Дракон против Богов (СИ) - Голд Алекс

Насмешливая ухмылка на его лице померкла. Недовольно поджав губы, он потянулся ко мне, собираясь схватить за волосы и, видимо, выбить из меня всю непокорность и дерзость. В последний момент, ловко увернулся от его широкой лапищи и отклонился в строну. Уперевшись рукой в пол, хотел провести подсечку, но божество быстро разгадало мой маневр и вовремя отскочило назад. Черт! А я так надеялся сбить его с ног!

— Давай, Дракош! У тебя получится! — подбодрила меня Ясколка, маяча призраком за спиной Всевышнего. — Главное завалить, а там запинаем!

— Ах ты… — злобно прорычал он, поворачиваясь к ней.

Он отвлекся на эльфу. Уверен, именно этого она и добивалась. Это был мой шанс, и я не собирался его упускать. Резво подскочив на ноги, скользящим движением придвинулся к отвернувшемуся Лакрию и взмахнул глефой. Мужчина заметил меня в последний момент, но полностью уйти из-под удара уже не смог. Острое лезвие черкануло по широкой спине, но вместо того, чтобы оставить глубокую рану, лишь высекло сноп искр из камня. Какого фаллического символа⁈ Он что, может обращаться в камень⁈ Это не честно!

— Я — Бог Защитник! — самодовольно оскалился громила, насмешливо глядя на меня через плечо. — Мое тело может быть твердым, как гранит!

— Никакой ты не Бог. И уж тем более, не Защитник! — с презрением выпалил я и, стоически выдержав грозный взгляд, добавил. — По крайней мере, не для меня точно!

— Жалкий червь! — надменно процедил Лакрий, позабыв о Кобре и вновь поворачиваясь ко мне.

Мы схлестнулись в ожесточенном бою. Всевышний упорно пытался меня размазать, а я отчаянно этому сопротивлялся. Прытко уклоняясь от его смертоносных атак, я время от времени нападал сам, но Икирим каждый раз натыкался на каменную преграду. Я был уверен, что мое оружие способно ее разрушить. Стоило лишь подобраться поближе и ударить в полную силу, но пока мне удавалось только слегка цеплять лезвием слишком верткого для своих габаритов Бога.

— Ты пришел в мою Обитель! — взревел мужчина, и его пудовый кулак в очередной раз пролетел в опасной близости от моего лица. — Ты напал на меня! — еще один удар, от которого мне лишь каким-то невероятным чудом удалось увернуться. — Я уничтожу тебя, как мерзкую букашку! — угрожающе прищурившись, процедил Лакрий. — Ты никогда не познаешь моего милосердия!

— Божественная несправедливость привела меня в твою Обитель! — уверенно зарычал я в ответ и, крутанув глефу, перехватывая ее поудобней, приготовился к новой стычке. — И милосердие мне твое ни к чему, ведь я пришел за твоей жизнью!

— Жизнью? — Всевышний изумленно вскинул брови, явно не поверив своим ушам. Даже его ярость слегка поугасла под напором абсурдности ситуации. — Ха! Ты в серьез думаешь, что сможешь убить Бога? — он выжидательно посмотрел на меня, но моя решимость была непоколебима. Это настолько позабавило мужчину, что он, запрокинув голову, громко расхохотался. — Да ты, ничтожный, видимо, совсем тронулся умом от горя, — отсмеявшись, проговорил Лакрий. — Что ж, в таком случае, я сделаю благое деяние и убью тебя, дабы закончить твои страдания, ущербный, — злорадно оскалившись, он стремительно кинулся на меня.

Громила явно издевался надо мной, но его слова меня не задевали. Напротив, я был разочарован. Да, мы были не идеальны, порой совершали необдуманные и откровенно глупые поступки, вредили сами себе и окружающим, бессовестно грешили и отнимали чужие жизни. В каждом из нас жила тьма, но вместе с тем, мы были и источником света. И на мой взгляд, его в нас было гораздо больше. Так чем же мы заслужили таких Богов? Абсолютное создание, которое в старинных легендах считалось образцом милосердия, сострадания, благочестия и считалось примером для подражания, на деле оказалось высокомерным, самовлюбленным и жестоким чудовищем. Моя Розочка, чистая душа… Она так вдохновлено говорила о Всевышних, так верила в их величие, а этот перекаченный упырь, даже не сразу вспомнил о загубленном мире и его жителях. Для Богов мы были лишь несущественной мелочью, незначительной неприятностью, которую стоило устранить без веской на то причины и права на исправление допущенной нами ошибки, если таковая вообще имела место быть. В чем я лично, очень сомневался. Что ж, пришло время показать им, что мы не так беспомощны и наивны, как они привыкли о нас думать…

С каждым отраженным ударом, я ощущал, как во мне разгорается пламя безжалостной ярости. Ненависть к несправедливым божествам, подобно обжигающей лаве, растекалась по венам, питала мою решимость и зарождала в моей душе несокрушимый протест. Словно чувствуя мой настрой, Лакрий все больше поддавался гневу и желанию наказать зарвавшегося смертного. Однако справиться со мной было уже не так-то просто. Время, которое я провел, остервенело сражаясь с ним, дало свои плоды. Я сумел уловить его ритм и уж без труда мог предугадать следующее движение. Всевышний был быстрым и сильным и все же, ему недоставало проворства и ловкости. Казалось, что он слишком давно не сражался с кем-то лично и даже не утруждал себя тренировками, и теперь эта беспечность выходила ему боком. Мне все чаще удавалось увернуться от его смертоносного кулака, а моя глефа, с каждым ударом, словно подбиралась к нему все ближе и ближе.

Впрочем, было кое-что, в чем я, несомненно, уступал Богу. Выносливость. Уверен, Лакрий мог сражаться с противником хоть сутками напролет и даже не вспотеть, а вот я, несмотря на хрупкое преимущество, которого мне с таким трудом удалось добиться, уже начал ощутимо уставать. В глубине души, я отчетливо понимал, что если не закончу бой в ближайшее время, то неминуемо проиграю, но момент для удачной атаки никак не подворачивался. Порой у меня даже складывалось впечатление, что божество нарочно тянет время, чтобы окончательно измотать меня, а затем с легкостью размазать по ближайшей стене. Хреново…

— Ну-ка, дай-ка и я ему вмажу! — неожиданно воскликнула Ясколка, которая до этого старалась особо в бой не вмешиваться.

Подлетев ко мне со спины, она оперлась на мое плечо и высоко подпрыгнула, словно хотела перемахнуть через меня, но вместо этого, в последний момент, вытянулась и со всего маху врезала ногами в рожу Лакрия, который как раз занес руку для очередного удара. Мужчина такой подлости от бесплотного призрака явно не ожидал и даже не успел прикрыться от внезапной атаки. Пошатнувшись, он сделал шаг назад, закрывая пострадавшее лицо широкой ладонью. Кобра тут же отскочила в сторону, а я не растерялся и решительно шагнул вперед, стремительно сокращая расстояние между мной и Богом. Вот он — мой шанс! Сила бурным потоком промчалась по телу и ударила в Икирим, заставляя вспыхнуть его ярче алого пламени. Крепко сжав древко, я резво крутанулся на месте и с силой вогнал оружие в широкую грудь Всевышнего. В этот раз его не спасло даже окаменение. Послышался треск, и острое лезвие пронзило сердце абсолютного создания.

— Не…мо…жет…быть… — шокировано выдохнул Лакрий, глядя на меня широко распахнутыми глазами, в которых читалось искреннее удивление и неверие в происходящее.

Из уголка его губ тонкой струйкой потянулась черная кровь. Мужчина пошатнулся и невольно сделал шаг назад. Глефа легко выскользнула из его груди. Однако вместо фонтана крови, из глубокой раны вырвался яркий золотистый свет. В нем ощущалась невероятная сила, которая буквально разрушала могучее тело Всевышнего изнутри. Волевое лицо исказилось в бессильной злобе, а смуглая кожа начала покрываться мелкими золотистыми трещинами. Всего лишь несколько мгновений, и божество будто взорвалось изнутри. Все, что от него осталось, так это большое облако мерцающей пыли, которая медленно осела на пол. Да и она вскоре бесследно исчезла…

Какое-то время я просто стоял и смотрел на то место, где еще недавно возвышалась могучая фигура Бога. Поверить в произошедшее оказалось довольно не просто. Меня до последнего терзали сомнения. Настороженно поглядывая по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху, я напряженно ждал, что Лакрий вот-вот выскочит из какого-нибудь потайного укрытия и вновь высмеет меня и мою жалкую попытку оборвать его жизнь. Но минута сменяла минуту, а божество так и не объявилось. Все закончилось? У нас получилось? Мне действительно удалось убить Бога?