Телохранитель Ника. Клетка класса люкс - Дия Гарина

– Ну, если без балды, тогда идем, – поднимаюсь я, и от резкого движения с лица осыпаются чесночные дольки.

Я, наверное, умопомрачительно выгляжу с лицом-подушкой фиолетового цвета, а какой аромат распространяется от моей натертой чесноком щеки!.. Вот черт! Это что же такое происходит? Стоило только молодому мужику в комнату войти, как я уже потерялась. Нет-нет-нет. Я это прорастающее во мне чувство вырву с корнем. А если понадобится – вместе с сердцем. Господи, ну почему ты решил меня наказать? Семь лет все было хорошо – обычный здоровый секс, без дрожи в пальцах, истомы в теле и завораживающей мелодии в душе. А тут на тебе! И ведь иду я за этим наглым типом беспрекословно, как рабыня. Даже не спросив, куда это сиятельный сынок бизнесмена меня завлечь хочет?!

А сынок тем временем завлек слабую и беззащитную женщину в очень подозрительное место. Подвал не подвал – катакомбы какие-то. С тянущимися по потолку трубами, проводами и разными подземными коммуникациями, обмотанными серебряной фольгой, назначение которых моему женскому разуму понятно не более, чем китайские иероглифы.

Сначала катакомбы запутывались лабиринтом, спускаясь все ниже и ниже, как будто Челноков заказал архитекторам спроектировать бункер на случай небольшой ядерной войны. А потом превратились в длинный (метров 50) прямой коридор, оканчивающийся глухой стеной и округлой бетонированной ямой. Чтобы попасть в коридор, нужно было спуститься по прилепившейся к стене железной лесенке высотой в два человеческих роста, что я и проделала, следуя за странно улыбающимся Павлом. Еще бы ему не улыбаться! Я ведь совершенно позабыла, что на мне вовсе даже не брюки, а короткий домашний халат.

Пройдя по коридору, мы вплотную подошли к яме, и у меня появилась возможность хорошенько ее рассмотреть. Чем я и занялась, пока Павел, открыв висевший на стене щиток, увлеченно щелкал тумблерами. Странное углубление метра четыре в диаметре для чего-то закрывалось частой решеткой, вернее, натянутой на толстый металлический каркас строительной сеткой-рабицей, которая была сейчас откинута на стену. Прямо над ямой из потолка выдавалась широкая труба, а рядом валялась приставная деревянная лесенка. Совершенно сбитая с толку, я повернулась к Павлу.

– Нам туда? – мой указательный палец прицелился в бетонный пол ямы, видневшийся на трехметровой глубине.

– Да нет, – Павел опять улыбнулся. Что-то подозрительно часто он это делает. – Туда не надо. Это место для упокоения батиных недругов. Очень удобная штука. Сажаешь неугодного человека в яму, закрываешь ее решеткой. А потом жмешь на эту красную кнопку – и все. Там наверху у нас контейнер с цементом, в который подается вода, так что через несколько минут из трубы начинает литься бетон и наполняет яму ровно за полчаса… Что ты так побледнела, Ника, даже синяк белый стал! Шуток не понимаешь? На самом деле в этой яме при строительстве бетон замешивали. И все. Тут еще специальная мешалка была, но ее сняли.

– А решетка зачем? – в моем голосе недоверие мешалось с еле заметной дрожью.

– Да эти горе-строители засыпали в накопитель какой-то бракованный цемент. Пополам с крупнокалиберным мусором. Вот и фильтровали решеткой. Только и всего. Ну посуди сама: если бы мы тут людей бетонировали, то как бы потом от застывшего бетона избавлялись? Отбойными молотками?

– Слушай, зачем ты меня сюда привел? – пробурчала я, зябко передергивая плечами. Ну и юмор у них в семье! Тяжелая наследственность, однако!

– Развеяться привел, – усмехнувшись, пояснил Павел и вытащил из кармана пистолет. – Господи! Да что ты дергаешься, Ника! Думаешь, я тебя убивать собрался? И концы в бетон? Ты лучше обернись. Это мой тир! Видишь? Вон мишени. Сейчас стрелять будем. Из пистолета, который тебе батя подарил. Ты его на столе в кабинете забыла, и батя попросил меня тебе передать. Держи. А вот наушники, – надевай и стреляй.

– З-зачем? – я все еще туго соображала после пережитого страха и послушно взяла пистолет из рук Павла.

– Затем, чтобы закончить начатое. Ты ведь тех козлов не убила.

– Конечно, нет! – возмутилась я. – Но пару рук сломала…

– Но не убила, – не отставал возбужденный Павел. – Видишь ли, я тут одну теорию вывел, когда из Чечни вернулся. Все мои ребята там остались, а я даже ни разу не выстрелил. Вот и придумал такую замену. Ну, вроде как у японцев, которые в крупных компаниях манекен директора ставят в специальной комнате, чтобы любой работник мог отвести душу, отдубасив своего босса. Я каждый день сюда бегал стрелять и представлял, что это не картонные мишени, а боевики, которых мне так и не удалось замочить. Я знаю, это звучит бредово, но меня такой воображаемый расстрел просто спас. Представь, что это не мишени, а те суки, которые вас с Элей хотели… Избавься от них. Попробуй, Ника. Хуже ведь не будет.

И, прочитав отразившиеся на моем лице сомнения в его психическом здоровье, робко улыбнувшись, добавил:

– Потом я просто хочу посмотреть, как ты стреляешь.

– И я тоже! – донесся из коридора усиленный эхом голос. Светлана Семеновна Челнокова собственной персоной спускалась по лесенке, почти в таком же виде, что и я. То есть в халате и тапочках. Лишь один скромный штрих, сверкающее бриллиантовое колье на лебединой шее, отличал жену бизнесмена от простой телохранительницы.

– Какими судьбами? – нахмурился Павел, когда Светлана пробралась сквозь строй мишеней, опустившихся на отметке двадцать пять метров.

– Да вот не спится в холодной постели, – она состроила недовольную гримаску и пояснила: – Эля попросила Володю ночевать с ней: никак уснуть не могла после того, что случилось. Бедная девочка! Я, конечно, не стала его удерживать, но вот сама никак не усну. Говорила я Володе, возьми телохранителя-мужчину. Может, сегодня, ничего и не случилось бы. Не думаю, что эти твари на Элю позарились. Зариться не на что. А вот на тебя вполне могли клюнуть. Ой-ой-ой! Только не надо на меня глазами сверкать – я тебя не боюсь. Лучше покажи, как с пистолетом обращаешься. Или только руки ломать умеешь?

– И не подумаю! – взбеленилась я, пытаясь запихнуть подаренную «беретту» в крошечный карман халата. – Здесь вам не бесплатный цирк, а я вам не клоун!

– Ну, тогда дай я попробую, – неожиданно заявила Светлана, понизив тон. И, глядя на ошарашенную физиономию Павла, рассмеялась: – Что ж ты, сынок, про мачеху свою так мало знаешь? Тоже мне мент! Я же еще в десятом классе была КМСом по стрельбе. Не жмись, телохранительница, давай пушку. Эх, вспомню молодость!

Приняв из моих рук пистолет, Челнокова повертела его в руках и передала Павлу.

– Покажи, как с ним обращаться. Я ведь только со спортивными дело имела.

Павел неохотно снял пистолет с предохранителя и, передернув затвор, передал его Светлане.

– Вот. Здесь магазин на восемь патронов. Теперь можешь стрелять…

– Стрелять? – молодая женщина всем телом изобразила возмущение, да так, что короткий халатик разошелся «по самое не хочу». – Ты, что, смеешься? Здесь же всего двадцать пять метров! Да по таким громадным мишеням только слепой промажет!

– Ладно, – буркнул Павел, с усилием оторвав взгляд от Светиной стройной ноги, – желаешь показать класс – давай. Сейчас удвою расстояние.

Он повернулся к щитку и снова начал щелкать тумблерами, а я, вытянув шею, беспардонно заглядывала ему через плечо. Но не из любопытства. Просто очень не хотелось смотреть, как Светлана картинно поигрывает моим пистолетом.

– Готово, – заявил мачехе пасынок, провожая взглядом уехавшие вверх черные силуэты, и переключил самый нижний тумблер. Тихий щелчок перекрылся раскатистым грохотом, и в конце коридора возле самой лестницы сверху обрушилась толстая балка с нацепленными на нее мишенями.

– Черт! – подпрыгнула я от неожиданности.

– Извини, Ника, – виновато пробормотал Павел, обращаясь исключительно ко мне, как будто испуганно схватившейся за сердце Светланы здесь не существовало. – Все никак не могу отрегулировать механизм. Вместо того чтобы плавно опускаться, он каждый раз падает. Хорошо хоть не на голову. – И, повернувшись к Челноковой, объявил: – Ваше слово, товарищ маузер.

Привычно надевая наушники, Света не забыла поправить растрепавшуюся прическу и встала боком к мишеням, расставив ноги на ширину плеч. Тонкая рука с пистолетом сначала согнулась в локте, потом быстро вскинулась вверх под углом в сорок пять градусов и стала медленно опускаться. Классическая позиция для стрельбы из спортивного пистолета. Едва мушка в прицеле поравнялась с белым кружком, почти светившимся на черном фоне, Света задержала дыхание и плавно нажала на курок. Резкий хлопок выстрела больно ударил по ушам, но защищенная наушниками Светлана даже не поморщилась, а раз за разом повторяя вбитый тренером алгоритм, выпустила все восемь пуль в центральную мишень.

– Ну что, посмотрим? – кокетливо обратилась она к нам. – Надеюсь, я еще не потеряла спортивную форму…