Самая честная мошенница - Марина Серова

— Обязательно, Надежда Федоровна, пришлю, — пообещала я. — У меня к вам еще один вопрос. Вы говорили, что с детьми и усыновителями у вас работает Бурсова Роза Аркадьевна, штатный психолог. Можно мне с ней переговорить?

Михайловская вздрогнула, но, совладав с собой, спокойно сказала:

— А Розы Аркадьевны сейчас нет на работе, она завтра выйдет. — Она запомнила, что я ей говорила про свой отъезд. Однако я знала, как к ней подобраться.

— А кто-то из вашего персонала болтал о каком-то похищении, — задумчиво протянула я, изучая записи в электронной записной книжке.

— Что? Какое похищение? Ничего не знаю, — встрепенулась Михайловская, делая большие глаза. — Кто вам сказал?

— К сожалению, я фамилии не записала, — пожала я плечами. — Помню, мы проходили через красный уголок, где выставлены поделки детей. Вас тогда еще какой-то мужчина, полный такой, увел на несколько минут в сторону. А в это время сбоку кто-то сказал: «А Розу-то похитили, теперь выкуп требуют».

— Что за ерунда! — воскликнула Михайловская с фальшивой улыбкой на губах, бурно жестикулируя. — Это шутка, кто-то пошутил. Я еще разберусь с этими шутниками. Кто там был? Завхоз, медичка, Валентина Макаровна, главврач, водитель мой?

— Да я даже не посмотрела в ту сторону, — махнула я рукой. — Может, даже кто-то из воспитанников.

— Вы, наверно, не обедали? — высказала предположение Михайловская, желая сменить тему. — Предлагаю отобедать в столовой нашего подшефного детдома. Посмотрите заодно, как кормят детишек. Сегодня в меню отличный борщ, на второе плов, на десерт фрукты, оладьи с медом или со сгущенкой, на выбор, и персиковый сок с мякотью.

— Нет, спасибо, я уже обедала, как-нибудь в следующий раз, — ответила я вежливо. — Мне пора, сейчас закажу такси…

— Какое такси? Мой личный шофер довезет вас, куда скажете, — с видом обиженной хозяйки воскликнула Михайловская.

— Мне, право, неловко, — попыталась я возразить, соображая, как выкрутиться из этой щекотливой ситуации. Не очень-то хотелось, чтобы ее шофер знал, где я вышла.

— Ничего не хочу слушать, — отрезала Михайловская. Набрав на сотовом номер, она громко сказала: — Володя, готовь машину. Сейчас приведу к тебе симпатичную девушку, отвезешь, куда скажет.

Обратного пути не было. Взяв меня за локоть и мило улыбаясь, президент фонда лично проводила меня до крыльца. Перед главным корпусом уже ожидал джип цвета мокрого асфальта с заведенным двигателем. Шофер был неприятного вида долговязым тощим субъектом с жидкими волосами, близко посаженными глазами и крупным с горбинкой носом. Он выглянул из окошка и, сильно картавя, спросил, так я и есть та самая красотка, которую везти?

— Ну ты, Казанова, поговори у меня! — как бы в шутку прикрикнула на шофера Михайловская.

Быстро простившись, директор детдома шмыгнула обратно в здание, а я забралась на заднее сиденье.

— Куда едем? — поинтересовался шофер. Он достал из кармана пачку сигарет, закурил, потом предложил мне.

— Спасибо, не курю, — процедила я. — Вова, я тороплюсь.

— Хе-хе, торопишься. Может, заедем в кафе? Мороженое, сок, потанцуем.

— Не выводи меня из себя, — угрожающе произнесла я.

Тут из дверей главного входа выскочил тот самый шестидесятилетний толстяк с ежиком седых волос, что отводил Михайловскую в сторону в красном уголке.

— Эй, погоди! — его зычный голос перекрыл шум двигателя. — Вовка, подожди, я с вами. — Он без церемоний влез на переднее сиденье.

— Иваныч, ты че, с нами? — удивился шофер.

— Да есть тут одно дело, рули, — зарычал толстяк. Краем уха я слышала, что он вроде как начальник охраны в детдоме.

«Уж не специально ли Михайловская послала его со мной?» — подумалось мне, однако вслух я сказала:

— Отвезите меня к крытому рынку. — Там легко было затеряться в толпе, кругом полно всякого транспорта — хоть такси, хоть маршрутки, хоть автобусы.

У рынка охранник предложил подождать, пока я куплю что надо, и отвезти меня домой.

— Я долго буду ходить, не стоит, — бросила я, сдерживая улыбку. Люди Михайловской действовали топорно.

— Как знаете, — вздохнул начальник охраны.

Его взгляд потух. С сердитым видом он принялся изучать свои руки, придумывая, наверно, как за мной проследить. Вопрос про Бурсову насторожил Михайловскую, и та решила действовать. Для начала натравила этого мужика. Сейчас, поди, проверяет меня по всем каналам.

Поблагодарив шофера, я вылезла из машины и вошла в рынок. Пробираясь между людьми, в какой-то момент я взглянула назад. Начальник охраны стоял возле машины и с тоской в глазах высматривал меня в толпе.

Не глядя на зазывал-продавцов, я бежала мимо прилавков, незаметно направляясь к выходу на противоположной стороне. Там я прошла вдоль складов, через въездные ворота и, выйдя на проезжую часть, поймала такси.

Без двадцати три я уже была на квартире Бурсова. Быстренько сварганила бутерброд с ветчиной и принялась торопливо есть. Меня немедленно облаял Цезарь, требуя свою долю.

— Обойдешься, малявка, — рыкнула я на пса, и он замолчал.

У меня было неприятное предчувствие. Не нравился мне этот вызов в прокуратуру, ведь о нем могли пронюхать и преступники. Что, если киллер уже притаился где-нибудь поблизости или Бурсова попытаются тоже захватить, как жену? Цели похитителей были мне до сих пор не ясны. Что они ищут? Компромат, деньги или какие-нибудь документы?

— Мы не опоздаем? — поинтересовался Бурсов, поглядывая на часы.

— Пойдемте, — кивнула я, направляясь к двери.

— Ну, Цезарь, не хулигань, — велел Бурсов псу, наклонился и потрепал его по голове. Цезарь обиженно тявкнул и заскулил.

— Мы скоро вернемся, — пообещала я.

Бурсов закрывал дверь, а я в это время позвонила соседям, попросила их последить за квартирой в течение нескольких часов.

— А? Чего? — переспросил лысый старик, прикладывая руку к уху. — Говорите громче. — Его супруга с виноватой улыбкой сказала, что ее муж глухой и она сама проследит.

Старушка вроде бы выглядела вменяемой, но неприятные предчувствия не оставляли.

— Если вдруг собачка залает или шум какой услышите, звоните сразу в милицию, — проговорила я.

— Да не волнуйся, дочка, ступай по своим делам, — махнула рукой старушка. — Я буду выглядывать, если что, как ты сказала, позвоню в милицию.

Для подстраховки последить за квартирой я попросила еще соседа из шестидесятой квартиры.

— Вы точно дома будете?

Мужчина лет сорока с растрепанными волосами промычал:

— Посмотрю, но с тебя, Николаич, пузырь.

— Обязательно, — заверил Бурсов.

Когда дверь в шестидесятую квартиру захлопнулась, я глянула через лестничный пролет вниз-вверх и велела клиенту следовать за мной.

— Зачем мы поднимаемся? — не понял Бурсов. — Уже без десяти минут три. Опоздаем.

— Тихо! — шикнула я на него. — Лучше опоздать в прокуратуру, чем успеть на собственные похороны.

Бурсов не нашелся что возразить. Мы поднялись на самый верх, вылезли на крышу. Я велела Бурсову держаться в моей тени, чтобы гипотетический снайпер на крыше соседнего дома не смог выстрелить в Олега Николаевича. Со стороны казино подвоха я не ожидала.

— Вам не страшно? — шепотом спросил Бурсов, лишь только мы спустились с крыши в первый подъезд.

— Страшно, — ответила я. — Просто надо уметь контролировать свой страх, поставить его себе на службу. Бесстрашные в нашей работе отсеиваются быстро.

Потом я шла первой, проверяла лестницу, выход. Быстрым шагом мы достигли стоянки. Я проверила машину на предмет взрывных устройств.

— Такое ощущение, что мы где-нибудь в Чечне во время боевых действий, — заметил Бурсов, наблюдая за моими действиями. — Может, это лишнее?

— Нет, — отрезала я, захлопнув багажник. — Живо в машину, сами же говорили, что опаздываем.

По дороге до прокуратуры нас никто не преследовал. В прокуратуре также все прошло гладко. Следователь рассказал Бурсову про то, кто ему звонил, и поинтересовался, знает ли мой клиент Белаза, Владимирского и Солдатова, звонивших его жене. Бурсов ответил, что не знает, а затем спросил, когда найдут Розу.

— Скоро, — пообещал следователь и мягко выпроводил Олега Николаевича за дверь.

— Они совсем не шевелятся, — с досадой посетовал Бурсов в коридоре. — Надо что-то делать, искать, а они сидят на заднице.

— Вы не совсем справедливы к ним, — сказала я в ответ. — Они делают то, что в их силах. Все будет хорошо.

— Надеюсь, — вздохнул Бурсов.

Без проблем мы добрались обратно до дома и остановились как вкопанные перед приоткрытой дверью в квартиру. По замку я поняла, что работали отмычками. Из-за двери четы стариков, пообещавших следить за жилищем в наше отсутствие, слышалась громкая лирическая музыка и диалоги героев какого-то сериала. «Я люблю тебя, Хулио», — рыдала женщина. «Все в порядке, Изабелла, — отвечал мужской голос. — Обещаю, что найду нашу дочь, похищенную из роддома тридцать лет назад. Когда я ездил в Итакакеру и показывал фотографию Педро, он узнал ее и сказал, что она не умерла от менингита, как мы считали, а сменила пол и работает тореодором…» На лестничной площадке было четко слышно каждое слово.