Морок - Александр Александрович Гаврилов

толстую ветку, которая прошла прямиком сквозь рот мужчины. Его руки затряслись и повисли, а сам он, изливаясь кровью, начал хрипеть и дергаться.

В этот момент обернулся другой бездомный. Он прижимал к своему грязному лицу кусок нижнего белья девушки и внюхивался в него, словно похотливая свинья в кучу грязи и помоев. Андрей бросился к нему и голыми руками содрал с его лица кожу. Потом прижал голову к дереву и несколько раз ударил ею о ствол, пока не услышал хруст черепа. Бездомный открыл рот и завопил, как резанный. Андрей вырвал ему язык вместе с ошметками мяса и словно пушинку отшвырнул изувеченное тело в овраг.

Четвертый бродяга стоял над девушкой и смеялся во все горло. Он смотрел на нее и на свой член, который весь был измазан спермой, как и разбитый в кровь рот девушки. Андрей озверел окончательно. Он чувствовал, как внутри него бурлила кровь. Он подлетел к бомжу, впился зубами в его горло и вырвал кадык, потом вонзил руку в спину и вырвал хребет. На снег хлынул поток крови. Он отшвырнул тело бродяги в сторону, как мешок с мусором, задрал голову и закричал. Это был не просто крик взрослого мужчины, это был оглушительный, нечеловеческий рёв.

* * *

Андрей стоял на месте и часто дышал открытым ртом, откуда вырывались клубы теплого пара, и тут же рассеивались на морозном воздухе. Он посмотрел по сторонам в поисках жены и дочери, но никого не увидел, даже порванной одежды — только четыре растерзанных трупа. Весь овраг, который минуту назад был засыпан снегом, теперь был забрызган теплой свежей кровью.

Парень упал на колени, бросил взгляд на свои окровавленные руки и заметил, что несмотря на холод и леденящий ветер, он ничего не чувствовал. Наоборот, внутри него все горело, словно температура зашкаливала за сорок.

Внезапно его барабанные перепонки снова пронзил душераздирающий вопль дочери и жены. Он схватился за голову, съежился и прижался лбом к земле, а спустя секунду выпрямился, задрал голову, расставил руки в стороны и закричал. Словно взрывной волной, высокие сугробы, поломанные ветви деревьев, и все, что находилось около него, разлетелось по сторонам.

Он приклонил голову к земле и услышал девичий голос:

— Встань, — прозвучало приказным тоном.

Андрей приподнял голову и уставился в темноту, где между деревьями просматривался черный высокий женский силуэт.

— Что?

— Ты оглох? Встань, я сказала.

— Кто здесь? — прошептал он.

— Вот же тупой ублюдок. Я сказала встать! — крикнула она и подняла руку.

Внезапно, неведомая сила подняла Андрея на ноги. Он не мог противиться и не мог пошевелиться. Девушка развернулась, опустила руку и направилась в темноту. Андрей пытался сопротивляться, но его ноги сами зашагали следом за незнакомкой. Он не понимал, как передвигает ими, он просто шёл босыми ступнями по снегу, сухим листьям и веткам, словно незнакомка каким-то образом подчинила его тело своей воле.

Глава 8

Пролетарский район

Срывая дешевые гирлянды с витрин магазинов и назойливую рекламу с бесхозных баннеров, порывистый ветер бессовестно разгуливал по ночному городу. Среди дюжины, ютящихся на небольшой территории одноэтажных частных построек, стоял широкий дом с небольшим двором, гаражом и нежилой пристройкой. Это был дом Евы, а если быть точнее, ее родственников, которые, по словам самой девушки, год назад уехали из России за границу. Но поскольку между многими странами из-за пандемии границы были закрыты, то никто из ребят не беспокоился, что их новое убежище случайно посетят законные владельцы. Кристина и ребята были рады подобной находке, ведь они уже устали ночевать в заброшенных развалинах и своих машинах без горячей воды, и нормальной кровати.

Дом достался Еве как место проживания с еще двумя студентками, на то время, пока она будет учиться в одном из ростовских университетов. Но спустя месяц после начала учебы девушки сняли себе жилье и решили жить отдельно. Причина подобного поступка была проста: им хотелось не только протирать туфли от дома до университета и обратно, но и мужского общества. Ева была категорически против.

В одном из окон зажегся бледно-голубой свет — это была Кристина, которая только что вернулась из душа. Прикрытая широким белым полотенцем, она закрыла за собой дверь, прислонилась к ней спиной, задрала голову, надула щеки и от удовольствия выдохнула. Наконец то она привела себя в порядок — смыла остатки крови Чёрта и перестала вонять, как содержимое привокзальной урны.

Комната девушки была намного уютней тех, в которых ей приходилось жить раньше. Она была небольшой, но и тесной ее назвать было сложно. Прямоугольное помещение с невысокими стенами было обклеено простыми обоями в голубую и белую полоску. Потолок был ровным и белым. Пол был устелен старой паркетной доской. Сразу было видно, что ремонт проводился очень давно. У единственного на все помещение окна висел горящий голубым светом светильник. Рядом с окном, застеленная серым покрывалом, стояла кровать, над которой висел старый цветастый ковер ручной работы. На противоположной стороне, у стены, стоял широкий деревянный стол и старое потрепанное кресло. В другом углу комнаты находился старый шифоньер, а в шаге от него деревянный стул.

Кристина сняла полотенце, бросила его на кровать и осталась абсолютно голой. Ее смуглое тело за два года практически не изменилось: оно было таким же подтянутым, как и раньше. Татуировка в виде волка находилась на прежнем месте, как и шрамы, кроме тех, которые появились совсем недавно. На шее, как и раньше, висел амулет в виде монеты, который девушка вернула обратно, перед тем, как застрелить шатенку.

Она подошла к шифоньеру, достала чистые черные трусы, черный лифчик, черную футболку в обтяжку, с красным логотипом ее любимой музыкальной группы, и без лишней суеты переоделась. Потом натянула чёрные спортивные брюки и в теплых тапочках, вышла из комнаты в коридор. Ей на встречу с миниатюрными наушниками в ушах, которые полностью прятали распущенные волосы, шла Ева. В одной руке она держала широкий белый телефон и с любопытством читала электронную книгу, а в другой держала красную кружку с парующим кофе.

На девушке был белый свитер, легкие облегающие брюки черного цвета и тапочки. Заметив Кристину в последний момент, она резко остановилась и вынула один наушник.

— Прости, я чуть не врезалась в тебя. Зачиталась.

— Ничего страшного.

Ева шмыгнула носом, отхлебнула кофе, обошла девушку, и пошла дальше по коридору.

— Постой, ты не видела Марка? — дополнила Кристина.

— Только что пересеклась с ним на кухне.

— Понятно.

Девушки разошлись в разные стороны. Ева скрылась за поворотом, а Кристина прошла дальше по коридору и свернула на