(Не)единственная - Углицкая Алина

– Помочь? – предлагаю, забыв, что я здесь хозяйка.

У той глаза расширяются так, что вот-вот выскочат из орбит.

– Нет, что вы, госпожа! – пищит в священном ужасе. – Вы же льера!

– Вот. А разве льере можно отказывать?

Сидим, чистим лук. У обеих слезы на глазах. Поглядываем друг на друга и глупо смеемся.

А меня вдруг охватывает странное чувство. Теплое такое, надежное. Будто я дома.

Шум в кухне внезапно стихает. Возникает тяжелая, давящая тишина, и мои внутренности сворачиваются колючим узлом.

– Ваша Светлость, – бормочет Юна, – чего изволите?

Он немой угрозой проходит мимо нее.

Я замираю с луковицей в руках. Элька сползает под стол. Остальные женщины жмутся к стенам.

Дарион останавливается напротив меня. Упирается ладонями в стол. Нависает.

– Что. Ты. Здесь. Делаешь? – цедит, отделяя каждое слово.

Сглатываю комок.

– Готовлю.

Стараюсь говорить спокойно, но чувствую, что голос дрожит.

– Ты?

– Я…

Он распрямляется и обводит кухню изучающим взглядом.

– Ани, ты решила меня отравить?

Кто-то ахает, кто-то роняет ложку.

Я начинаю злиться.

– А что, есть причина?

– Мы женаты пять лет, и я не припомню за тобой пристрастия к стряпне. Так что отвечай на вопрос.

– Да иди ты! – вскакиваю в сердцах.

Срываю фартук, швыряю на лавку и вылетаю из кухни мимо оторопевшего Дариона.

Меня душат слезы. Обидно так, что хочется вернуться и надавать этими мантами ему по щекам. Я хотела как лучше, я старалась, а он…

Гад чешуйчатый!

Глава 9

Я так зла, что даже не замечаю, куда несут меня ноги. Ломлюсь сквозь какие-то клумбы, кусты, деревья. Пока, наконец, платье, зацепившись за ветку, не останавливает меня.

Яростно дергаю за подол. Слышу треск ткани. Кусок золотистого кружева остается на ветке. Ну и пусть. Мне плевать.

Я продвигаюсь все глубже и глубже, в самую чащу. Глаза застилают слезы обиды и гнева. А сердце сжимается так, что больно в груди.

Ловлю себя на предательской мысли: хочу домой! К маме! К Темке! Я слишком слаба, чтобы бороться…

Один косой взгляд, одно грубое слово – и у меня уже глаза на мокром месте. Я ни на что не гожусь, даже собственному сыну помочь не могу!

Внезапный звук заставляет меня резко остановиться. Замираю, вслушиваясь в тишину.

Он повторяется: тихий, утробный рык, идущий будто из-под земли.

У меня по телу пробегают мурашки, внутри холодеет.

Что за животное способно издавать этот звук?

На ум приходит только одно: огромный дракон изумрудного цвета. Наверное, я забрела туда, где дарги держат своих крылатых питомцев.

Оглядываюсь, пытаясь понять, куда я попала. Вокруг только толстые шершавые стволы да густое переплетение ветвей. Здесь так сыро и пасмурно, что даже трава не растет: под ногами пустая земля, прикрытая прошлогодними листьями.

Зябко ежась, обхватываю себя за плечи.

Нужно как-то выбираться отсюда, но как, если я даже не помню, с какой стороны пришла?

И снова рычание.

Я замечаю просвет с той стороны, откуда доносится звук. Немного поколебавшись, решаю идти туда. Да и рычание не кажется мне угрожающим, скорее, жалобным.

Еще десяток осторожных шагов по высохшим листьям, и я оказываюсь возле непонятного строения. Оно похоже на длинный ангар, разделенный на секции. Серые стены, плоская крыша. Только вместо передней стены – мощная стальная решетка.

Между мной и этой решеткой – открытая площадка метров двадцать, посыпанная желтым песком. Я останавливаюсь, не решаясь преодолеть это расстояние. Вглядываюсь в темноту за решеткой, и мне кажется, что там что-то движется. Что-то большое, опасное.

Кто-то шумно вздыхает там. Отфыркивается. Тихо рычит. Так, что у меня под ногами вибрирует земля.

Может, лучше уйти? Говорил же Дарион не бродить тут одной…

Я уже готова развернуться и шагнуть назад, в лес, когда замечаю движение. Между прутьев решетки появляется темно-зеленая клиновидная голова. Два желтых глаза с щелевидными зрачками смотрят на меня в упор, не мигая.

Голова не маленькая, но у тех анкров, на которых улетали дарги, головы были в три раза крупнее. Значит, это детеныш?

Не зная, что делать, разглядываю его. Симпатичный такой, зеленый дракончик.

Он раскрывает зубастую пасть и демонстрирует свой арсенал. Я послушно впечатляюсь: бледнею и чувствую, как по спине ползет холодок. Детеныш он или нет, а руку отхватит одним небрежным укусом.

Дракончик фыркает, выпуская из ноздрей струйки пара.

Он что, еще и огнем плюется?!

Нет, мне точно пора искать местечко поспокойнее…

Стоит об этом подумать, как рядом с зеленой головой появляется еще одна – такая же зеленая. Ну, может быть, оттенок немного другой. А потом еще одна и еще.

Затаив дыхание, не в силах пошевелиться, смотрю, как из темноты ангара сквозь решетку пролазят головы анкров. И все, не мигая, разглядывают меня.

Сквозь слой облаков пробивается солнце. Его лучи зажигают искры в изумрудной чешуе, и дракончики начинают сверкать, будто драгоценные камни. Зрелище настолько завораживающее, что я, забывшись, делаю шаг вперед.

Сама не замечаю, как пересекаю площадку. Останавливаюсь только в шаге от решетки. Кажется, протяну сейчас руку – и коснусь этих дивных созданий.

Теперь я вижу и их тела: сильные, гибкие, мощные. Молодые анкры трутся друг об друга, желая протиснуться к решетчатой преграде. Недовольно порыкивают на конкурентов, фыркают. Некоторые размером со взрослого льва, но есть и поменьше. Малыши как раз не особо рвутся к прутьям решетки. Стоят в глубине ангара, не решаясь приблизиться. Словно боятся, что более сильные собратья их отпихнут.

– Привет, – говорю зачем-то.

Будто эти звери могут меня понять!

В ответ раздается короткий нестройный рык.

Один из драконов вытягивает длинную шею. С опаской кошусь в его сторону, но он лишь высовывает язык. Зато я получаю мягкий тычок с другой стороны.

Отпрыгиваю с тихим вскриком.

Кто-то из анкров насмешливо фыркает. Он явно доволен, что смог дотянуться и боднуть меня в бедро.

– Ах вот как? – угрожающе упираюсь руками в бока. – Решили меня напугать?

Они дружно кивают, выпуская в воздух белые облачка пара. Неужели и правда понимают меня?

«А почему бы и нет? Они же ручные, дрессированные… в конце концов, домашние звери, – мысленно убеждаю себя. – Как лошади. Или собаки».

Удивительно, но я больше не чувствую страха. Он бесследно исчез. Зато ловлю себя на том, что улыбаюсь, глядя, как анкры пытаются ухватить зубами мой подол.

Непроизвольно тянусь рукой к тому, что ближе всего. Осторожно касаюсь шершавого носа. Вопреки ожиданиям, анкр на ощупь оказывается теплым, сухим. Я веду рукой вдоль его морды, чувствуя каждую грань чешуи, словно по нагретым солнцем мелким камушкам.

Анкр фыркает мне в ладонь. Тепло и щекотно. Остальные теснят его, подставляют свои покатые лбы, ластятся, будто щенки.

– Тише, тише, – смеюсь, – всем достанется.

Позабыв про недавнюю обиду и страх, опускаюсь на корточки. Дракончики обнюхивают меня, тычутся носами в плечи и руки. Один умудряется даже лизнуть в щеку. Язык у него горячий, шершавый и сухой.

Я старюсь дотянуться до каждого. Коснуться, погладить между широко расставленных глаз, почесать там, где должно находиться ухо. Они тихо порыкивают, толкаются, желая завладеть моим вниманием.

А я с улыбкой вспоминаю, что когда-то боялась ящериц. Даже змею в контактном зоопарке отказалась гладить. Испугалась. Теперь мне смешно. Я почесываю зубастых анкров и не испытываю ни малейшего страха.

– Эй, малыш, иди сюда, чего ты там прячешься? – подзываю самого маленького, притаившегося в глубине.

Ну как «маленького»? Этот малыш размером с хорошего добермана. Но учитывая размеры взрослого анкра, он маленький.