Марионетки - Илья Деревянко

— Особо не разгоняйся! — предупредил я. — У нас два ствола. Не дай Бог, на проверку нарвемся!

Ворона недовольно заворчал, однако уменьшил скорость. Добравшись без приключений до выезда из города, мы миновали Кольцевую дорогу и выехали на шоссе. Ворона прибавил газу.

— Осталось километров шесть-семь, — сообщил он.

Между тем Голиков хмурился все сильнее. Какая-то упорная мысль не давала ему покоя. Вскоре машина свернула на узкий пыльный проселок, окруженный с обеих сторон густыми зарослями кустарника. Через триста метров Ворона заглушил мотор.

— Здесь, — сказал он, указывая на двухэтажный кирпичный дом, стоявший посреди ухоженного сада. Другого жилья поблизости не было. Очевидно, гуру жаждал уединения. Невдалеке виднелась красная «восьмерка». Водитель в цветастой рубашке с короткими рукавами навалился грудью на руль.

— Сашка! — окликнул его Ворона. — В чем дело? Где остальные?

Парень даже не шелохнулся. Подойдя ближе, мы поняли, что он мертв. Вместо правого глаза зияла кровавая дыра. Левый равнодушно глядел куда-то вдаль.

— Господи! — пробормотал пораженный Ворона. — Что тут случилось?!

Из ближайших кустов послышался стон. Подбежав туда, мы обнаружили двух ребят. Одного буквально изрешетила автоматная очередь. Другой подавал слабые признаки жизни. Он зажимал обеими руками рану на груди. Изо рта стекала тонкая струйка крови.

— Женя, что произошло?! — дрожащим голосом спросил Ворона.

— Ви-итька взбесился, — прохрипел парень. — Начал стре-елять в нас. Мы не ус-спели опомниться…

— Где он сейчас?!

— Маш-шина… Витька сел в нее…

— Какая машина?

— Хлебный фургон.

Женя хотел добавить что-то еще, но тут лицо его исказила мучительная гримаса, в горле забулькало. Он несколько раз дернулся и затих.

— Умер! — тихо сказал Голиков. — Надо сматываться в темпе. Стрельбу как пить дать кто-нибудь слышал. С минуты на минуту может появиться милиция.

Он оказался абсолютно прав. Не успели мы проехать и километра в сторону Москвы, как навстречу, завывая сиренами, пронеслись три милицейские машины. Ворону колотил озноб. Кожа на лице приобрела синюшный оттенок.

— Тормози! — внезапно распорядился Голиков, когда мы проезжали мимо пруда. — Нужно переждать немного. При въезде в город сейчас наверняка проверяют машины. Попадемся, как кур в ощип!

Оставив «девятку» на обочине, мы разделись до трусов и принялись старательно изображать купальщиков, благо солнце уже припекало. Я вкратце объяснил Вороне, что произошло с несчастным Витей и какой дьявольский прибор находился внутри «хлебного фургона». Теперь он поверил в существование парапсихологического оружия. Ворона считался одним из самых крутых ребят Марата, но сейчас изрядно перепугался. Тем не менее отступать он не собирался. Куракин же впал в состояние полного оцепенения, никак не реагировал на окружающее, не отвечал на вопросы. Я начал серьезно опасаться за его рассудок. Прошло около двух часов, небольшой пляж постепенно заполнялся народом. Звонко смеясь, плескались возле берега дети. Взрослые загорали, играли в карты или хлестали пиво. Неподалеку на надувных матрасах разлеглись две фигуристые девицы в мини-купальниках. Они с интересом поглядывали в нашу сторону. В другое время я (да и Юрка тоже) немедленно начал бы рыть копытами землю, как молодой жеребец, но сейчас мне было глубоко плевать на всех в мире баб. Словно почуяв это, девушки скорчили обиженные гримаски.

— Почему нам так не везет?! — неожиданно воскликнул Голиков, треснув в сердцах кулаком по земле. — Придется проверять все центры и в каждом нарываться на неприятности!

Неожиданно меня осенило:

— Не волнуйся! Мы не станем их проверять!

— Че-его?! — опешил Юрка.

— Можно поступить гораздо проще, — разъяснил я. — Перекантоваться до вечера и потихоньку вернуться в дом Алябьева. Менты к тому времени смотают удочки. Там мы дождемся гуру. Уверен, рано или поздно он появится!

Юрка на минуту задумался.

— Ты прав, — наконец сказал он. — Алябьев не знает, что нам известен его адрес, а ребята Марата мертвы…

Время тянулось нестерпимо медленно. Устав валяться на пляже, мы подкрепились шашлыками в придорожном кафе, выпили пива и снова вернулись к пруду. Куракин по-прежнему пребывал в сомнамбулическом состоянии, а опомнившийся Ворона горел жаждой мщения.

— Жилы вытяну из пидораса, — с ненавистью бормотал он. — Яйца отрежу! Живым поджарю! Сука! Падла! Козел вонючий!

Голиков угрюмо молчал, о чем-то напряженно размышляя. Периодически в глазах его вспыхивали молнии, а губы кривились в жестокой усмешке. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем наступил вечер. Поток машин на шоссе загустел. Жара спала. Повеяло прохладным ветерком.

— Пора! — сказал я, поднимаясь на ноги.

Все без возражений полезли в машину. На сей раз мы не стали вплотную приближаться к берлоге гуру, а затормозили в ста метрах от поворота и двинулись пешком через лес.

Здесь было сумрачно, жутковато. Густая трава скрадывала шаги, только иногда хрустела под подошвой сухая ветка. Милиция, как я и предполагал, давно уехала. Вокруг не было видно ни одной живой души, а из дома не доносилось ни звука. Сделав нам знак оставаться на месте, Юрка отправился на разведку. Отсутствовал он не менее получаса. Я уже начал волноваться, когда Голиков словно из-под земли возник рядом со мной.

— Дом пуст! — сообщил он. — Нужно быстрее пробраться туда, пока не появились хозяева.

Я с неудовольствием поглядел на Куракина. Дернул же черт поддаться на его уговоры, притащить с собой! Возись теперь с ним!

— Живее! — поторопил Юрка.

Мы осторожно подошли к дому. Вблизи он здорово напоминал крепость: тяжелая, обитая железом дверь, узкие зарешеченные окна, толстые стены.

— Надежно окопался, сволочь! — прошептал Голиков, извлекая из кармана отмычку. Однако на сей раз замок оказался ему не по зубам. Пот градом катился у Юрки со лба, губы изрыгали отборную брань, но ничто не помогало. Дверь упорно не желала открываться.

— Твою мать! — воскликнул наконец он, пряча обратно отмычку. — Ничего не получается!

— Может, есть другой вход? — предположил молчавший до сих пор Ворона.

— Хорошая мысль! — оживился Голиков. — Давайте поищем!

Мы старательно обследовали дом со всех сторон, но не нашли больше ни одной двери. Сплошные ровные стены. Юрка громко выражал сожаление, что не захватил с собой динамит.

— Гараж, — внезапно пробормотал Куракин.

— Вы о чем? — насторожился я.

— У одного моего знакомого гараж соединен подземным ходом с домом…

Голиков скептически усмехнулся:

— Подземные ходы! Лабиринты! Начитался бульварных романов!

— Не торопись, — вступился за коммерсанта Ворона. — В любом случае проверить не помешает.

Гараж, выстроенный из белого кирпича, вплотную примыкал к дому и поражал своими габаритами. В нем вполне мог уместиться не только легковой, но и грузовой автомобиль наподобие злополучного «хлебного фургона». К дверям вела выложенная бетонными плитами дорожка. Замок тут оказался более покладистым, нежели в доме, и спустя двадцать минут железные двери со скрипом отворились. Зайдя первым внутрь, я нащупал на стене выключатель. Тусклый свет залил обширное пустое помещение с цементным полом. В дальнем конце виднелся люк с массивной металлической крышкой. Поверхность ее покрывал странный узор с пятиконечной звездой посередине.

— Любит гуру дьявольскую символику, — проворчал Голиков.

— Ты о чем? — удивился я.

— Пятиконечная звезда! Она, так же, как и свастика, один из древнейших символов чертопоклонников…

— Хорош базарить! — вмешался Ворона. — Давайте поднимем эту хреновину!

Я внимательно оглядел крышку люка. Она казалась вросшей в пол. Ни малейшего паза, за который можно зацепиться.

— Погоди, — отстранил меня Юрка и изо всех сил надавил ладонью на звезду. Заскрежетал скрытый механизм. Крышка отодвинулась.

— Так я и думал! — удовлетворенно сказал Голиков, включая карманный фонарик. Вниз вела узкая винтовая лестница, теряющаяся в темноте. Из зияющего отверстия доносился странный неприятный запах. Оставив Ворону наверху, мы спустились по лестнице. Внизу было темно, хоть глаз выколи, а запах сделался просто невыносимым. После недолгих поисков Юрка обнаружил выключатель. Под потолком вспыхнули яркие лампы дневного света. Мы увидели, что находимся в просторном зале, очень напоминающем лабораторию или морг: белый кафельный пол, застекленные шкафы вдоль стен, в центре — оцинкованный стол, а в углу причудливое кресло, похожее на электрический стул. Довершало сходство некое подобие шлема, увитое проводами и подсоединенное к черной коробке, закрепленной на стене. Сбоку от нее торчала рукоять рубильника.