Ведьмина Сила - Анна Александровна Завгородняя
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Осторожнее! — ахнула я, успев порадоваться, что мужчина не толкнул стол со стаканами и прочим стеклом. Иначе прощальный день на работе влетел бы мне в копеечку.
— Это ваше место работы? — только и спросил куратор, оглядываясь по сторонам.
— Ну да, — ответила, а самой даже неловко стало, что он увидел эту убогость. Впрочем, чего мне стыдиться? Нормальная, честная работа.
Демитр отчего-то усмехнулся и проговорил:
— Мне кажется, это место не перспектива для молодой девушки. — И добавил таким тоном, словно был уверен в том, что именно так и будет: — Завтра утром жду вас на прежнем месте.
— Но что я скажу маме? — спросила быстро.
— Правду, если она ее, конечно, не травмирует. Или для начала, просто сообщите, что вам повезло и вы будете учиться в престижной академии. — Он мазнул взглядом по обстановке на моем месте работы. — Уж куда лучше, чем здесь.
— Ой, да много бы вы понимали! — Так невовремя вылез мой характер. — Я вообще-то не просила, чтобы меня ведьмой делали.
Но куратора Северского подобным было не пронять. Он взмахом руки оживил пространство, колыхнувшееся горячим маревом, и сказав:
— В вашем случае все, что не делается, к лучшему, — шагнул в портал, только его и видели.
Секунда и моя мойка опустела. Я только и успела ресницами захлопать, когда дверь открылась и вошла одна из официанток, Ритка-Маргаритка.
Мы уставились друг на друга, и девушка первой произнесла:
— Кузя? Ты?
— А что не так, — я сделала вид, что не понимаю ее удивления.
— Ты как вошла в ресторан, что я тебя не заметила? — спросила она.
— Просочилась, как шпион, — попыталась отшутиться, но вспомнив, что у Риты с юмором очень все запущено, добавила, — я зашла, ты спиной стояла. Я поздоровалась, но ты, наверное, не услышала, — пришлось врать. Ну не стану же я, право слово, про порталы ей говорить!
Рита подозрительно прищурила взгляд, а затем махнула рукой.
— Да, впрочем, не важно. Ты это, раз раньше пришла, помой первыми кружки. У нас, как всегда, утром чай и кофе спросом пользуются, а в баре нет ни одной чистой кружки, лады?
— Лады, — ответила, кивнув, и, сбросив с плеч рюкзак, пошла за фартуком, мысленно настраиваясь на работу и в глубине души, хотя может и не так глубоко, понимая, как прав куратор Дима, когда говорит, что мне здесь не место.
Вдруг и вправду, вот он мой шанс?
Подумала и рассмеялась. А маме я что скажу? Это та еще задачка, но решим ее позже. А сейчас за работу. Все же, здесь я работаю последний день. Выбор очевиден.
Глава 4.
И вот так всегда! То Веник, то бишь Вениамин Павлович, ругал меня на чем свет стоит, угрожая увольнением, а как только я сама решила сделать ему подарок и уволиться, оказалось, что я, видите ли, незаменимый работник.
Стоя в вагоне метро среди редких ночных пассажиров, я вспоминала, как заявилась после работы к директору и обрадовала его, что увольняюсь.
Ох и удивился он. Даже приятно было.
— Это вы чего удумали, Кузьмина? — сурово спросил он. — А кто посуду за вас мыть будет, а?
— Да кто угодно, — ответила спокойно. — Вы не так давно уверяли меня, какая это чудесная работа и как много есть желающих занять мое место. Я решила, пусть так и будет. А я…
— И где, спрашивается, я найду так быстро вам замену? — невежливо перебил меня Веник.
— Из той очереди, кто спит и видит получить эту сказочную должность, — я положила на стол перед директором заявление и улыбнулась. — Подпишите, пожалуйста. И выдайте мне мои кровные.
Глаза у Вениамина Павловича стали недовольными и узкими от презрительного прищура.
— И не подумаю, Кузьмина. Будете работать, пока не найду нового работника.
— Но у вас есть еще мойщица, — проговорила я и вспомнила, как часто отлынивала от своих обязанностей моя сменщица. А сколько раз она оставляла мне горы немытой посуды? Я себе такого не позволяла. Стыдно было не выполнять свою работу. А ей вот нет. Ну так пусть и поработает с недельку каждый день. Ей полезно.
— Не подпишу, — холодно сказал директор. — Будете работать, пока мне угодно.
— Что? — а вот тут я начала, мягко говоря, злиться. — Подпишите, — попросила, чувствуя, что внутри закипает недовольство.
Веник уставился на меня с выражением гадкого самодовольства, и я стиснула зубы, мысленно возжелав, чтобы господин директор взял своими пухлыми пальцами ручку и подписал мое заявление там, где надо.
И вдруг, о чудо, рука мужчины потянулась к дорогой ручке с золотым пером.
Мы оба почти одновременно уставились на его руку, в то время как Веник, придвинув к себе заявление, начал его подписывать. При этом глаза у мужчины разве что из орбит не лезли от удивления и злости.
— Да что это за… — прорычал он.
«Моя магия!» — поняла с каким-то отчаянием.
Вот и случилось то, о чем предупреждал Дима. Моя сила сама проявила себя на одних моих эмоциях. А все потому, что я разозлилась и отчаянно захотела, чтобы Веник подписал бумагу.
Сама не помню, как выхватила у него из руки этот лист, пробормотала короткое: «Спасибо!» — и бросилась вон из уютного кабинета директора. И теперь, стоя в вагоне метро, все думала и думала обо всем случившемся.
Нет! Надо учиться пользоваться тем, что получила, иначе быть беде!
Я закусила нижнюю губу. Захотелось домой, к маме, к вкусному ужину и предстоящему разговору. Ума не приложу, как объясню ей о том, что буду учиться.
