Потоки времени - Роберт Кинг

– Я не такой, как вы, – заявил Карн. – Вы создали меня, потому что существа, подобные вам, не могут двигаться сквозь временные искажения. Чем больше я путешествую на этой машине, тем больше временных искажений случается здесь, в настоящем. И с каждым разом они становятся все серьезнее.

Мастер Малзра пристально посмотрел на Прототипа. Основатель академии всегда обладал странной энергетикой в искрящемся взгляде, как будто мог видеть столетия в одном мгновении.

– Эти… утечки во времени вредят тебе?

Баррин выглянул из-за пульта, за которым работал. Он одобрительно кивал Карну, побуждая его продолжать.

– Не мне, – ответил Карн, – но всем остальным. Временные аномалии небезопасны. У вас на острове живет много пожилых ученых и маленьких детей. Вы в ответе за них.

– Были ли какие-либо серьезные повреждения? – прервал его Мастер, глаза которого удивленно сверкнули, как два алмаза.

– Пока не было, но если мы продолжим наши эксперименты, то повреждения будут. Возможно, будут и смертельные случаи.

Баррин снова закивал. Малзра повысил голос:

– А если мы прекратим наши эксперименты, всему миру будет нанесен такой урон, что смертельных случаев уж точно не миновать. Ты не понимаешь, Карн. Ты живешь совсем недолго и видел всего сотню квадратных миль. Я жил тысячелетия. Я видел миры и миры миров. Зло у дверей, Карн, зло, которое ты даже не можешь представить. Я один знаю, что они там, что они уже стучатся и рано или поздно нападут. Я один могу создать то, что поможет вначале удержать их, а затем полностью уничтожить. Я один стою между этим миром и полным разрушением, а ты пришел ко мне, словно нянька для малых детей и немощных выживших из ума стариков, и требуешь птичьего молока и тихого часа для них!

Маг Баррин опустил глаза и покачал головой.

Карн молчал. Он вспомнил, что говорил Тефери о паранойе Малзры. Какой-то внутренний голос убеждал Карна примириться с безумием людей. Прошедшие месяцы преподали ему несколько уроков. Он начал понимать, как следует вести себя с этими странными, неразумными существами из плоти и крови. Он произнес:

– Да. Это одинокая, опасная борьба.

Баррин с удивлением взглянул на него, подумав о том, что Карн не так уж прост.

– Однажды это может убить всех нас, – тихо произнес он.

Малзра кивнул:

– Хорошо. Я рад, что вы оба согласны. Теперь, Карн, прежде чем ты войдешь в машину, я бы хотел, чтобы ты оставил этот кулон у меня. Он может помешать процессу перемещения.

Потупив взгляд, Карн медленно и неохотно снял кулон и отдал Мастеру.

Малзра внимательно посмотрел на него.

– Где ты его взял? – В глазах Малзры появились жадный блеск и нетерпение.

Карн открыл была рот, чтобы сказать правду, но безумный бред Малзры все еще эхом отдавался в его голове. Если мастер начнет осматривать комнату Джойры, он узнает ее тайну и выгонит из академии.

– Я нашел его. На куске дерева, прибитого волнами к берегу.

– На куске дерева? – с сомнением произнес Малзра.

– На куске дерева, – повторил Прототип.

Недовольно качая головой, Малзра проговорил:

– Тогда в машину, Карн.

На сей раз его переместили в место грандиозного побоища, показавшегося Карну воплощением и средоточием зла. Земля была усеяна трупами или тем, что от них осталось. Многие не имели видимых увечий, но их тела были обагрены редкими пятнами крови в районе сердца или живота. Дикие собаки бесстыдно метались между мертвецами. От некоторых воинов почти ничего не осталось. Они были рассечены надвое острыми лезвиями или разорваны на куски шаровыми молниями. На горизонте дымились военные машины. Над полем битвы висел удушающий смрад разложения, роились мухи и витали болезни.

«Конечно, это опустошение вызвано злом, о котором говорил Малзра», – подумал серебряный человек.

До этого Карн никогда не чувствовал себя так плохо, но сейчас все его существо содрогнулось, а душа пребывала в смятении и ужасе. Его просили собрать несколько предметов в том месте, куда он должен прибыть. Но он не смог ни забрать меч из рук убитого, ни стянуть с его головы шлем, так и не спасший жизнь тому, кто на него рассчитывал. Вместо этого Карн нашел одиноко лежащий в стороне на зеленой траве щит без видимых пятен крови. Именно его он поднял и стал с тяжелым сердцем ждать, пока мастер Малзра отзовет его назад.

Возвратившись, Карн печально передал щит Малзре. Мастер определил, что это действительно оружие из Нового Аргива. Пока серебряный человек описывал сражение, Малзра кивал с мрачным видом. Сражение произошло именно в том месте двумя днями раньше.

Как же так? Карн был отправлен всего на полтора дня назад. Слишком большая погрешность. Мастер был расстроен и сердит. Он небрежно возвратил кулон.

– Если это те злодеяния, о которых вы говорили, мастер Малзра, – торжественно сказал Карн, забирая кулон, – то теперь я понимаю, почему вы боретесь с таким упорством.

Улыбка Малзры, крайне необычный знак, была насмешливой.

– Эти злодеяния – ничто, результат человеческой ненависти. То, с чем я борюсь, – ненависть демонов.

Иногда я забываю о том, что видел Урза, обо всем, что он сделал.

Серебряный человек возвратился из Нового Аргива. Мы расспросили его и закрыли лабораторию. Той ночью в кабинете Урза взглядом раскрыл книгу и положил ее себе на колени. Какое-то время он смотрел прямо перед собой. Я тоже опустил книгу, которую читал, и стал ждать. Урза устремил взор куда-то далеко, и я разглядел две половины – Камень Мощи и Камень Слабости. За высокими окнами морские ветры блуждали среди пальм.

– Я боролся со всем миром. Не только с Джиксом, а со всем миром, – бормотал он.

Я осторожно переспросил его:

– Боролся со всем миром?

– В Фирексии. Я отправился сражаться с Джиксом, но там оказался целый мир Джиксов. Демоны, дьявольские двигатели, механические драконы, живое мертвое и мертвое живое. А в сердце всего этого – бог. Темный, безумный бог.

Я силился представить и понять, что имел в виду властитель Толарии. Воображение рисовало какие-то смутные, страшные картины...

– Я сражался, чтобы уничтожить целый мир, но Ксанча, она боролась, только чтобы вновь обрести свое сердце.

Я глубоко вздохнул:

– Да. Один этот камень был для нее всем. Теперь он целый мир и для Карна.

Внезапный свет озарения зажегся в темных древних глазах Урзы.

– Именно поэтому они поступают так, как они поступают.

– Кто?

– Ученики, наставники, даже ты и Карн. Каждый из вас действует по велению своего собственного сердца и защищает свой собственный мир.