Очерк и публицистика - Евгений Савченко

Вместе с тем, вполне возможным и, как мы полагаем, нужным шагом подтверждения принципа симфонии со стороны государства могло бы стать заключение соглашения о социальном партнерстве в формате конкордата — по аналогии с таковым между Италией и Ватиканом. Такое соглашение, не ограничивая ни государство, ни Церковь, не передавая никому из участников соглашения никаких антиконституционных преференций, могло бы стать актом фиксации особого положения Православия в России и символическим актом перехода России к идеологии и концепции «Третьего Рима» — подлинному смыслу своего бытия.

А без перехода к этому смыслу невозможна и реализация актуальных социально-политических, экономических и прочих задач нашей страны.

II. Внутренняя политика «Третьего Рима»

Модернизация России провозглашена важнейшим государственным приоритетом. В сочетании с курсом на реформирование российской политической системы, установка на модернизацию становится не только экономической, но и всеобъемлющей — она должна стать также политической и социальной.

Такая постановка вопроса исключает попытки представить модернизационный проект в компрадорской интерпретации, опровергает тех, кто воспринимает её исключительно как «встраивание» России в политическую и экономическую систему США и Европейского союза на правах младшего партнера. Такие прожектёры предлагают полностью отказаться от решений по укреплению вертикали власти в 2000-е годы, с использованием псевдодемократической риторики призывают к искусственным преференциям для ультралиберальных партий, предлагают полностью изменить внешнюю политику — с самостоятельной на «дружественную» в их понимании (де-факто — подчиненную) Вашингтону и Брюсселю. Типичным примером подобных рассуждений стал призыв рассмотреть возможность вступления России в НАТО, прозвучавший на прошедшем Мировом политическом форуме. Достаточно очевидно, что при существующем соотношении сил между крупнейшими мировыми игроками такое вступление (пусть даже и на условиях, аналогичным прежним условиям членства Франции) будет означать фактическую утрату суверенитета Российской Федерации, а также полное подчинение её дипломатии и военной политики интересам и задачам лидирующих в НАТО США. В такой конфигурации российская армия будет востребована исключительно в качестве «пушечного мяса» для поддержки военных кампаний Североатлантического альянса.

Технологическая модернизация понимается представителями лагеря компрадоров лишь как заимствование технологических достижений США и Западной Европы с последующим их применением в самой России. Наличие собственного кадрового и научного потенциала России такими экспертами либо вовсе отрицается, либо в лучшем случае расценивается как экспортный товар наподобие нефти и газа. Можно согласиться с тем, что этот потенциал находится в удручающем состоянии и нуждается в скорейшей регенерации. Мы также согласны с тем, что необходимо проводить системную работу по внедрению самых передовых зарубежных технологий и по «импорту мозгов». Однако мы не настолько наивны, чтобы надеяться на добровольную передачу России стратегических технологий другими сверхдержавами, и мы не готовы поступаться национальными геополитическими интересами России.

Полное встраивание в «западный»(де-факто — панамериканский) геополитический проект, предлагаемое «ультралибералами», означает не только политическое, но экономическое и гуманитарное подчинение инородному по отношению к России проекту, размывание российской культурно-гуманитарной идентичности. Ни Православие, ни иные традиционные религии, ни светский культурный потенциал России не смогут развиваться в условиях «внешнего управления» и будут обречены на исчезновение. Экспорт, точнее, окончательный исход из России российского научно-технического потенциала без воссоздания его с помощью образовательной системы неизбежно приведет российскую высокотехнологичную и оборонную промышленность, а значит, и Вооруженные силы страны — к окончательному краху.

Важнейшей составляющей компрадорского мышления является неприятие Русской Православной Церкви. Мифы о «клерикальной угрозе», «опасности сильной Церкви для государства и общества» в действительности аналогичны утверждениям о «вреде» и «опасности» для общества и государства сильных науки, культуры, образования, развитой высокотехнологичной экономики и т. д. Нам не просто «не нужен» такой компрадорский проект. Мы утверждаем, что он является «колониалистским» в отношении России и исключает ее национальную модернизацию. Такова логика грехопадшего мира: с какой стати кто-либо будет помогать становлению России как мирового лидера, а значит — и своего конкурента?

От представителей «ультралиберального» лагеря можно услышать обвинение народа России в недееспособности и невосприимчивости к модернизации. Да, мы констатируем — наш народ испытывает серьёзные социальные проблемы: падение образовательного и нравственного уровня, кризис инициативы и ответственности, демографическое вырождение, являющееся угрозой самому существованию нашей страны. Однако мы связываем эти явления как с последствиями атеизации, так и с фактическим ограблением населения и закрытием социальных лифтов в 90-е годы XX века. Активная миссионерская политика Церкви не просто поднимет народ с колен, но и воспитает в нем творческую инициативу, ибо Церковь исповедует учение о свободе и нравственной ответственности. Следовательно, претензии ультралибералов к «неспособному народу» — это антимодернизационные претензии. Совместная задача Церкви, общества и государства — вовлечь все живые и активные силы народа в великое дело возрождения нашей страны во всех её областях.

Альтернативой господствующему в общественной дискуссии проекту «ультралиберальной модернизации» предлагается модернизация суверенная (или национальная). В этом проекте модернизация становится не средством свертывания суверенитета России, а напротив — служит ему и обеспечивает его. Более того, лишь такая трактовка модернизации адекватна — ибо только современное во всех отношениях государство способно поддерживать собственный суверенитет. Модернизация должна стать фундаментом независимости государства и развития общества. Процесс национальной модернизации должен стать действительно общенародным. Мы считаем необходимой разработку и реализацию проекта повсеместно системного поиска «кадрового резерва», талантливых людей во всех регионах России.

Вовлечение большинства народа в процесс национальной модернизации — это альтернатива принципу «номенклатурности», шаг к качественному оздоровлению правящего политического и экономического классов, к их преображению в социальный слой, осознающий делом своей жизни служение России, ее интересам и ее народу. Мы вовсе не утверждаем, что лидеры нынешнего политического класса не осознают свою деятельность как такое служение. Мы просто хотим сказать, что иные варианты должны быть невозможны в принципе. Мы хотим сказать, что «пропуск» к принятию решений в политике и экономике и вообще к какому-либо влиянию должны иметь только те, кто «поставил» на Россию.

Суверенитет — то есть подлинная самостоятельность России как государства на международной арене и юрисдикция российского государства на всей его территории — не подлежит никакой ревизии ни в процессе модернизации, ни в каком другом процессе.

Только самостоятельная, современная и сильная Россия может выполнить миссию «Третьего Рима». Только сильная Россия способна провести свою национальную модернизацию. Это означает, что суверенная модернизация должна стать императивом внутренней и экономической политики России — «Третьего Рима».

Одновременно мы утверждаем, что, при всей важности института государственности, суверенная модернизация — это не этатистский проект. Как православные христиане, мы считаем свободу богосозданной личности христианской ценностью. Именно Церковь принесла в мир весть о том, что человек — это уникальная личность, созданная по образу Божию и, соответственно, обладающая свободой. Другое дело, что свобода неотделима от нравственной ответственности, и их «развод», осуществленный теоретиками дехристианизации, привел к появлению феномена «секулярного тоталитаризма», который набирает все большую силу в Западной Европе: европейские христианские ценности вытесняются из общества на уровень кухни, любое публичное упоминание о них как о норме общественной жизни, именование греха грехом расценивается как проявление «гомофобии» и подлежит уголовному преследованию. Секулярно-тоталитарная идеология привела и к деградации ряда протестантских и англиканских деноминаций, отказавшихся от евангельского нравственного учения, введших т. н. гомосексуальное «священство» и женский «епископат». Все это вызывает отторжение миллионов традиционных христиан, составляющих «другую Европу».