Имперская награда - Уильям Дитц

— Садитесь, гражданин Мак-Кейд! Можете обращаться ко мне «принцесса» или «ваше высочество» по своему усмотрению. Ознакомившись с вашим психологическим портретом, полагаю, что вам обращение «принцесса» покажется более удобным. Такое обращение несет в себе некий элемент равенства, что, насколько я понимаю, весьма важно для вас. В конце концов, у вас всегда были проблемы в общении с властями, не так ли?

Мак-Кейд не мог не восхититься ее манерой поведения. Сказав всего несколько слов, она сумела показать, кто владеет ситуацией, напомнить ему о своем высоком положении и заставить его оправдываться. Садясь в предложенное кресло, он заставил себя улыбнуться.

— Вы совершенно правы, принцесса! Но, может быть, моя нелюбовь к властям — это как раз то, что является общим для нас обоих. Например, насколько я знаю, ваш отец избрал вашего брата своим преемником, но тем не менее вы стараетесь завладеть престолом. Не поступаете ли вы при этом против воли вашего отца?

Глаза Клавдии мгновенно сузились. Она не привыкла к открытой критике и не любила ее. Однако, преследуя определенную цель, принцесса, как и ее отец, была прагматиком. Она сумела подавить вспыхнувшее раздражение.

— Вижу, что вы остры на язык, — сухо обронила Клавдия, словно стилет направив в его сторону свой стрежень. — Впрочем, мне нравится прямота. Это одна из многочисленных воинских добродетелей. — Помолчав, она слегка подалась вперед. — Ну, что же, давайте будем откровенными.

Собрав всю мощь своей железной воли, так что Мак-Кейд ощущал ее как некую материальную силу, принцесса говорила, глядя прямо ему в глаза:

— Ты прав, я действительно намереваюсь сесть на трон. — Говоря, она рассекала воздух стержнем, подчеркивая значение произносимых ею слов. — Во-первых, потому, что лучше всех к этому подготовлена; во-вторых, потому, что я убеждена, что мой брат мертв; и в-третьих, потому, что я так хочу и нет такой силы, которая смогла бы мне помешать.

Она откинулась на спинку кресла, как бы давая Мак-Кейду время уяснить сказанное ею. Когда принцесса заговорила вновь, ее голос прозвучал спокойно, словно она рассуждала вслух.

— Хотя я убеждена, что мой брат мертв, дело может обернуться так, что я ошибаюсь. А на такой риск я не могу пойти. Это плохая новость для идиотов вроде тебя, которые хотели бы видеть моего брата Императором. — Она сухо усмехнулась и продолжила: — Впрочем, есть и хорошая новость. Тебе не надо умирать. На самом деле только из-за меня ты еще жив. Ты не задумывался, почему наемники не напали на вас? Так вот, они не сделали этого потому, что таков мой приказ. И я могу полностью отменить лицензию третьего уровня. Тогда ты даже сможешь заработать свою премию, за которой охотишься. А я, — добавила она, энергично подавшись вперед, — прибавлю еще пятьдесят тысяч кредитов к любой сумме, которая тебе была обещана.

— Слишком большая плата за то, чтобы не найти человека, — спокойно ответил Мак-Кейд.

Клавдия рассмеялась.

— Ты меня не так понял. Если мой брат жив, я хочу, чтобы его нашли. Лучше сейчас, чем потом. — На мгновение она замолчала, постукивая стержнем по ладони левой руки, а потом твердо произнесла: — Да, если он жив, я хочу, чтобы ты его нашел, и хочу, чтобы ты его убил.

От этих слов у Мак-Кейда пошел мороз по коже, и он онемел от изумления. Охотник знал, что она крепкий орешек, но не ждал увидеть хладнокровного убийцу. Да, наверное, Император знал, что делал. Каким бы ни был Александр, хуже своей сестры он быть не мог. Принцесса ожидала ответа, а Мак-Кейд никак не мог найти нужные слова. Его выручил звучный мужской голос, который неожиданно прокатился над всеми террасами цирка:

— Леди и джентльмены, граждане Империи, высокочтимые гости всех рас, добро пожаловать на заключительный этап турнира в воздухе и на суше! Сегодняшние игры подарены вам ее высочеством принцессой Клавдией!

И сразу же похожая на ящик телекамера-робот бесшумно поднялась над краем террасы, навела объектив на принцессу и передала ее изображение на тысячи голографических экранов, расположенных вокруг арены. Принцесса улыбнулась и приветливо взмахнула рукой. По цирку прокатился гул восторга и одобрения. Мак-Кейд неожиданно вспомнил слышанные им рассказы о древнеримских императорах. Они тоже покупали расположение толпы боями гладиаторов.

Затем камера исчезла, и голос ведущего прорвался сквозь аплодисменты. В нем отчетливо звучали скорбные интонации.

— Завершается кровавая многомесячная битва. Только две команды уцелели и смогли дойти до финала. Многие погибли или получили в боях тяжкие увечья ради нашего с вами удовольствия. Другие проиграли, несмотря на отвагу и мужество, и теперь находятся в заточении на удаленных планетах-тюрьмах. Тридцать две команды начинали турнир, остались только две! Я прошу вас, каждого по отдельности и всех вместе, почтить минутой молчания память тех, кто пал или потерял все, за исключением жизни!

Эхо повторило слова комментатора, и наступила глубокая тишина. Мак-Кейд заметил, что Клавдия в нетерпении постукивала стержнем по краю стола. Металлический звук казался особенно звонким в этой всеохватывающей тишине.

Наконец ведущий заговорил снова:

— А теперь, сограждане и высокочтимые гости, приготовьтесь увидеть потрясающее зрелище — финал турнира в воздухе и на суше! Сейчас наши отважные воины занимают исходные боевые позиции. Итак, имею честь представить вам: Зеленые Потрошители в северном конце поля!

Оглушительный рев множества голосов прокатился над цирком, и целый лес лазерных лучей зеленого цвета взметнулся над ним. Лучи вспыхивали, пульсировали, дробились и сливались вновь над северным концом поля. Громкая ритмичная музыка заполнила весь объем Колизея, мощные басы отбивали зловещий ритм с возрастающей частотой, стремясь к некоей кульминации. С ее достижением зеленые лучи вспыхнули особенно ярко. Но вот музыка умолкла и лучи погасли. Наконец, когда зеленые огни погасли и на сетчатке глаз Мак-Кейда, он увидел команду Потрошителей. Их было девять человек, каждый с головы до пят одет в зеленое. Трое были облачены в легкие доспехи и имели антигравитационные пояса, которые позволяли им вести бой в воздухе. Следующие три бойца были защищены тяжелыми боевыми панцирями для боевых действий на земле. Они передвигались по полю на трехколесных боевых машинах. Каждая машина имела на вооружении установки для пуска реактивных снарядов, смонтированные прямо перед водителем. У остальных трех членов команды были катапульты и доспехи среднего класса. Мак-Кейд быстро понял, что именно от их действий будет зависеть успех или поражение команды. Катапульты позволяли прыгунам на короткое время воевать и на земле, ив воздухе, они должны были служить главной ударной силой в предстоящей схватке. Когда аплодисменты утихли, вновь раздался голос ведущего:

— А в это время с южной стороны на игровую площадку Колизея выходят бойцы, также не знавшие поражений в течение всех недель этой свирепой битвы. Приветствуйте Красных Зомби!

Над ареной сверкнула яркая вспышка, сопровождаемая грохотом взрыва. Красный дым закрыл собой всю южную оконечность поля. Пугающий вой, сначала непрерывный, затем надрывно-прерывистый, заполнил, пределы цирка. Клубы дыма раскачивались и кружились, теперь они сами рдели багрянцем, как будто наделенные собственной жизнью. Поэтому, когда Зомби появились на арене, казалось, что они вышли из самой преисподней.

Толпа вновь пришла в неистовство. На этот раз приветственные вопли звучали еще громче. Судя по всему, эта команда была кумиром большинства болельщиков. Мак-Кейд с интересом отметил, как восторженно аплодировала принцесса, когда команда в красном заняла свои места. Подобно Потрошителям, команда имела наземное звено, воздушное звено и звено прыгунов. Как профессионал, Мак-Кейд еще раньше обратил внимание на то, что оружие Зеленых Потрошителей было каким угодно, только не одинаковым. Очевидно, каждый имел право выбрать только оружие, которым он владел лучше всего. Даже поверхностное знакомство с вооружением Зомби подтвердило этот вывод. В их арсенале была даже такая невероятная вещь, как древний боевой топор.

Мак-Кейд взглянул на Клавдию, но она была полностью поглощена начинающимся боем, и он тоже решил посмотреть на происходящее на арене. Один из членов наземного звена команды Потрошителей вышел вперед и поднял руку. Зрители на террасах затихли, и в тишине прозвучал женский голос, который никак не сочетался с боевыми доспехами его обладательницы. Его мелодичность свидетельствовала о том, что прошлое этой женщины было гораздо менее жестоким, чем настоящее. Мак-Кейд спросил себя, как она могла бы выглядеть. Но большая часть ее лица была скрыта блестящим забралом. Женщина говорила, и в ее речи звучали гордость и решительность: