Подчини волну! - Катерина Снежинская

Дом был совершенно обычным человеческим муравейником, даже еще и получше своих соседей. Монолитная семиэтажка на шесть подъездов с подобием детской площадки и чахлыми, засыпанными невесть откуда взявшимися листьями, газончиками. Даже решетка вокруг этого чуда архитектуры имелась. И калитка, запертая на замок, который не то, что гвоздем — пальцем можно было открыть не напрягаясь. Странно еще, что забор вместе с калиткой до сих пор был на месте. В таких кварталах тяга разрушения подобные ограждения сметает первыми. Хотя нет, вторыми. Первыми страдают как раз качели с каруселями.

Обойдя забор по периметру, и обнаружив-таки в нем дыру, в которую, не напрягаясь, въехал бы грузовик, они пересекли стоянку, забитую дешевыми машинами — преимущественно седанами с максимально вместительными багажниками, принайтованными детскими креслами и самой дерьмовой системой безопасности, которую можно купить за деньги. Видимо, местные жители считали, что запихать в машину как можно больше продуктов из супермаркета гораздо важнее, чем обеспечить сохранность собственных детей. Люди, что с них взять?

На фоне этого дерьмового глянцевого великолепия старенький «Ангел» выглядел как учительница пения в толпе дешевых проституток. Яр подошел к нему, заглянув в салон, заслонившись ладонью, словно его солнце слепило. Хотя даже Луна уже успела скрыться за топорщащимися антеннами крышами домов. Просто не хотелось заглядывать внутрь. Не хотелось — и все.

Увидел он почти то, что и ожидал. Вот только детских кресел, подмигивающих зелеными индикаторами полных батарей, было три. Три детских креслица максимальной степени защищенности. Два голубых с белыми мишками и одно розовое — в бабочках.

— Я их помню, — буркнул за спиной лейтенанта Вар. — Им предлагали на Базу переселиться. Все-таки тройня.

— И чего они? — тупо переспросил Яр.

Как будто непонятно, «чего они». Все-таки, приходилось признать, что акшара иногда были не умнее людей. Хотя, конечно, дело не в мозгах. Просто некоторые из них слишком упорно стремились отгородиться от реалий собственной жизни. Будто если сам поверишь, что ты человек, и семья у тебя человеческая, и жизнь у тебя человеческая, то и все поверят. Странно, но ракшасы в это почему-то не верили.

— Пойдем, все-таки, глянем, что там, — почти попросил Яр.

Хотя и его интуиция, которой до чутья Вара было как раком до Луны, во всю глотку голосила, что никуда ходить не надо. Все и так уже понятно. Но татуированный кивнул и они — нога за ногу — потащились к бетонной коробке дома.

Кодовый замок на нужном им подъезде не был сломан. Только вот остановить он мог исключительно полного дегенерата. На пятый этаж они поднялись по отдельности. Вар — по лестнице, Яр — в лифте. В подобных ситуациях инструкции соблюдаются почему-то особенно тщательно. Просто-таки тянет тебя следовать всем этим дерьмовым предписаниям. Защитная реакция, что ли?

Дверь в квартиру была приоткрыта. И, как будто этого мало — на бетонную лестничную клетку, провонявшую пылью и застарелым табачным дымом, тянуло густым, тяжелым, маслянистым запахом крови. Внутрь уже можно было и не заходить. Номер квартиры они перепутать не могли. И только ракшасы не убивали свою дичь, а буквально нарезали ее лентами. Особенно, если жертва не сопротивлялась. Му-дачь-е. Трахнутое на всю больную голову мудачье.

Не сговариваясь, оба акшара шагнули к окну между лестничными пролетами. На подоконнике стояла пепельница, а из стены торчала пластиковая коробочка вытяжки. Как не странно, целая. Вар щелкнул серебряным, пижонским портсигаром, задумчиво глянул на самокрутки, и сунул его обратно в карман. Вместо этого выудив сигарету из пачки Яра. Красавчик не спеша затянулся и потряс пустую упаковку, как будто она после этого могла магическим образом пополниться.

Отсутствие сигарет в такой ситуации — это тяжело. Торчать им тут еще долго, а курить будет хотеться зверски. Проверено на собственном опыте.

— Ну что? — спросил Вар, с силой запихивая окурок в переполненную пепельницу — словно точку ставил. — Сами или вызываем зачистку?

— Вызываем, — нехотя отозвался Яр, набирая сообщение. — Утро скоро. Вдвоем мы с тобой тут провозимся…

— Засыплемся, — равнодушно констатировал татуированный.

— Засыплемся, — так же равнодушно отозвался Яр.

Действительно, объяснение «мимо гуляли» или «зашли к подружке» выглядело малоубедительным.

Уши Вара дрогнули и как-то странно напряглись. Лейтенанту на миг показалось, что они даже сдвинулись к макушке.

— Что? — прошептал Яр неожиданно севшим голосом.

Татуированный вскинул ладонь: «Заткнись!». Но Яр уже и сам слышал… что-то. Как будто где-то щенок поскуливал. Тихонечко, тоненько.

С места они рванули синхронно, перелетев ступеньки и даже не заметив этого.

— Спроси у Иза, где повитуху найти… — прорычал Вар, вваливаясь в открытую дверь.

— На хрен повитуху! Док говорила, что она по детям.

Яр поскользнулся в луже крови, растекшийся под дверью, неловко перебрал ногами, словно на лед выскочил, и едва не грохнулся на задницу. Татуированный его, конечно, опередил, исчезнув в темной комнате, словно в пещере.

Глава пятая

Проблема с тем, что делать дальше, встала перед Вейр сразу после того, как она приняла душ и заправила постель. Очень хотелось есть. И стоило бы найти Тира, чтобы поговорить с ним еще раз. Но для всего этого требовалось выйти из комнаты. А одежды, кроме той, что она, не снимая, носила почти двое суток, в наличии не имелось. Правда, был еще вполне пристойный халат, обнаруженный в душевой кабине. Но идея в таком виде разгуливать по коридором казалась не слишком разумной.

Поэтому Вейр, задумчиво грызя ноготь, добрых полчаса и стояла посередине комнаты, смахивающей на довольно дешевый гостиничный номер. Но, решение приняли за нее. В дверь коротко постучались и, не дожидаясь даже намека на ответ, на пороге появилась девица, чем-то неуловимо напоминавшая секретаршу Ли. Внешней схожести в них было немного. Скорее уж девушек роднила одинаковая манера улыбаться — как-то по детски-непосредственно. Подобная, ничем не обусловленная радость, неизбежно наводила на мысль, что хозяйка либо наивна без меры, либо страдает недостатком мозгов.

— Привет! Я — Най, — прощебетало дивное виденье. — Тир просил тебя разбудить, накормить, а потом проводить к нему. Я еще решила прихватить кое-что из одежды. Не Бог весть какие наряды, конечно. Но, по крайней мере, все чистое и абсолютно новое.

Она протянула Ли запакованный пакет с хирургическим комплектом. После этого врачу осталось только открыть дверь, приглашая посетительницу войти.

— Проходи. И спасибо, что позаботилась. Меня зовут доктор Вейр.

Най, моментально угнездившаяся в кресле и даже ножки под себя подогнувшая, глянула на нее быстро, тут же сделав вид, что ничего и не было. Но насмешка читалась слишком явно, чтобы ее не заметить.

— Ладно, я — Ли, — нехотя призналась врач. В конце концов, у всех свои правила. Не хотите соблюдать вежливость — переживем. — Сейчас, я только переоденусь…

В пакете нашлось именно то, что она и ожидала: безразмерное хлопковое белье вроде спортивного, зеленая пижама и белый халат. Действительно, не бог весть что, но гораздо лучше, чем мятая юбка и пропитанный потом джемпер.

— Ты, наверное, есть хочешь? — спросила из комнаты девица.

— Не отказалась бы, — призналась врач, стягивая волосы, после душа больше смахивающие на мочалку, в хвост.

— Сейчас покормим, — жизнерадостно отозвалась Най. — Конечно, ужин еще не готов, но от обеда точно что-нибудь осталось…

Тут Вейр ощутила еще одну насущную необходимость — определить, который час. Неплохо было бы узнать и дату. Во времени она потерялась окончательно.

— А не подскажешь, сколько сейчас?

— Четыре почти.

Врач застыла перед зеркалом, держа резинку зубами. Что-то тут не сходилось.

— А четыре чего?

— Ночи, естественно, — недоуменно отозвалась девушка и тут же хихикнула. — Ой, прости! Я просто уже привыкла к местным порядкам, вот и живу по их часам. Тут дрыхнут днем, а работают ночью. Завтрак в пять-шесть вечера. Обед — в два ночи. Ужин — ближе к утру, но не раньше пяти. А ты проспала почти сутки.

— Понятно, — пробормотала Вейр, заканчивая сооружать «прическу». — А на солнце они горят и самое эффективное оружие против них — осиновый кол.

— Да нет, — вполне серьезно отозвалась Най. — Просто день — это время людей.

— А ночь — время безумцев и убийц, как сказал великий, — буркнула Вейр, выходя в комнату.

— Типа того, — кивнула девушка, выбираясь из кресла. — Сейчас мы с тобой в столовую. Ты дорогу запоминай, на всякий случай. Вдруг передумаешь, и останешься?

Врач неопределенно пожала плечами. На ясную, выспавшуюся голову, идея остаться казалась гораздо более бредовой, чем раньше. Но дверь за собой она заперла и даже ключ в карман положила. Хотя из комнаты кроме ее грязной одежды взять было нечего.