Абсолютная беспощадность... к себе! - Андрей Кочергин

Итак, вы решили быть готовыми к бою. Вперед!

Тренируйтесь как хотите, современный мир спорта разнопланов и многолик. Хотите заниматься корейскими системами — будьте любезны, хотите японскими — пожалуйста. Есть Китай, Вьетнам, Филиппины, да хоть бы и Россия. На все вкусы и взгляды, все что угодно — от чисто спортивного до секретно-кланового, что называется, на любой цвет и покрой.

Но при всем этом более чем достаточном многообразии большинство предлагаемых систем рассчитаны на коммерческое преподавание и спортивное использование. Российские изыскания в области рукопашного боя не являются исключением в этом смысле. Даже грозное боевое самбо — это скорее дань моде на смешанные стили, с базой старого доброго самбо и вариаций на техники бокса и каратэ. Именно боевых систем, «по-взрослому» направленных именно на подавление, поражение или уничтожение противника, не так много, если они вообще известны широкой публике.

Сознаемся, что все виды «боев без правил», «боевого» каратэ и жесточайшего муай-тай, при всем к ним безоговорочном уважении, — всего лишь виды спортивных поединков, где есть реальный и внимательный судья, более чем жесткие ограничения в технике и тактике. Увечья соперника здесь скорее ЧП, чем цель поединка.

Никогда не забуду, как я спросил Александра Валдайцева, родоначальника системы «панкратион», как прошли очередные соревнования.

— Отлично: без травм! — ответил он мне и буквально поразил странностью целевой установки.

Я не готов обсуждать коллег и тем более их критиковать, но если система декларирована как максимально раскрепощенная от правил и близкая к реальному бою, то такие «мелочи», как травмы, просто обязаны появиться, иначе чем же именно занимались на ковре эти подготовленные ребята? А занимались они не уничтожением противника и не тотальным подавлением его воли и сил, а доказательством судьям своего спортивного превосходства, что вполне приемлемо в рамках соревновательных поединков.

Так какие системы подготовки можно отнести именно к боевым?

Вопрос этот очень серьезный, требующий однозначного ответа. Сразу оговорюсь, что рассказы тренера о смертельности приема и мифологизация направления в данном случае никак не могут являться доказательством именно боевой направленности метода в целом. Хотя бы потому, что любая именно боевая система подготовки в своем результирующем этапе должна заканчиваться убийством реального противника.

Вам хотелось бы получить пример? Легко!

Это армейский «Курс молодого бойца».

Он включает в себя приемы обращения с оружием, строевую подготовку как систему зомбирования бойца на подчинение командиру, уставы как этику поведения в составе подразделения и т. д.

В итоге паренек через полгода-год в Чечне, Афгане, Карабахе, Югославии и т. п. на выбор и совершенно реально по приказу командиров палит по взрослым бородатым дядям из АК-74, убивая и калеча себе подобных.

Как именно он стреляет и что при этом чувствует, роли не играет, но при всей своей абстрактности, ущербности и тупости именно «Курс молодого бойца» на сегодня в России ЕДИНСТВЕННАЯ легальная система боевой подготовки, доступная миллионам молодых людей. Все остальные «секретные» и не очень школы, стили и группы не опаснее запаха армейской портянки. То есть боевой дух, точнее сказать, запах, есть, но это единственная именно боевая составляющая в данных системах хотя бы потому, что в них не используются реальные виды оружия, а итоговый поединок не заканчивается смертью одного из участников.

В контексте всего вышеизложенного хочется задать вполне риторический вопрос. Так все-таки есть ли именно боевые российские системы рукопашного боя, кроме уморительно забавных армейских загибов руки за спину и размахивания малой саперной лопатой?

Есть, отвечу я вам, и это не морально устаревшая рубка лозы шашкой и не размахивание дрыном на околице, это системы, родившиеся в местах, где голые или плохо вооруженные руки порой являются последним аргументом в борьбе за жизнь, честь и человеческое достоинство.

Системы эти разные. Начну с одной и сразу оговорюсь, что приведу материалы, собранные в так называемом пермско-уральском лагерном регионе, что вовсе не означает, что в других местах лишения свободы это не практикуется. Еще как практикуется, но наверняка имеет свой местный колорит. Более того, мне не хотелось бы романтизировать данный пласт знаний, хочу всего лишь констатировать его существование.

То, о чем мне хотелось бы поведать, называется «бак-ланка». Эта метода широко используется в драках подростков, которые часто заканчиваются тяжкими телесными повреждениями, особенно в местах не столь отдаленных.

Не секрет, что именно «малолетка» была и остается самым конфликтным местом лишения свободы, так как не имеет авторитарного воровского самоуправления и, что вполне обычно, не очень-то подчиняется администрации учреждения, то есть является «беспредельной зоной», как это принято называть.

В таких условиях осужденный вынужден бороться за свое существование порой с первого до последнего дня срока. Поэтому юные преступники представляют собой очень агрессивный и подвижный социум, где каждый день «пробивают на вшивость» и вялый ответ может послужить командой для общественного приговора и последующего «опускания».

Как живется «обиженным», мы обсуждать не будем в силу запредельности данной темы, но уточним, что бороться есть за что. «Лучше крякнуть братком, чем кукарекнуть петушком».

Что же именно включает в себя бакланка как система ведения поединка?

Начну с того, что я впервые услышал об этой системе от легендарного в уголовном мире и уже покойного Вити Манули. Он начинал отсидку с четырнадцати и именно в городе Атляне, на малолетней зоне, затем в восемнадцать лет переехал во взрослый лагерь и уже оттуда перебрался в печально знаменитую своей лютостью Златоустовскую крытую тюрьму. В девятнадцать он был самым молодым заключенным этого отягощенного режима. Попал он на «усиление» за очевидные нарушения режима содержания и буйное поведение.

Так вот, именно Виктор поражал меня короткими и удивительно быстрыми движениями на критической дистанции, если хотел шутливо дать «ученому» по пузу.

Например, если, сблизившись вплотную и глядя в сторону, вы резко, внезапно ударите человека в солнечное сплетение, то вы… боец бакланки — примите наши спорные поздравления!

Чтобы разобраться с любым явлением, следует рассмотреть причины и условия его возникновения и формирования. Только в этом случае мы сможем понять, почему именно так, а не иначе действовали малолетние уголовники при выяснении отношений. Каковы были тактические условия ведения боя в камере или бараке, повлиявшие на выбор технического арсенала и тактические ходы бакланки?

Прежде всего учтем совсем небольшую физическую силу противников, как правило, малолетних преступников, существующих в условиях скудного питания. Борьба требует именно силы, немалых навыков и подходящих условий. Именно по этой причине в бакланке борьба игнорируется как самодостаточная часть арсенала и используется лишь вспомогательно. Предпочтение отдается ударной технике.

Бой ведется на поражение, без весовых категорий и каких либо ограничений, тем более морально-этических, в этой связи удары просто обязаны быть максимально жестокими и результативными.

Подавление противника, его «зашугивание» и унижение — вот стратегическая задача данного вида боя. Именно по этой причине психическая подготовка здесь должна быть более чем предметной и прикладной. Любое доступное оружие приветствуется именно в силу результативности его применения, но по понятным причинам общепринятые ножи и пистолеты в зоне отсутствуют за редким исключением.

Оружие помогает завалить более тяжелого или умелого противника, или противников. Постоянные шмоны не позволяют свободно и постоянно хранить при себе настоящий нож или, скажем, полноценную заточку-пиковину. Это вынуждает зека делать «штырь на раз», как правило, заточенный электрод, спрятанный в сапоге, на случай нападения в «промке», то есть рабочей части зоны, и заточенную зубную щетку в «локалке» — жилой части зоны. Досмотр при переходе из «промки» в «локалку» всегда осуществляется с использованием рамки металлоискателя и собаки, так что пронести с собой что-либо можно, но крайне затруднительно.

В условиях тотального контроля со стороны администрации исправительного учреждения применяются и иные виды оружия, о которых я упомяну позже, ближе к концу книжки, где речь пойдет о криминальной системе использования холодного оружия. Пока же скажу, что в дело идет все, что только можно использовать, начиная, допустим, от «шлюмки», то есть заточенной алюминиевой тарелки, и заканчивая куском кирпича, осколком стекла или палкой. Все это применяется в безумной борьбе за выживание.