Виланд - Сергей Петренко

— По-моему, ты притворяешься, — проворчал Йолла. — Про Мага все говорили, что он может много чего.

— Это потому, что я рассказывал разные истории и что где происходит. Я мог пробраться к любой мудрой книге или принести какой-нибудь колдовской амулет. И ещё — я не боялся в Лесу никого.

Но Йолла ему не поверил.

— Уж про Кристалл-то ты должен знать больше.

— Про Кристалл известно только то, что он помогает своему Владельцу. Может воплотить самые удивительные замыслы. Но как — это всякий раз зависит от того, кто им пользуется. Если я всё правильно понял, до сих пор Димка попадал через Кристалл в какое-нибудь другое место. Но ведь корабль-то не втащишь за собой?

Димке не нравился этот разговор.

— Когда бы я ни посмотрел в Кристалл — приключается новая неожиданность. Только раз всё получилось нормально — там, в Городе. Я просто открыл Переход.

— Ты точно знал, чего хотел, — сообразил Альви. — Вот и весь секрет!

— Ладно, — сказал Димка. — Капитан, пока я могу только одно — если опасность будет очень большой — я открою... попробую открыть... Переход. Мы сможем уйти — но корабль я спасти не сумею.

— Буду иметь это в виду. — Рогас кивнул. — Про нас говорят, будто мы не боимся смерти и давно умерли — только на самом деле мы живые, а смерть для нас — такая же мрачная тайна. В этих краях мы медленно старимся и меньше страдаем от болезней, голода, холода...

Очень скоро со всех сторон наползли тёмные облака, и началась настоящая буря. Корабль нёсся со страшной скоростью и в любую секунду мог разбиться вдребезги, а мгла стала такою плотной, что временами Димке начинало казаться, словно у него завязаны глаза — и от этого делалось ещё страшнее. В каюту спускаться никто не хотел, надеясь увидеть в буре хоть что-нибудь — спасение или гибель.

Рогас приказал установить все паруса "на подъём", однако никто не мог понять — набирает ли "Скользящий" высоту?

Грохот и треск — разорвавшие небо и землю! Что-то ударило Димку, и он решил, что следующей секунды уже не будет...

— Держись! — кричал Альви. Димка обнаружил, что жив, и что ему даже не больно, а корабль всё ещё летит, хотя и трясётся ужасно. Порыв ветра притиснул его к леерам, Йолла влепился в Димку всем телом и раскрыл рот — может быть, тоже кричал, но Димке не слышал. Альви стоял рядом, одной рукой стискивая Димкин локоть.

...-Огонь! — различился наконец Йоллин вопль.

— Вулкан впереди! Открывай!.. Открывай Перех...

Димка заставил себя оторвать одну руку от каната, чтобы взять Кристалл, и тут с ужасом понял, что не сумеет сейчас ничего! Он повернулся к Альви, на что-то надеясь. Альви помотал головой:

— Пробуй! Я ничего не могу...

И Димка отчаянным ударом воли заставил себя увидеть в Кристалле какой-то проблеск. Палуба исчезла под ногами, Димка ахнул, выронил Кристалл.

...Димка открыл глаза и удивился — как тихо! Правда, в глубине этой тишины шевелились два звука: лёгкий шелест и далёкое токанье каблуков по кафелю. Эти звуки, всё равно, только усиливали тишину.

Ой, подумал Димка, что-то неправильно!

Он смотрел вверх, но там ничего не было... То есть был... самый обыкновенный потолок. Белый. Димка пошевелил рукой. Потом ногою. С удивлением вдохнул глубоко — приятный и немного кружащий голову аромат... Димке представились астры, множество букетов. Первого сентября у школы все клумбы полыхали ими...

Астры... Школа! Где я??!

Димка сел.

— Я что, в больнице?! — получилось громко и испуганно. — А что у меня болит?

Кто-то засмеялся. Димка хотел подбежать к окну, но комната как-то покачнулась, он едва не упал, выбросил вперёд ладони, и подоконник оказался рядом. Димка опёрся, и опять — глубоко-глубоко — вдохнул.

За окном был парк.

Значит, это только болезнь? — прошептал Димка — одними губами. Пустота, — и даже заплакать он не смог бы. В палате кроме Димки были ещё какие-то люди, но Димка знал, что ни Альви, ни Йоллы нет. Он не хотел, чтобы на него смотрели, ещё он подумал, что нужно узнать, как давно он здесь, и почему... но не спрашивать же у тех, кто смеялся! Поэтому Димка не стал поворачиваться. Смотреть на деревья было лучше.

Позади распахнулась дверь.

— Уже очнулся? Славно...

Доктор был молодой, бородатый и улыбчивый. Димка подумал, что с ним можно поговорить.

— А у нас к тебе много вопросов... Но сначала давай-ка я проверю пульс, затем ты позавтракаешь. Нигде не больно? Голова не кружится? Не тошнит?

Димка растерянно замотал головой. Значит, они тоже не знают?!.. Но, хорошо хоть эта противная слабость исчезла. Димка чувствовал себя абсолютно здоровым. И голодным.

— Что со мной случилось? Я не помню...

Доктор улыбался Димке, смотрел в глаза, но Димка понял, что ответ доктор надеялся услышать как раз от него. Он сник.

— Тебя нашли у дороги. Вначале решили, что сбила машина — но травм не было. Скажи, с тобой не случалось раньше ничего... такого. Приступы какие-нибудь, обмороки?

— Нет...

Доктор помолчал.

— А... с тобой не было какой-нибудь зверушки?

— Зверушки?

— Обезьянки... Женщина, которая вызвала "скорую", сказала, будто звали на помощь. Когда она увидела тебя, какой-то зверёк, похожий на обезьянку, был, по ёе словам, с тобою рядом. Но едва она подошла ближе, обезьянка бросилась в переулок и исчезла.

Сердце Димкино затрепыхалось так, что мерить пульс теперь не было никакого смысла.

— Ну-ну... — проговорил доктор. — Так радуются, пожалуй, только здоровые люди. Хочешь что-нибудь?

— Я... хочу ещё вспомнить. Скажите, а... какой это город?

У Йоллы болела голова. Раньше он и не знал, как это бывает — болели синяки и царапины, болел живот, когда объедаешься тушёных грибов или незрелых груш. Давным-давно — времени этого Йолла почти и не помнит, он был удивительно юным и почти ничего не знал — его зачем-то привели на Развилку. Явились какие-то "гости", и в числе их — старый Хрыч, хозяин соседнего дерева. Рассказывали всякие истории, для юного Йоллы большей частью скучные, и показывали фокусы — ужасно яркие, громкие и замечательные. Йолле запомнился один карлик из свиты Хрыча — его называли Сухой Моль. Он был сумасшедшим — по крайней мере, Йолла был уверен в этом. Сухой Моль появлялся в толпе гуляющих с негромкими, но ужасно унылыми, сухими стонами, и сообщал, что у него "болит, болит голова, просто раскалывается!.." Йолле было смешно на него смотреть, он подкрался сзади и легонько дёрнул карлика за куртку. Тот обернулся очень медленно и прошёлся по юному нахалу таким скучным и скорбным взглядом, что Йолла почувствовал, будто у него начинают сохнуть все внутренности. Он юркнул в сторонку, затерялся в листве, а спустя минуту позабыл об унылом Моле.

...Они не могут здесь жить! — с ужасом говорил себе Йолла. — Это какой-то обман... В городе нельзя жить!

И всё-таки Йолла не растерялся. И не потерял Димку ни на минуту после той страшной катастрофы, когда исчез и корабль, и вся команда с капитаном, и даже море и неистовствующий ураган. Димка не подавал признаков жизни, и Йолла мог уповать только на какого-нибудь неведомого спасителя, который возникнет из воздуха и развеет злой морок...

Но явилась только женщина, она вызвала зловонную, человечью железную повозку, в которую положили Димку. Йолла не доверял человекам в белом, выпрыгнувшим изнутри повозки, поэтому незаметно взобрался на её крышу. Двигалась повозка ужасно. А её вой!..

Уже тогда Йолла почувствовал дурноту. Но разбираться в своих ощущениях ему было недосуг.

...Димке разрешили погулять в парке. Листва клёнов как раз была того золотого цвета, который, кажется, вот-вот одолеет своей сияющей силой грядущую зиму, и откроет какое-то новое, небывало-невиданное время года, в котором и время другое, и солнце, и не хочется, чтобы что-то менялось — такая власть у сказочного золота замирающих деревьев!

Город, где очутился Димка, называли Светополем. В этом городе ничего не слышали о городах, которые знал Димка. Врач качал головой и молчал, а Димка подумал, что о нём сообщат в милицию, отправят в какую-нибудь больницу для психов, откуда невозможно убежать. Поэтому побег откладывать было нельзя.

Найдёт ли его Йолла? И что сталось с Альви? Скитаться по незнакомому городу совершенно одному, без денег, еды и тёплой одежды — Димке делалось тоскливо, и он думал, что не решится ни на какой побег.

Вот сейчас мне очень-очень нужен Кристалл! Наверное, даже нужнее, чем там, на корабле — ведь тогда вокруг было волшебство, волшебная страна, и можно было на что-то надеяться...

Димка нашёл яблоню с раздвоенным у самой земли стволом. Устроившись в развилке, он прислонился к коре щекой. Яблоня была будто живая. Сквозь полуопущенные веки Димка видел, как дрожат блики осеннего света на листве. Казалось, небо и Дальний Мир медленно вращаются вокруг Ближнего Мира, центром которого был золотой парк и Димкина яблоня.