Оборванный след - Уэн Спенсер

— Я выясняла некоторые данные.

— Хорошо. — Макс похлопал Укию по плечу. — Это Укия Орегон, он проходил по делу о неизвестном, я ездил в Орегон, чтобы отыскать его следы.

Укия и Алисия уставились друг на друга. Ее волосы привлекли внимание мальчугана — лицо обрамляли пурпурные пряди. Этот цвет он встречал только у экзотических цветов и никогда не видел людей с такой окраской. Некоторые персонажи мультфильмов сразу же показались более реальными.

Мало того, кроме удивительных волос, Алисия отличалась огромным количеством дырочек в ушах, с которых свешивались многочисленные украшения из серебра и аметистов. Интересно, цвет волос и количество дырочек в ушах как-то связаны между собой?

— Ух ты! Ты похож на настоящего волчонка! — Алисия выдохнула облачко шоколадного запаха. — Привет, я Алисия Крэйнак.

Укия наклонился вперед, чтобы изучить протянутые пальцы, все измазанные в шоколаде. Решив, что девочка предлагает ему разделить остатки шоколадной плитки, он дочиста вылизал ладошку. Судя по структуре ДНК, она шатенка, волосы должны быть такими же, как брови. Как же она стала пурпурной?

— Укия!

Макс издал некий звук, больше всего похожий на смешок.

Глаза Алисии расширились.

— Хм, все в порядке, дядя Макс.

— Ты должен был пожать ее руку, Укия, а не облизать. — Макс взял руку мальчика, взял ею влажную ладошку Алисии и изобразил пожатие. — Смотри прямо в глаза Алисии. Нет-нет, не так — покажи, что рад ее видеть. Хм... нам еще придется поработать над твоей улыбкой. А теперь скажи: «Укия Орегон, рад с вами познакомиться».

Укия исполнил приказание, и лицо Алисии расплылось в довольной улыбке.

— Вот это да! — Девочка отвела руку. — Давай снова попробуем.

Они долго практиковались в рукопожатии, а Макс то и дело вносил небольшие изменения. Уже позже Укия осознает и оценит терпение своего учителя; ничто не повтдрялось дважды — только усовершенствовалось. Терпение Алисии распространялось еще дальше — она могла снова и снова совершать одни и те же действия только ради того, чтобы помочь ему.

— Укия?

Укия моргнул, переключаясь со сна на реальность, и с удивлением взглянул на Макса. Вид у того был крайне встревоженный, как всегда, когда происходят какие-то неприятности.

— Макс, что случилось?

— «Скорая помощь» уже почти здесь.

— «Скорая помощь»? — Укия попытался вскочить, но тут же повалился на землю. — Что произошло?

Макс взглянул на друга, и глаза его расширились.

— Вот черт. Что последнее ты помнишь?

— Мы с Киттаннингом были в офисе и размышляли, сможем ли мы с ним пересечь границу. Меня ранили, да? Что случилось? С Киттаннингом все в порядке?

— С ним все отлично. Ты упал с обрыва и получил несколько ран. — Макс просунул руку ему под спину и ощупал друга с плеча до бедра. — Из-за кровотечения ты теряешь воспоминания о последних событиях. Я думал, что проверил все твои раны.

Укия застонал от боли и огляделся вокруг, пытаясь абстрагироваться от боли. Место казалось как-то знакомым и пахло домом.

— Макс, что мы делаем в Орегоне?

— Мы здесь по делу. — Макс поднялся на ноги. — Укия, у тебя внутреннее кровотечение, снаружи нет других повреждений. Ты говорил, что страшно болит живот.

— Да, болит.

— Что с тобой может произойти?

Укия покопался в памяти Стаи.

— Есть три варианта. Если повреждение не очень сильно, тело само вылечит травмированные участки, а затем воспримет запертую внутри кровь.

Макс взглянул на него сверху вниз и покачал головой.

— Не думаю, что это наш случай.

— Во-вторых, ранение может быть настолько сильным, что я умру. Тогда кровь перестанет выделяться в полость тела, и оно сначала поглотит кровь, а затем примется за лечение. Тут встает вопрос энергии. В случае ранения тело может делать или то, или другое.

— А как насчет третьего?

— Я выжат.

— Хм?

— Такое случается очень редко, но уж если случается... Когда ты ранен слишком серьезно, чтобы вылечиться, то кровь продолжает поступать в полость тела, и пока вбираешь одну, другая превращается в мышей. Они не могут выбраться оттуда и умирают. Тела начинают гнить. По системе кровообращения токсин распространяется по всему телу, а организм слишком слаб, чтобы бороться с ядом, значит, наступает смерть. Я оживаю, но проблема остается, только я еще слабее, чем был. Я умру, оживу снова и опять умру, снова и снова до бесконечности, пока попросту не вернусь.

Макс нерешительно взглянул на друга.

— Есть какой-нибудь выход?

— В Стае раненого обычно убивают, например, сворачивают шею — это легче всего вылечить. Прекращается кровотечение, а та кровь, что внутри, всасывается в организм, не успев превратиться в мышей. Ты выжат, только если кровь преобразовалась в мышей.

Макс смотрел на друга и от волнения не мог произнести ни слова. Наконец он с трудом проговорил:

— Когда начинается процесс?

— Примерно через полчала после ранения. Макс взглянул на часы и опустил лицо.

— Вот дерьмо.

— Сколько времени?

— Прошел уже почти час. — Макс прикрыл глаза руками. — Мне очень жаль, Укия, прости меня. Я думал, с тобой все будет в порядке, и искал Алисию.

— Алисию?

— Мы шли по ее следу, но это не важно. — Макс, покачиваясь, сел, не отнимая ладоней от лица. Наконец он успокоился и посмотрел на друга. — У тебя остановилось кровотечение?

— Похоже на то, — ответил Укия, прислушавшись к ощущениям в теле.

— То есть если мы извлечем всех мышей, то новых уже не будет?

— Может быть. Не знаю. Это случается редко, и я сказал тебе, что в таких случаях делает Стая.

— Я не собираюсь тебя убивать! — прорычал Макс, расстегивая манжеты и закатывая рукава. — Мне несколько месяцев понадобилось, чтобы отойти от кошмаров, где я убиваю Гексову Тварь в твоем обличье. Я не могу этого сделать! Даже не проси!

Укия вымученно улыбнулся.

— Я и не собирался. Мне не нравится быть мертвым.

— Вот и хорошо. — Макс оглядел окружающий лес. — Крэйнак! Крэйнак!

— Он тоже здесь?

Из подлеска вышел большой полицейский, в руке он держал свой табельный пистолет.

— Что такое?

— Одна из особенностей Укии сыграла с ним в смертельную игру. Нам придется распороть нашего друга.

— Ты шутишь. — Крэйнак побледнел.

— Нет. Мне нужна твоя помощь. «Дорогуша» с собой?

— Конечно. — Крэйнак приподнял штанину, вытащил из-за голенища сапога ножны и протянул их Максу. — Я наточил ее перед отъездом из Питтсбурга.

— Хорошо. — Макс оглядел Укию и покачал головой. — Ох, малыш, не думаю, что смогу тебя порезать.