StarCraft: сборник рассказов - Майкл Когг

Спуск вниз был не из легких: Рин срывалась и скользила по склону. Та сторона Наковальни, где стоял шпиль, была менее крутой, но сознание Рин к тому моменту уже мутилось, и иногда ей мерещилось то, чего там быть не могло.

Когда до земли оставалось всего несколько метров, она упала…

И ее поглотила тьма.

Первое, что услышала Рин, когда очнулась, было клацанье ковыляющего «Голиафа».

«Что происходит?..» — медленно всплыл в ее мозгу вопрос, пока глаза пытались сфокусироваться на окружающем мире.

Сознание постепенно возвращалось. Рин поняла, что находится в лабораторной капсуле, покачивающейся в еле ползущей «Мухобойке». У нее побаливало предплечье, и, глянув вперед, Рин увидела, что оттуда торчит капельница, по крохе вливающая в нее жизнь.

— Шоу? — едва слышно пробормотала она, силясь вспомнить хоть что-нибудь.

— Шериф Шэрон! Вы очнулись! — Рин могла голову дать на отсечение, что этот голос принадлежал не Шоу. Зато Шамплен был жив, и «Голиафом» управлял именно он.

Одна его рука покоилась на перевязи, а второй он пытался справиться с непривычными рычагами. Но когда он с трудом повернулся к Рин, та увидела, что ученый просто светится от гордости.

Рин приподнялась и посмотрела на половину Шрама, привязанную к шасси. Внутренности чудища курились легким дымком, но грудная клетка была цела.

— Получил свой приз? Ох и улыбнулась тебе удача!

Брэд обернулся и улыбнулся ей, горделиво поправив разбитые очки.

— Ага.

Рин рассмеялась глубоким раскатистым смехом, который сам рвался из ее груди, словно ее тело нуждалось в подтверждении простого факта: мы живы!

Брэд тоже начал смеяться.

И, когда он хохотал, держась за бока, «Мухобойка», словно пьяная, ходила ходуном. Казалось, она тоже смеялась.

Когда смех отступил и они оба взяли себя в руки, Брэд фыркнул и сказал:

— Я подоспел как раз тогда, когда прогремел взрыв. Точнее, я услышал просто громкий звук, но не знал, что случилось, пока не выбрался из канавы. Со сломанным локтем пришлось, конечно, помучиться, но у меня вышло. И там вы лежите — шериф и муталиск…

— О Брэд Шамплен, — ухмыльнулась Рин. — Мой герой!

Она вновь глянула на дымящиеся останки и вздохнула.

— Думаю, Управление правильно поступило, выдав тебе грант. Черт побери, свою цацку они получили, и обошлось мне это всего в пару пальцев.

Шамплен остановил «Голиафа», оглянулся и пожал плечами.

— Не знаю. Может, им тоже стоило попотеть. Сделать что-нибудь ради победы. Ну, например, прислать пару турелей с ракетами «Стрела»…

На лице Шамплена застыло такое проказливое и довольное выражение, что Рин тоже ухмыльнулась.

— Как скажете, профессор. Вы же у нас эксперт.

И они отправились в путь — домой.

Кал-Эл Богданов

Боевые КСМ

У Билла Бускетта по прозвищу Бледнолицый чесалась шея. Приступы зуда случались периодически еще со времен предыдущей войны, когда Билл только-только поступил на службу. Он вырос на планете Чосс, которая фактически представляла собой огромный бесполезный камень, а климат ее был настолько сухим и жарким, что в путеводителях эту планету в шутку называли «Нью-Лунексико». Всю свою молодость Бускетт проработал на этой жаре, участвуя в строительстве престижных горных городков, куда люди, гораздо более богатые, чем он сам, привозили своих жен и любовниц, чтобы жить в роскоши, наслаждаясь солнцем и сухим воздухом, приезжали подлечиться, позагорать или просто провести время так, как надлежит настоящим миллионерам.

Из-за постоянной работы на открытой местности кожа на шее Билла загрубела и стала темной и сухой. Даже когда он часами напролет работал в ветреную погоду, из-под его одежды струились реки пота. На этой службе половину времени приходилось проводить в большой консервной банке, которую частенько загружали в консервную банку побольше, а затем куда-то отправляли, подальше от света и воздуха. И когда Бускетт сидел в своем Т-280, его шея вечно потела под ремнем артикулятора. А если вокруг ни солнечного света, ни свежего воздуха — это значит, к концу рабочего дня шея будет зудеть и чесаться. Биллу казалось, что, когда он раздражен, зуд усиливается, и сейчас, когда Бледнолицый наблюдал за своими людьми, которые собрались возле экрана и отчаянно ругались, шея чесалась просто невыносимо.

— К черту материалы! Сотню протоссов мне в ухо, как мы вообще сможем построить эту хрень, скажите мне? Мостоукладчик длиной в четверть километра, который может выдержать вес двух осадных танков, но при этом достаточно легкий, чтобы его можно было запихнуть в десантный корабль, напичканный боеприпасами. Какого хрена?!

Говорившего звали Виго Чарк по прозвищу Тунец. На гражданке Чарк управлял подъемным краном на рыбацком флоте, бороздящем просторы Тураксиса-II, и в открытом космосе он не упускал случая воспользоваться наработанными навыками. Чарку ответил Чуитл Усоро, или просто Чузи — подрывник с планеты Олд Фейтфул, которого Бускетт переманил в свою команду прямо из-под носа Шахтерского консорциума Конфедерации. Чузи покачал головой и хмыкнул.

— Дружище, на твоем месте я бы больше беспокоился о том, какого хрена Рейнору вообще понадобились люди, способные переправлять на четверть километра кучу больших игрушек, идущих в две шеренги.

Билл позволил своим людям побрюзжать еще немного. Он слушал, что они говорят, и тщательно обдумывал проблему. Среди членов его команды не было молодежи. Черт побери, даже у самого младшего из присутствующих уже виднелась первая седина. Рейнор пытался подыскать для Билла молодых людей, когда тот только начинал формировать свой сумасшедший отряд. Он прислал лучших выпускников Центрального умоджанского университета (по крайней мере, это были лучшие из тех, кто не оказался в армии Доминиона, умоджанцев или Синдиката после призыва). Все они были прекрасно подготовлены в плане теории, но в жизни не строили ничего серьезнее макетов.

Кроме того, большинство выпускников были настолько неопытны, что в панике бросали свои сварочные аппараты, стоило только начаться стрельбе. Но подобное поведение было неприемлемо для отряда Бускетта. Рейдеры Рейнора были повстанцами, сражающимися с проклятым Доминионом, чьи людские ресурсы были практически безграничны. В распоряжении рейдеров всегда было меньше людей, меньше оружия и меньше времени. Но даже при этом Рейнор как-то умудрился выиграть больше сражений, чем проиграть.

Тем не менее, на стороне противника было огромное преимущество, и Рейнору были нужны операторы КСМ, которые могли бы сосредоточиться на головокружительных инженерных головоломках даже под прицельным огнем. Люди, которые смогли бы постоять за себя (и за свою работу) в случае необходимости. И Рейнор нашел Билла — человека, который на глазах Джима умудрился залатать дыру в «Геллионе» прямо под вражеским огнем. Пули стучали по задней обшивке КСМ Т-280, а Бледнолицый и бровью не повел. Рейнору пришелся по вкусу этот безумец, и он взял его в свою команду. А когда Бускетт сообщил Рейнору, что ни один из новобранцев не годится для выполнения задания, Джим терпеливо наблюдал за тем, как Билл, уволивший всех выпускников умоджанского университета, собирал новую команду.

И он ее собрал. Биллу нужны были опытные мастера инженерного дела, по твердости и несгибаемости не уступавшие стандартному десертному печенью № 10 из армейского рациона предыдущей войны. Ему нужны были те, кто знал свое дело вдоль и поперек. Ему нужны были тридцать копий самого себя, и Билл приступил к поискам: он сутками просиживал в портах и на строительных площадках по всему сектору (а также во множестве баров, конечно). Билл присматривался как к дипломированным инженерам (каким был он сам), так и к талантливым самоучкам, способным реки поворачивать вспять.

Все, кого нашел Билл, были значительно старше среднестатистического морпеха. Две трети из них даже побывали в доброй половине горячих точек — от Фо-Река до Айура. Это даже породило популярную среди морпехов шутку: «Будь вежлив с КСМщиком, он может оказаться твоим отцом!». Но всем воякам стало не до смеха, когда все рейдеры, спрятавшись от шквального огня двух «Банши», наблюдали за тем, как КСМ строили командный центр и шесть бункеров. Мысли о том, что операторы КСМ — надменные никчемные идиоты или многострадальные старички, сразу отошли на второй план. Правда заключалась в том, что они могли построить что угодно, хоть снежную крепость в аду августовским вечером, и даже сам Сатана, расстреливающий их в упор, не смог бы их остановить.

Может быть, именно поэтому шея Бускетта так чесалась, пока инженеры лаялись, как торговки на рыбном базаре. Билл знал: если эти парни недовольны, значит, на то есть веские причины.