Саманта - Андреа Кейн

Мужчины беседовали, сидя в кабинете в лондонском особняке графа Гришэма.

Ремингтон подлил себе бренди.

— А тебе все не остановиться, — поддел Ремингтона Бойд. — Скажи, ты пьешь ради удовольствия или для храбрости?

— Бойд, давай договоримся, сегодня я вне досягаемости твоего жала, хорошо?

Едва граф поднес рюмку к губам, перед глазами его возникла картина: мертвенно-бледное лицо Саманты после того, как она одним глотком выпила полстакана бренди. Ее прелестная, но неудачная попытка предстать в образе опытной женщины тут же отразилась на лице выражением глубокого разочарования. Тогда Ремингтон будто кожей ощутил ненужный стыд, испытываемый девушкой, и ему захотелось поддержать ее и развеселить. Посещение книжного магазина было блестящим выходом из ситуации. Он видел, что она полностью растворилась в придуманном мире, и это было ему более приятно, чем…

— Рем?

Вопрошающий голос Бойда вывел Гришэма из состояния мечтательной задумчивости.

— Что?

— Что с тобой сегодня? Ты смотришь на бренди так, будто в рюмке кто-то притаился.

— Прошу прощения. — Рем отпил немного, отставил рюмку и спросил: — Как ты думаешь, Тэмплар и Хэррис справятся?

— Ты и сам знаешь, что они справятся. Полагаю, мы не для того сюда приехали, чтобы говорить о Тэмпларе и Хэррисе. И вообще мы не собирались говорить о делах. Мы приехали сюда, чтобы спокойно поговорить о Саманте Баретт.

— Позволю себе не согласиться с тобой, Бойд. Саманта Баретт — это как раз и есть дело. Бойд нахмурился:

— Ты совсем потерял рассудок, Рем. Граф тотчас выудил откуда-то копию списка судовладельцев, который вручил ему Бриггс.

— Ты внимательно прочел названия фирм, упоминаемых в этом списке?

— Конечно.

— Ты обратил внимание, что одна из них — судостроительная компания Бареттов?

— Какое откровение! Тебе и раньше было известно, что Саманта сестра Дрэйка Баретта.

— Когда сегодня днем я просматривал «Таймс», Саманта заметила…

— Так ты возил Саманту к Хэтчарду? — Брови Бойда непроизвольно поползли на лоб. — А я-то думал, что ты только возвратил ей отремонтированный экипаж…

— Я возвратил ей экипаж, а потом предложил отвезти ее в книжный магазин, чтобы она купила себе новую порцию рыцарских романов. Вряд ли это похоже на любовную связь.

— Само собой…

Рем откашлялся, стараясь не обращать внимания на неприкрытое недоверие, прозвучавшее в тоне приятеля, и продолжал:

— Как я уже сказал, Саманта заметила, что я читаю статью об исчезнувших английских кораблях, и мы немного поболтали об этом. Оказалось, что она в курсе того, что происходит с нашими судами. Она знает значительно больше, чем я предполагал.

— Рем… — Бойд всем телом подался вперед, — ты хочешь мне сказать, что девочка, которую в разговоре со мной ты настойчиво именуешь ребенком, владеет какой-то информацией о том, кто виновен в…

— Вовсе нет. Даже если она что-то и знает, она не отдает себе отчета в том, что владеет тайной. Но она, несомненно, присутствовала при многочисленных разговорах своего брата с компаньонами и конкурентами, содержание которых нам было бы очень невредно знать. — Рем положил ногу на ногу. — Бойд, если, проводя с ней время, я вызову ее на разговор о пропавших кораблях, весьма вероятно, что она сообщит мне сведения, для получения которых другими путями мне потребуются долгие недели.

— А если в ней проснется подозрение? Рем слегка улыбнулся:

— Саманта — самая доверчивая женщина, которую я когда-либо встречал. Ей и в голову не придет воображать что-нибудь иное, кроме чистой и верной дружбы.

— Дружбы? А что если невинное дитя воспылает к тебе совсем другими чувствами?

Улыбка на лице Рема потухла. Он крепко стиснул зубы.

— Совершенно необязательно, чтобы результатом наших отношений были чувства.

— Я мог бы оспорить это утверждение, но ты слишком упрям, чтобы прислушаться ко мне. Давай обсудим детали. Как далеко ты собираешься зайти?

— Я не собираюсь причинять ей вред, если ты спрашиваешь об этом.

— Так ты собираешься, использовав девушку, избавиться от нее?

— Черт тебя подери, Бойд! Давно ли ты стал благородным джентльменом?!

— Благородство здесь ни при чем. Это трезвый расчет. Дрэйк Баретт могущественный, влиятельный и — заметь — горячий человек. Ты накличешь на себя беду, если будешь играть с чувствами его сестры.

— Беду? Опомнись, Бойд! Мы ведем дело, связанное с интересом нашей державы!

— Скажи, пожалуйста, ты что… будешь ссылаться на правительственный кризис, когда герцог Аллонширский вызовет тебя на дуэль?

— А ему нет нужды знать о наших разговорах. И если я буду благоразумен, он ни о чем и не узнает. Камердинер Дрэйка поведал мне о том, что в настоящее время герцог обеспокоен скорым появлением на свет второго наследника. Сомневаюсь, чтобы он появился в Лондоне во время этого сезона.

— Беркшир находится в нескольких часах езды от Лондона, а слухи намного опережают любой вид транспорта.

— Ну все! Хватит! — взорвался Рем. — Судьба подкинула мне шанс, и я должен им воспользоваться. Не понимаю, что, черт возьми, с тобой случилось, Бойд? Наша с тобой задача заключается в том, чтобы отвести беду от отечества.

— Ты прав, но наша святая обязанность заключается и в том, чтобы торжествовала справедливость, — произнес Бойд, а глаза его говорили о том, что он прекрасно понимает, какие чувства руководят поведением его друга. Понимает и сочувствует. — Впрочем, это твое дело, Рем.

Ремингтон отвел взгляд и принялся пристально рассматривать микроскопическое пятнышко на ковре.

— Давай не будем ссориться из-за Саманты Баретт, — наконец предложил граф. — Она всего лишь крохотная ниточка, за которую надо потянуть, чтобы распутать огромный клубок тайн. Послезавтра ночью балом у Олмака откроется сезона. Ты только вообрази, сколько полезной информации я смогу там почерпнуть!

— Ну да, — согласился Бойд, — как всегда.

Вращение в светских кругах было бесспорной — и успешной — сферой деятельности графа Гришэма. Связь Рема с военно-морским министерством оставалась тайной для большого света. В глазах высокородных и высокопоставленных господ он был лихим повесой, который, оставив морскую службу, поспешил окунуться в удовольствия жизни. Рем вовсю использовал впечатление о себе как о гуляке и дамском угоднике: он посещал один за другим все объявленные балы, очаровывал мужчин и женщин и, дождавшись, когда они теряли всякую осторожность, выуживал те сведения, за которыми охотился.

Очень часто оказывалось, что представители древних и состоятельных родов, чьи фамилии значились в книге пэров Англии, потеряв расположение королевской семьи или просто глупо растранжирив состояние, становились предателями и ворами. Если Рему случалось услышать об известном лорде, находившемся в стесненных обстоятельствах, который вдруг начинал сорить деньгами, или о члене палаты лордов, которого вдруг начинали посещать таинственные зарубежные гости, он бил во все колокола, звон которых был хорошо слышен там, где следили за безопасностью страны. В девяти случаях из десяти инстинкт его не подводил, и преступников вовремя обезвреживали.