Приблуда - Линда Эванс

Его двуногий издал в сторону нового инструмента звуки изо рта и затих. Инструмент странно потрещал... и из него донеслись голоса двуногих! Быстро-Бьющий в изумлении издал отрывистый звук и подкрался поближе, впившись в прибор взглядом. Тот снова заговорил, голосом, который со всей очевидностью принадлежал двуногому, хотя Быстро-Бьющий и знал, что двуногий никак не может поместиться в такой крошечной коробочке, да и не ощущал присутствия двуногих где-либо поблизости ни по мыслесвету, ни по запаху.

Его же двуногий снова продемонстрировал коту гримасу радости, и произвел ещё несколько звуков в инструмент. Но радостная аура его двуногого протянула недолго. Быстро-Бьющий ощутил поднимающееся в нем беспокойство, когда инструмент снова заговорил и двуногий начал прислушиваться к нему с растущим возбуждением. Затем он уставился вверх, очевидно пытаясь рассмотреть что-то сквозь кроны деревьев. Двуногий сидел, прислонившись к стволу дерева, и слушал бесплотный голос из инструмента, а Быстро-Бьющий чувствовал в нем крушение надежды и беспомощность. Что хотел увидеть в небе его двуногий? В поисках отгадки Быстро-Бьющий потянул носом. Не пахло ничем необычным, хотя ветер был пропитан запахом приближающегося дождя...

Дождя?

— Мяу!

Быстро-Бьющий взлетел по стволу, проскочил сквозь сплетение ветвей и вцепился в тонкие веточки на самой верхушке кроны. Ветер взъерошил его мех, когда он уставился на отдаленные горные вершины. Над ними собирались тёмные грозовые облака, тяжелые от готовых обрушиться ливня и молний. Подобные грозы весенней порой были настолько обычным делом, что Быстро-Бьющий не придавал значения признакам приближающейся непогоды. Центральное гнездовье его клана было неподалёку, в конце-то концов, и он с лёгкостью мог опередить любой шторм, добравшись до дожидающегося его уютного плетёного укрытия.

Но его раненый двуногий едва мог сидеть без посторонней помощи.

Надвигающийся шторм обрушится на них с необузданной силой. А его двуногий не может добраться никуда, где мог бы укрыться от ветра, дождя и — если он правильно понял запах принесённый ветром — вдобавок града. Быстро-Бьющий не представлял, как двуногий мог узнать о приближении шторма, но он явно знал, или, по крайней мере, об этом знал голос двуногого из инструмента, поскольку именно после его звуков двуногий Быстро-Бьющего попытался разглядеть небо и его мыслесвет резко окрасился беспокойством. И не зря, уныло заключил Быстро-Бьющий, наблюдая за переваливающимися через вершины гор облаками. Не представляя, где могут найтись ближайшие двуногие, Быстро-Бьющий не мог даже предположить, как скоро сородичи двуногого смогут его спасти. Вряд ли достаточно скоро, даже если прибудут на одной из летающих штуковин, вроде той, что увезла раненого Лазающего-Быстро и его детёныша...

Летающие штуковины!

Конечно же! Двуногий Быстро-Бьющего должен был воспользоваться такой, чтобы забраться так далеко от ближайшего гнездовья двуногих. А значит, должен был оставить её где-то неподалёку. Если его двуногий сможет добраться до неё до того, как разразится гроза, она предоставит укрытие от скатывающегося со склона горы ветра с градом. Быстро-Бьющий обшарил взглядом полог листвы со своей выгодной позиции на верхушке дерева, гадая, где двуногий мог оставить свою машину. Он знал, как выглядят летающие машины двуногих по песням клана Яркой Воды и тех кланов, которые жили ближе к двуногим. А ещё его двуногий показывал вниз по течению реки, желая отправиться в том направлении.

Ветер посвистывал в верхушках деревьев, раскачивая его насест с вызывающим головокружение размахом, когда Быстро-Бьющий, наконец, заметил прогалину у поворота русла реки. Паводок, вызванный таянием снега, ранней весной пронёсся по реке, обрушившись на этот поворот и унося потоком воды деревья целиком. Он видел раньше, в прошлые вёсны, как такое случается, и здесь, и возле других извивов реки, там, где она пробивала свой путь вниз по склону горы. Там была плоская, лишённая деревьев полоска земли, более чем достаточная, чтобы на ней поместилась летающая машина двуногих. А когда ветер удачно наклонил деревья, Быстро-Бьющий разглядел чуждый, яркий отблеск, жёлтый как солнце, блестящий и необычный, и достаточно большой, чтобы оказаться изогнутой частью летающей машины двуногих. Испытывая торжество, наверное неоправданное в сложившемся положении, Быстро-Бьющий осторожно спустился к более надёжной опоре нижележащих ветвей, где разыгравшийся ветер ещё не вполне достиг столь лютой силы, и помчался к земле, к своему раненому другу.

* * *

— ... никак не сможем вовремя добраться туда на аэрокаре, Скотт, — голосом Джиффорда Бида донеслись из запасного коммуникатора плохие новости. — Приближается шторм второй категории. Даже если мы взлетим прямо сейчас, шторм оттеснит нас назад в город не позднее, чем через полчаса. У тебя он будет примерно через десять минут. Ты можешь добраться до своего аэрокара?

— Да, конечно, — солгал Скотт, зная, что никак не сможет доползти до аэрокара за десять минут по такой пересечённой местности. У него более чем вдвое больше времени ушло только на то, чтобы проползти несколько метров выбираясь из реки. Первый же взгляд на часы запасного коммуникатора показал, что с того момента, как он выудил ту здоровенную рыбу, прошло больше тридцати минут, так что он провёл без сознания примерно десять минут лёжа лицом в сетке своего маленького друга. Если бы он не упал туловищем и плечами на валун, так что большая часть его тела не была погружена в ледяную воду, то погиб бы от переохлаждения, прежде чем смог бы выползти на относительно безопасный берег. А теперь у него было только десять минут на то, чтобы протащить своё избитое тело несколько десятков метров по заросшему лесом и усеянному камнями берегу реки до аэрокара, прежде чем здесь разразится сфинксианский шторм второй категории.

Древесный кот выслушал их с Джиффордом Бидом беседу, а затем издал необычно резкое “Мяу!”, молниеносно взлетел прямо по стволу дерева, и исчез в ветвях кремово-серым пятном, несущимся стрелой к верхушке дерева. Наблюдая за удаляющимся котом, Скотт испытал приступ чувства, что его бросили. Он привалился к покрытому грубой корой стволу частокольного дерева, закусил губу, и начал думать, что, чёрт побери, делать дальше. Ему нужно было соорудить что-то вроде костыля, потому что преодолеть дистанцию до аэрокара требовалось быстрее, чем ползком, а также перетянуть пульсирующую болью лодыжку, чтобы закрепить вывихнутый сустав в мягком сапоге. А если он здесь задержится, то, завывая как баньши, налетит шторм и тогда только Господь сможет сказать, переживёт ли он ветер, дождь и град.

— Говори со мной, Джифф, — сдавленным голосом сказал Скотт. — Я здесь совсем один.

— Ладно. Держись, Скотт. Просто доберись до аэрокара, и всё будет хорошо. Как у тебя с остальными частями тела?

Скотт рассказал про вывихнутую лодыжку и необходимость в шине и костыле.

— О’кей, Скотт, давай делать всё последовательно. Вибронож у тебя с собой, так ведь?

— Да, со мной. Я... — Он поколебался, глядя на угасающий костёр. — Я воспользовался им, чтобы рассечь на части здоровый сук, который был отрублен древесным котом от частокольного дерева, под которым я сижу.

Запасной коммуникатор замолчал, потрескивая, на долгие секунды.

— Что ты сказал, Скотт? Древесный кот? — В голосе Джиффа слышалась неуверенность, даже несмотря на помехи, вызванные штормом в сигнале коммуникатора пробивавшемся к используемому им спутнику. Так уж сложились обстоятельства, что прошло всего пара стандартных месяцев с момента, когда Стефани Харрингтон первой была принята древесным котом, и каждый контакт человека с коренными разумными обитателями Сфинкса вызывал во вновь пришедших на планету разумных всплески изумления, возбуждения и неуверенности.

— Древесный кот, — медленно повторил Скотт. — Здесь со мной древесный кот. Точнее, был здесь. Он только что вскарабкался по частокольному дереву, у которого я сижу, и исчез. Кот был со мной в реке, когда я очнулся. — Скотт обнаружил, что слова эти даются ему на удивление трудно, поскольку последствия этого, глубина заботы проявленной представителем одной разумной расы в отношении представителя другой, повлияли на него настолько сильно, что перехватывало дыхание. — Он накинул мне сетку на голову, и вытащил лицо из воды, зацепив чертову сеть на ветви дерева. Спас меня от опасности утонуть, пока я был без сознания. А когда я выполз из реки, он каким-то каменным инструментом нарубил сухих веток частокольного дерева, под которым я сижу, а затем разжёг костёр. Я видел, как он высекал искры при помощи кремня.

— Боже правый! — В бесплотном голосе Джиффорда Бида отразилось то же самое ничем не прикрытое потрясение, что ощущал и Скотт, лично видевший невероятные деяния, совершенные его маленьким древесным другом в его отношении. — Ты сказал, что древесный кот был с тобой с тех пор, как ты пришёл в себя?