Особенная - Анна Милтон

― Что. Ты. Сейчас. Сказала? ― выдавила я.

Ники, увидев мое выражение лица, устремила на Хейли свирепый взгляд.

― Зачем ты рассказала? ― шикнула она и цокнула.

― Она бы все равно узнала! ― воскликнула Хейли и посмотрела на меня с жалостью. ― Не обращай внимания на эту чушь, Эмили. Ты же знаешь, что это неправда. И мы знаем. И…

― Но они думают, что правы, ― промямлила я безжизненным голосом.

Я громко проглотила большой ком шока и закрыла глаза, борясь с желанием соскочить со своего места и закричать на весь кафетерий, что все это ложь. Но это было бы бесполезно. Люди все равно будут строить сплетни, причем такие, какие им удобно. Им нужны скандалы, яркие сумасшедшие истории, преувеличивать которые они смогут вечно.

В конце концов, если я сейчас закричу, то меня в следующую же секунду превратят в психически неуравновешенную истеричку, затем припишут то, что я лежала в лечебнице для душевнобольных, и так далее.

Я сделала глубокий медленный вдох, заставляя себя успокоиться.

― Это всего лишь слухи, Эмили, ― донесся до меня тихий голос Хейли.

― Да, ― сказала я и открыла глаза.

Ники отложила в сторону недоеденное яблоко, которое начало темнеть по краям, где она надкусила его, протянула через стол руку, и ее теплые пальцы мягко сжали мое запястье.

― Правда, Эмили, тебе не стоит воспринимать это так… остро, ― посоветовала она.

Я машинально кивнула, ощущая в груди растущую злость. Ненавижу, ненавижу слухи. Почему людям обязательно нужно поливать кого-то грязью?

― Хорошо, ― произнесла я. ― Хорошо. Это неважно, ― собрав воедино крупицы самообладания, я натянула на свое побледневшее лицо крошечную улыбку. ― Пусть говорят все, что им вздумается. В конце концов, нужно быть выше этого.

― Вот это моя девочка, ― Ники подмигнула мне и подтянула к себе руку.

Я издала сухой смешок и немного опустила голову.

Когда мы выходили из кафетерия, я впервые со вчерашнего вечера увидела Джастина. Он выглядел… не выспавшимся, уставшим. Заметив меня, Джастин лишь покачал головой, а потом отвернулся. Обиделся? С чего бы это? Ведь мы не вместе! Интересно, он уже слышал о сплетнях, носящихся по школе с сумасшедшей скоростью? Конечно, слышал. И что он сказал своим друзьям? Что это правда? Или нет? Если он подтвердил то, чего не было, то в следующий раз, когда он подойдет ко мне, чтобы сказать очередное "извини", или назовет меня малышкой, я ударю его в глаз.

Когда я заходила в кабинет информатики одна, поскольку у Ники была математика, а у Хейли испанский, я услышала часть разговора Эшли Маунтилл и Хлои Смит. Девушки так яро обсуждали драку Джастина и парня по имени Дарел (я усмехнулась, потому что его звали Диего, но им, похоже, было без разницы; они говори так, как им передали), что не заметили меня, тихо бредущую к своему компьютеру в конце кабинета. За эту почти минуту я услышала о Дареле (ха-ха) много нового. И я удивилась в очередной раз, что людям совершенно неважно, о чем и о ком говорить. Ради стоящей истории они и убьют словесно, превратят человека, которого даже не знают, не знают его имени, в бандита или психа. Но что самое ужасное ― другие верят и продолжают приписывать несуществующие детали произошедшего дальше.

Когда в кабинет зашел мистер Ди (его полная фамилия была Диас, но он разрешил нам называть его просто мистер Ди) ― учитель информатики ― все разговоры в классе утихли, и каждый получил задание, я стала думать о Диего. И мысли о нем больше не покидали мою голову. На протяжении всего дня. Я пыталась переключиться на что-нибудь другое, но этот парень, с которым я была знакома меньше часа, настойчиво преследовали меня и заполняли все пространство в голове. Я вспоминала его улыбку, его глубокий хриплый голос, его глаза, и это казалось невыносимым. Правда. Настоящая пытка. Я настроила себя на то, что, возможно, больше никогда не увижу его, но частичка моего сердца отчаянно пульсировала в надежде, что я ошибаюсь, и ослепительная улыбка этого парня все же промелькнет в моей жизни вновь.

Я безнадежная идиотка, я знаю.

А так же за этот день я услышала, что Диего, оказывается, давний друг Патрика, и он знаком с Джастином. Так что это двойной удар в спину бедняги-Джастина. Но я знала, что это не правда. Джастин не был знаком с Диего. И Патрик тоже. Скорее всего, Диего друг одного из студентов, с которыми Патрик как раз и знаком.

В общем, это был шумный во всех смыслах денек.

Вечером ко мне зашла миссис Ирвин. Мы попили чай с клубничными кексами, которые она принесла с собой, потому что иначе бы она не ушла, и под конец я была готова убить ее. Эта женщина пятидесяти лет и крохотного роста отличалась крайней наблюдательностью. Мимо нее не пролетит даже муха. Она из тех людей, которые должны знать обо всем. Каждый раз, когда что-то случалось, она не стеснялась в комментариях. Благодаря этой женщине все в округе знали о нашей скромной семье и обо всем, что у нас творилось. А так же миссис Ирвин любительница сплетен. Мне пришлось запастись терпением, ведь даже минута в ее компании для меня хуже ста лет в аду. Такая вот неудачная копия Опры Уинфри живет неподалеку.

Этой ночью мне приснился другой сон.

Я оказалась в темном лабиринте леса, и непроглядный мрак был моим главным врагом. Я бежала, постоянно спотыкаясь и падая на мягкую влажную землю, затем снова поднималась и продолжала ускользать дальше. Я не понимала, от чего бегу, но ясно для себя осознавала, что если остановлюсь хотя бы на одно мгновение, меня ждет жуткая неминуемая смерть.

Я слышала чьи-то тяжелые приближающиеся шаги, горячее дыхание, скользящее по моей спине, а затем… мощный толчок сбил меня с ног. Я почувствовала боль оттого, что ударилась головой о торчащий из-под земли корень дерева. Я потеряла сознание во сне. Оно возвращалось медленно, словно с неохотой, и когда ко мне пришла ясная возможность видеть окружающую обстановку, мои глаза наткнулись на нечто ужасное…

Я проснулась с очередным пронзительным воплем на диване в гостиной.

По телевизору крутили новости, через открытое настежь окно из кухни врывались мощные потоки прохладного ветра, который медленно доплывал до меня, приятно обволакивая тело и успокаивая ноющий зуд на коже.

Я поняла, что у меня не получится уснуть, поэтому решила принять душ.

Зайдя в ванную, я не могла не остановиться у зеркала. И увидев свое отражение, я ужаснулась. В изумрудных глазах давно нет блеска, но сейчас они выглядели как-то по-особенному уставшими и опухшими, под ними красовались бледно-фиолетовые синяки, а кожа болезненного оттенка, как у мертвеца.