Право Вызова - Максим Злобин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как жы мьня дыстал этот калбасный бизнес, — сетовал Лёха, закусывая сырком. — Не-на-ви-жу эт все! Все эти техналогии прыизвыизво-о-о-одста, все эти закупки, все эти пра-А-верки, все эти рекламные кымпа-а-а-ании. Ещё работники пыстыянно чем-та недовольны. А ещё… прикинь, Илюха!
— Прикидываю, — кивнул я.
— Эти уроды умудрили-ились запороть двацать тонн… Двацать тонн! — Лёха вскинул палец вверх. — Паштета. Ик, — икнул Леха.
— А что с ним? Стух?
— Если бы стух! — Лёха чуть не заплакал.
Этим моментом я заинтересовался и расспросил поподробней. Ведь двадцать тонн паштета на дороге не валяются, верно? В общем, на колбасном заводе Лёхи произошел неприятный инцидент. Целую партию паштета, зарегистрированную и промаркированную в системе гос учёта мясной продукции, просто взяли и забыли на складах. Вспомнили о ней только тогда, когда до конца срока годности оставалась пара дней. И чтобы паштет не умер, его спрятали в мороз.
Что же получилось в итоге?
А получилось то, что огромная партия официально просроченного, но по факту вполне себе нормального паштета лежала мёртвым грузом и занимала драгоценное место в промышленных морозильниках компании. Все крупные клиенты отказались его забирать. За торговыми сетями и гипермаркетами государство следило, и за продажу просрочки могло ввалить недобросовестным дельцам хорошеньких пиздов.
Вот и приходилось теперь Лёхе сливать огромную партию просрочки по маленьким сельским магазинчикам, да притом тайком и за бесценок.
— Кыкой жы это головняк, — сетовал Лёха.
— Так перебейте маркировку, — предложил я. — Омолоди паштет, чо нет-то?
— Э-э-э, — Лёха махнул рукой и осушил бокал до дна. — Думыешь, мы совсем тупые? Мы уже все варианты пири-ири-брали, ничего пделать нельзя. Нельзя-я-я-я, Илюха.
— Так, — я хоть и прибухнул сверх меры, но соображал быстро. — Лёх, а продай его мне, а? По себестоимости. В рассрочку. А проверяющим органам скажи, что, мол, уничтожил партию. Как тебе такое?
— Мне — прекрасно, — Лёха посерьёзнел и поправил очки. — А тебе это зачем?
— Есть одна задумка, — сказал я. — Может прокатить.
Лёха такому стечению дел очень обрадовался. Похоже, у меня получилось снять с его плеч камушек, который лежал там очень-очень давно.
— Ну а чем бы ты хотел заняться, если бы у тебя был выбор? — я решил переменить тему.
— О-о-о, — Лёха мечтательно улыбнулся. — Кыгда-нибудь, мой друг, я переверну всю сись… сись… сисьтему сетевой безапасности…
Ну точно! — я похвалил себя за то, как ловко считал человека ещё до нашего знакомства. — Айтишник, как он есть! Так ещё и увлекается чем-то, связанным с безопасностью. А это может мне весьма и весьма пригодиться.
— Так ты в компах шаришь, да?
— Шарю.
— А можешь помочь мне в одном дельце?
— Тебе⁉ — Лёха пристально всмотрелся в мои глаза, затем протянул руку, взял меня за затылок и притянул к себе; наши лбы соприкоснулись, а очки звякнули друг о друга. — Иль Ильич Прямухин, — ик! — для тебя я сделаю всё, что угодно.
— Всё-всё-всё?
— Всё-всё-всё.
— Лёх, — сказал я, — а ты можешь залезть в телефоны моих недоброжелателей и удалить с них файлы? Компромат на меня собрали, суки.
— Хм, — Лёха отпустил меня, откинулся в кресле и ненадолго задумался. — Твои недоброжелатели — аристократы?
О-хо-хо! Во мгновение ока Лёха перешёл с пьяного диалекта русского на более классический вариант речи. Как же быстро протрезвел мой новый друг, когда речь зашла о том, чем он по-настоящему горит! Моё уважение, господин Мясорубов. Похоже, вы настоящий профи.
— Да, аристократы. Один из них барон, а второй начальник его службы безопасности.
— Хм-м-м… Это не невозможно, — вынес свой вердикт Лёха, — но очень сложно. Видишь ли, в чём дело…
Залезть в телефон чужого человека для Мясорубова было легче лёгкого. Он даже продемонстрировал мне это — сходил в номер за ноутбуком, открыл его и минут десять побарабанив по клавиатуре взломал телефон портье, который скучал за стойкой рецепции метрах в десяти от нас.
Оказалось, что портье большой любитель рассылать рандомным барышням из сети фотографии своего хуйца. Кто бы мог подумать? А с виду ведь такой интеллигентный мужчина. И бабочка у него, и маникюр, и голос такой приятный. В тихом омуте дикпики водятся, ага.
Лёха чуть покопался в файлах, поставил одну из фотографий портьерского хера ему же на заставку и был таков.
— С аристократами куда сложней, — сказал он. — Если род серьёзный и у него в теории могут быть враги, тогда технари этого рода минимизируют файлообмен с общей сетью… Как бы объяснить, — Лёха чуть помолчал, подбирая слова. — Если твоему барону приспичит посмотреть порно или видосы с котиками, он может это сделать. Он войдёт в общее информационное поле, сделает что ему надо и выйдет, оставив информационный след. Но все его личные данные, скорее всего, будут храниться в локальной сети рода или клана. И вот в эту локальную сеть удалённо не прорваться. Вот если бы ты мог подключить меня к сервера-а-ам…
— Подключу! — тут же среагировал я. — Как думаешь, где могут находиться сервера у такого вот уездного барона?
— А у него есть какое-то предприятие?
— Не знаю, — вот я лох. — Наверное.
— Ну скорей всего сервера будут стоять на предприятии. Там, где всегда полно охраны. Дома мало кто держит, ведь, знаешь… все эти интри-и-и-иги и гонки престолонасле-е-е-едования… к чему рисковать?
— Верно.
Итак: вместо того, чтобы проебать день на кутёж и девок, сегодня я нашёл хренову гору дармового паштета и человека, который поможет мне нагнуть Мутантина. Ай да я! Ай да цепкая сволочь!
Жизнь явно налаживалась. На завтра я составил следующий план:
— созвониться с Лёхой;
— пробраться на объект Мутантина;
— взломать сервер;
—???
— PROFIT.
Детали по ходу дела. В импровизацию я умею, ручки замарать не боюсь.
— Слушай, — Лёха заглянул в горлышко пустой бутылки из-под вина. — А давай выпьем ещё?
* * *
Дома я был за полночь. Такси-внедорожник высадило меня у входа на участок, развернулось и покатило по сельской двухколейке. Я посмотрел на поместье. Ни одно окошечко не светилось; никто меня там не ждал. Аж сердце защемило от тоски. Ещё и сверчки эти, сука, душу рвут…
Ну ничего-ничего. Не пройдёт и года, как дом наполнится людьми и детским смехом. Уж я-то постараюсь.
Максимально концентрируясь на том, чтобы не пиздануться с лестницы, я поднялся на второй этаж и зашёл в свою комнату.
Темно.
Тихо.
Пусто.
Носок об носок я стянул ботинки, скинул заляпанный кровью белый пиджак и залез в кровать. Сон про белое и синее включился моментально. Я даже подумал поначалу, что это у непривыкшего к алкоголю тела начались вертолёты и меня вот-вот стошнит, но нет. Всё-таки это был сон.
Синее и белое. Белое и синее. Синие узоры заваривались на белом фоне, будто капельки чернил в молоке. Узоры вращались и крутились, крутились и вращались. В какой-то момент мне уже начали настоёбывать эти спецэффекты и в тот же самый момент, — вжух! — на сине-белую мешанину как будто бы навели резкость.
На рисунке проступили чёткие линии, и я всё понял. Батюшки! Да это же гжельская роспись!
Вхуж! — то ли роспись отдалилась, а то ли я отлетел от неё. Тут же я увидел силуэт огромного человека, сидящего на сине-белом троне. Сам он тоже был сине-белым, с ног до головы расписанным под гжель, — только глаза светились яркими белыми прожекторами.
Я оглянулся.
Сине-белый был не один.
Вокруг меня на тронах восседали гигантские, — высотой с многоэтажку, — люди. Вон красно-жёлтый, расписанный под хохлому. Вон бело-зелёный, весь в чёрных птичках. Вон тёмная фигура в жостовских цветах, а вон там сидит гигант в красно-бело-чёрных расцветках моей магии. А вокруг космос. Туманности, созвездия, пульсары.
— ИЛЬЯ.
Этот голос был везде. Как-то раз по малолетке я перебрал с дешёвым портвейном и рыгал в жестяное ведро, так вот аудиоэффект тогда был точь-в-точь такой же.
— Кто здесь⁉ — спросил я у расписных людей.
— МЫ БОГИ ЭТОГО МИРА, — ну да, примерно такой ответ я и ожидал услышать. — ЭТО МЫ ПЕРЕНЕСЛИ ТВОЮ ДУШУ В ТЕЛО ПОМЕЩИКА ПРЯМУХИНА.
Внезапно я вспомнил бухгалтера Ларису, гул весёлой толпы и бармена, который делал мне «Текилу-Бум». Ах вы суки!
— Это вы убили меня⁉
— ДА, — ответили боги.
— И на кой чёрт вы это сделали⁉ За что⁉
— МЫ УВИДЕЛИ В ТЕБЕ ПОТЕНЦИАЛ. ТЕБЕ УГОТОВАНО ВЕЛИКОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ.
Тут я, наверное, должен спросить: «Что за предназначение?». А вот хуй вам! Стою, молчу. Назло божественным дряням ковыряю мизинцем в ухе.
— НЕ ХОЧЕШЬ УЗНАТЬ, ЧТО
