка, подойдя, ткнулась носом в ее плечо, — я же вчера, по-честному… как Папик Карлик вкалывала!

— Ладно, лентяйка, отдыхай до ужина, — смилостивилась вахтерша, — сейчас другие женщины придут… наши институтские. Так! — она по хозяйски обвела буфет взглядом и сказала самой себе. Ну что, пора за работу? Три десятка ртов накормить, напоить — это тебе не фунт изюму! Пока печь растопится, пока вода согреется…

Пока она чем-то шуршала под прилавком и двигала какие-то коробки. Майя занялась своим туалетом. Побрызгала из глубокой чашки на лицо водой, что называется — умылась. Почистила зубы, подумала про себя, что ей одной повезло — есть сумка с личными вещами. А другим — даже переодеться не во что, одни только лабораторные халаты всем вчера раздали.

Дверь в буфет дернулась, затем в рифленое стекло постучали.

— Кто там? — громко спросила Варвара Петровна.

— Смена пришла! — бодро откликнулись из-за двери.

— Ань, ты что ли?

— Я что ли. Мои тетеньки еще не появлялись?

— Не было, пока. Майечка — девочка, открой, пожалуйста, я тут занята…

Майя, на ходу закручивая косу вокруг головы, и зажав шпильки во рту, открыла задвижку и распахнула дверь.

На пороге стояла, высокая худая девица, с растрепанными, не смотря на заколку, каштановыми волосами. Возрастом, может, чуть постарше Майи. «Подруга того высокого симпатичного парня… Ильи», — вспомнила Майя. Одета девица была так же, как и она, в белый халат. Только уж больно короткий. «Очевидно, чересчур высокого мнения о своих ногах, поэтому не считает возможным скрывать такую красоту от народа…»

Майя приветливо улыбнулась. «…Хотя не такие уж они у нее и идеальные… И сама — словно из прутиков собрана… Да и лицо — нос длинноватый, рот большеватый — этакая Буратинка. Что интересно он в ней нашел? Хотя, при всей ее худобе, грудь, наверное, размера третьего… Вероятно на мужиков это действует».

— Привет! — сказала девица, которой видимо, надоело ждать, пока ее закончат рассматривать, и шагнула в комнату.

Майя поспешно отступила в сторону и проводила ее взглядом. Приподняв полы халата, посмотрела на свои ноги. «Да… нам маленьким женщинам сложно тягаться с такими дылдами!.. Разве что каблуки одеть — сантиметров десять…» В этот момент, она поймала насмешливый взгляд Варвары Петровны и, одернув халат, с независимым видом, продолжила закалывать косу.

Девица, смешно поднимая коленки, точно гарцующая лошадка, вышла на середину зала и, с видом наследной принцессы в изгнании, осмотрелась вокруг:

— Ну и где тут предстоящий фронт работ мне выделили? Показывайте!

— Да фронт он везде есть — было бы желание. Вон, становись пока, гречу перебирай. Как вода в кастрюле закипит, туда высыпешь! Ты с утра хоть чаю глотнула? Нет? Тогда, давайте девоньки, чайку выпьем и за работу! — Варвара Петровна ловко разожгла плиту. Нужно будет мужикам сказать, чтобы еще пару баллонов с газом принесли. А то на сегодня хватит, а на завтра уже не знаю!

Анна, сморщив нос, критически разглядывала гречневую крупу. Перебрать стакан гречи — это не сложно, а если этой гречи почти что три килограмма? Майя усмехнулась про себя — ничего, может ты тут и белая кость и голубая кровь, вот только есть пить все хотят, а прислугу еще в семнадцатом году отменили — придется повозиться! Аня, похоже, почувствовала насмешливый Майин взгляд — глянула независимо, дернула плечом, мол, мы и не такое видали — и одним пальцем стала ворошить крупу.